Горячие погони холодной войны

После Второй мировой войны в разделенной Германии появились военные миссии связи. Официально они работали для поддержания связи между вооруженными силами СССР и Запада, но очень скоро миссии превратились в команды передовых разведчиков, о которых до сих пор известно немногое.

"Помню, едем мы, а в лесочке рядом показались антенны натовских связистов, - вспоминает Юрий Матирко, служивший в советской миссии связи в городе Бюнда. - Майор приказал: "Значит, влетаешь туда, резко тормозишь, врубаешь заднюю передачу и замираешь. Я должен успеть все сфотографировать. По моей команде гонишь обратно. Если у тебя не получится - англичане нас там и расстреляют".

20-летний водитель справился, и советским разведчикам удалось живыми вернуться на базу. Но так везло не всем.

"Самый надежный и точный источник"

Вскоре представительство советских военных появилось в каждой из западных зон, а посланники французских, британских и американских вооруженных сил - в восточной Германии.

Изначально главной задачей миссий связи было поддерживать постоянный контакт и взаимодействие между военачальниками и штабами сторон. Сотрудники миссий принимали участие в разоружении Германии, помогали задерживать нацистских преступников, защищали интересы соотечественников.

Но вскоре после начала холодной войны "миссионеры" вдруг оказались в уникальном положении. Они были практически единственными военными, которые каждый день могли легально и довольно свободно ездить по территории вероятного противника. Так миссии связи превратились по сути в разведывательные миссии.

"Опыт доказывает, - писал позже американский генерал Лорис Норстад, - что разведданные, собранные нашей военной миссией [в Восточной Германии], являются самым надежным и точным источником, которым располагает наше командование…"

Численность миссий была небольшой. Например, в советской миссии, работавшей в британской зоне оккупации, был 31 человек (из них 11 офицеров, остальные - представители технического и обслуживающего персонала). А американская миссия связи в ГДР насчитывала всего 14 человек, потому что соглашение о работе военных США подписывалось, когда отношения между СССР и Западом были довольно напряженными.

"Дверь откроешь - и тебе труба"

В обычное время члены каждой военной миссии связи могли свободно перемещаться по той зоне оккупации Германии, в которой они находились. Нельзя было заезжать только в заранее оговоренные районы - чаще всего там располагались войсковые части и военные заводы. Но именно туда в первую очередь и стремились разведчики.

"Чисто физически невозможно было всегда сопровождать машины миссии. Да это было и не нужно. Многим проживающим в регионе гражданским людям и обязательно всем военным выдавали специальные карточки. В них пояснялось, как именно выглядят автомобили советской военной миссии, и говорилось, что как только вы такие машины увидите, сразу звоните по такому-то номеру. И такие звонки в итоге очень помогали", - рассказывает полковник Ричард Блант, служивший в составе британского контингента в Германии.

Британское подразделение, следившее за советскими "миссионерами", прозвали "белыми мышами" за цвет патрульных машин.

"Люди постоянно сообщали о перемещении советских машин. А мы уже смотрели - если разведчиков видели в разрешенной зоне, то ничего не предпринимали, просто пытались просчитать их дальнейший маршрут. Если в запрещенной - то тут же высылалась машина, чтобы остановить их", - дополняет Стюарт Г. (он попросил не упоминать свою фамилию целиком), служивший в отряде "белых мышей" в конце 1980-х.

Дело в том, что согласно послевоенным договоренностям, машины "миссионеров" обладали неприкосновенностью, как автомобили дипломатов. Это стало большим козырем для разведчиков и головной болью для тех, кто им противостоял.

"Пока ты в машине, считается, что ты на территории СССР, и ничего тебе чужие военные сделать не могут. Поэтому когда наши офицеры выходили из машины что-то сфотографировать или с другой задачей, то главное было успеть вовремя обратно в машину забежать", - поясняет Юрий Матирко.

Помешать вылазкам "миссионеров" в запретных зонах можно было только физически блокируя их автомобили и закрывая им обзор. Обычно первыми их останавливали те самые военные, за которыми и пытались шпионить разведчики.

"Разные были блокировки. Вот когда автомат наставляют, это жесть. Когда человек пять бросается на твою машину, ломает антенны, дворники, зеркала и вообще все, что можно сломать - вот это жесть. Были случаи, когда наши ребята сидели по восемь часов в машине безвылазно. Ждали, пока британский военный атташе приедет, пока все бумаги оформят, чтобы потом на базу сопроводить. Мужики писали в бутылки, потому что даже просто дверь приоткроешь - может быть уже труба", - вспоминает Матирко.

Были и блокировки со смертельным исходом, правда все - на территории Восточной Германии. В 1984 году солдат армии ГДР заметил машину французских "миссионеров", снимавших новую технику, поступившую на базу мотострелковой дивизии. Пытаясь помешать разведчикам, солдат решил протаранить их машину своим грузовиком. Боец французской военной миссии Филипп Мариотти погиб на месте.

В 1985 году советский караульный застрелил майора Артура Николсона из американской военной миссии связи. Офицер проник на территорию воинской части, где находились новейшие советские танки Т-80 и начал фотосъемку. Уже на обратном пути его заметил часовой. Николсон побежал к машине, солдат выстрелил и ранил его. Через несколько минут американец истек кровью и умер.

Красная карта

Работа "миссионеров" и в Восточной, и в Западной Германии всегда активизировалась во время военных учений.

"Как только начинались учения, нам присылали карты, где красным были обозначены дополнительные районы, в которые нам запрещено въезжать на время маневров. Мы называли это, простите, менструацией. Потому что приходила такая карта вся в красных пятнах. Для нас это, конечно, был знак. Куда было запрещено - туда в первую очередь и пытались попасть", - говорит Матирко.

В такие периоды активизировались и "охотники" за разведчиками.

"С началом учений "белые мыши" устанавливали круглосуточное дежурство недалеко от советской базы "миссионеров". Чаще всего ты долго-долго сидишь и ждешь. А потом мимо проносится автомобиль с ярко-желтым номером и большим советским флагом. Это значит, что работа начинается. У нас в машине всегда был альбом с фотографиями всех офицеров миссии, снимки автомашин с номерами. Поэтому обычно вскоре после начала сопровождения мы даже уже знали, кого именно сегодня ведем", - рассказывает Стюарт.

По воспоминаниям участников событий, во время учений "миссионеры" и сопровождавшие их "белые мыши" наматывали по 1000-1200 км в день.

"Обычно часа в 4 утра мы выезжали и в час ночи возвращались на базу", - вспоминает Матирко.

Теплые отношения

Выехав на задачу, разведчики первым делом пытались оторваться от сопровождавшей их машины полиции. В Восточной Германии американские и британские "миссионеры" легко уходили от своих преследователей, потому что имели джипы с повышенной проходимостью и мощными двигателями.

Советским "миссионерам" на западе было сложнее. Преследовавшие их "белые мыши" проходили специальные курсы экстремального вождения. А вот советских водителей набирали из солдат-срочников, которых переводили в прапорщики и посылали в Западную Германию без какой-то дополнительной подготовки.

"Иногда по 2-3 часа гонялись, чтобы оторваться. Большой удачей было встретить в такой день на дороге советских дальнобойщиков, которые везли какие-то международные грузы. Они обычно по двое ездили. И мы придумали такой трюк. Подъезжаешь к дальнобою, который идет вторым, сигналишь. Он смотрит на тебя - а мы же в нашей военной форме обязаны были ездить - и они узнают, что мы свои, советские. А дальше майор жестами просил прикрыть нас от погони сзади. Мужики всегда соглашались помочь. После этого мы ударяли по газам и обгоняли обе фуры. И тут же дальнобой, который шел вторым, тоже начинал обгонять своего товарища, но только очень, очень, очень медленно", - смеясь, рассказывает Матирко.

Пока водитель фуры неспешно завершал маневр, машина разведчиков сперва максимально ускорялась, а потом соскакивала с автобана на какую-нибудь небольшую дорожку и пряталась за любое препятствие или в кусты.

"После такого трясло, конечно. Погоня, адреналин. Да и вылетаешь с трассы на грунтовку на огромной скорости, не зная что под тобой. Мы так пару раз чуть и машину не угробили, и сами чуть не разбились", - говорит Матирко.

"Да, погони иногда были затяжными, иногда рискованными. Но в целом наши отношения были весьма теплыми, как мне кажется. Мы периодически сопровождали советских военных, чтобы они могли съездить, например, на важный для них воинский мемориал или на экскурсию в места, которые формально находились в закрытых зонах. Они, в свою очередь, тоже старались сделать нам что-то приятное, делали небольшие подарки", - отмечает Стюарт.

"Угощали начальника штаба в нашей просторной гостиной кушаньями русской кухни, приготовленными женами офицеров - пельмени, пирожки, холодные закуски. Пили только советские напитки: водку разных сортов, грузинские и армянские коньяки и вина, - отмечает в своих мемуарах генерал Павел Голицин, в одно время возглавлявший советскую миссию связи в британском секторе.

Взаимный контроль

В ходе таких вылазок разведчикам обоих блоков удавалось собрать информацию о позициях ударных ракетных комплексов, о вооружении, расположении и перемещении воинских частей оппонента, а также о новейших разработках, поступавших в войска. Офицеры также закладывали тайники для разведчиков-нелегалов, работавших под глубоким прикрытием в тылу противоборствующих блоков.

С 1940 до 1960-х годов, по оценке американских генералов, разведчики миссий связи добывали до 90% всех точных сведений о положении дел в Восточной Германии. С появлением фотоаппаратуры высокого разрешения, а затем спутниковых снимков эта пропорция несколько изменилась.

Однако "миссионеры" продолжали играть важную роль. Как отмечает полковник Блант, по сути разведчики обоих блоков осуществляли постоянный взаимный контроль за военными группировками друг друга. При таком постоянном наблюдении ни одна из сторон не имела возможности незаметно для оппонента нарастить или сосредоточить крупные силы на передовых позициях, что было важно во время холодной войны.

Военные миссии связи прекратили работу и закрылись в 1990 г. после объединения Германии.

"Когда стало известно, что вот-вот объявят о конце холодной войны, советский офицер снял свою зимнюю шапку и бросил ее мне на память. Его звали Онипко. Я до сих пор в деталях помню тот день и до сих пор храню эту шапку. Было бы здорово когда-нибудь снова увидеться", - говорит ветеран "белых мышей" Кит Бейли.