Украина отправляет в Донбасс троянского коня

Верховный суд ЛНР приговорил к 17 годам тюрьмы участника обмена пленными с Украиной по обвинению в шпионаже и подготовке терактов, сообщает «Луганский информационный центр». Как заявила пресс-служба МГБ ЛНР, уроженец Киевской области Тарас Олексиенко был агентом СБУ, с которой начал сотрудничать, находясь в киевском СИЗО, где он содержался с 2015 года и был передан ЛНР под видом политзаключенного. Олексиенко по заданию СБУ проник в ряды Народной милиции ЛНР, где он собирал и передавал Киеву информацию о личном составе и перемещении техники, кроме того, он готовил теракт в Луганске. «Замыслом иностранных спецслужб являлось достижение наибольшего количества жертв среди мирного населения и дискредитация военнослужащих силовых структур Луганской Народной Республики», – заявили в пресс-службе МГБ. – Человек осужден, кроме всего прочего, за попытку организации теракта – это серьезное преступление, которое могло повлечь значительные жертвы, – подчеркивает председатель Союза политэмигрантов и политзаключенных Украины Лариса Шеслер . – Мне не кажется, что где-то в других странах подобные преступления оценивают снисходительнее. Пока не слышно возмущенных правозащитников ни в России, ни в Европе. Мотивация таких преступлений обычно незамысловата – деньги и одурманенность русофобией. Какой бы порочной ни была практика спецслужб Украины, все же Украина – не гитлеровская Германия, чтобы можно было представить заброшенного диверсанта как человека, спасающегося от пыток в концлагере. Нужно понимать, что ДНР и ЛНР не имеют инструмента и данных для полной проверки всех лиц, предлагаемых на обмен Украиной. На Украине есть реестры и информация по всем жителям Украины, включая территорию Донецкой и Луганской областей. Есть архивы спецслужб и МВД. В Донецке и Луганске этого нет по понятным причинам. Списки на обмен формируются по предложениям обеих сторон, причем Украина часто сама предлагает на обмен кого-то, якобы обвиненного за поддержку непризнанных республик на территории Украины. Отказ от таких людей выглядит предательством своих сторонников, поэтому такие люди попадают в списки вместе с теми, о ком сообщают родственники и друзья. А ввести в украинские открытые реестры уголовных дел данные о фальшивом преследовании – дело очень простое для украинских спецслужб. «СП»: – По-вашему, это единичный случай или этот Тарас не один такой? Это новая тактика СБУ? – Я уверена, что подобный случай не единичен. Обмен военнопленными и политзаключенными – реальный способ засылки в республики агентов и диверсантов. И уж точно такую тактику не назовешь новой – вспомним, как вербовались диверсанты в лагерях военнопленных во времена Великой Отечественной. Попытка расшатать там гражданское общество с помощью терактов – тоже не новая тактика. Вспомним попытки диверсий в Крыму. СБУ продолжает активно работать, устраивая попытки похищений бывших ополченцев на территории РФ, чему удивляться в случае таких действий на Донбассе? «СП»: – И что делать спецслужбам Донбасса? Тщательнее проверять всех, кого обменивают? – Я думаю, это так и происходит. Каждый человек, оказавшийся на Донбассе в результате обмена, проходит проверку донецкими службами безопасности. Вопрос только в том, что у этих служб не хватает информации, что реально из себя представляют эти люди, учитывая отсутствие архивов и данных. «СП»: – По-вашему, опасность могут представлять те, кто называет себя политзаключенным? Или пленные ополченцы тоже могут быть завербованы? – Есть политзаключенные, активно участвующие в противодействии госперевороту – общественные деятели, журналисты, политики. О таких знаем и мы, знают СМИ и правозащитники. Таких людей характеризует их прошлая деятельность. Суды над такими политзаключенными, как например, Мехти Логунов, становятся судами над бандеровской Украиной. А есть политзаключенные – простые неизвестные люди, не принявшие бандеровскую идеологию и пытающиеся противодействовать ей в соцсетях или с помощью листовок. В лапы СБУ попадают и те, кто пытается помочь непризнанным республикам гуманитарной или информационной поддержкой. Таких уголовных дел на Украине десятки и сотни. И вот в числе преследуемых по этим делам могут оказаться и агенты СБУ. И точно так же среди военнопленных ополченцев есть те, кого знают товарищи и соратники, и кто есть в списках вооруженных сил ЛДНР, а есть те, кого арестовали после 2014 года за участие в охране какого-нибудь населенного пункта, и о них нет данных в МГБ. Поэтому проверке в ЛДНР подлежат все. «СП»: – Стоит ли республикам отвечать симметрично? – Думаю, подавляющее большинство жителей Донбасса, как и я – категорические противники диверсий на Украине. В этих диверсиях могут пострадать совершенно невинные люди, и борьба должна вестись политическими методами, а не с помощью терактов. Я думаю, что перед ДНР и ЛНР стоят задачи более важные и насущные, чем устраивать игру в шпионов и диверсантов. – Нормы международного гуманитарного права предусматривают достаточно строгую процедуру обмена удерживаемыми лицами, – отмечает историк, публицист и постоянный эксперт Изборского клуба Александр Дмитриевский . – Согласно им, единственным основанием для обмена является внесение данного человека в списки удерживаемых лиц, при этом на его участие в обмене абсолютно не могут влиять никакие другие факторы, в том числе – и биография. Единственный, кто может отказаться от обмена – это сам удерживаемый. «СП»: – Как такое могло случиться? Это единичная акция СБУ или долгосрочная стратегия? – Украина достаточно часто комплектует «обменный фонд» удерживаемых лиц либо из случайных людей – попросту взятых в заложники по надуманным поводам, либо из уголовников с серьёзными статьями. Последним предлагается выбор: либо ты идёшь на полную катушку по своей статье, либо записываешься как политический, подаёшь на обмен, и пусть у «сепаров» от тебя голова болит. Иногда бывает, что таких уголовников берёт в оборот СБУ со вполне понятными перспективами использования в будущем. «СП»: – Насколько реально этот человек мог быть опасен? Мог ли он реально устроить теракт в одиночку? Или он мог найти сообщников? – Думаю, что эти вопросы следует адресовать Министерству госбезопасности ЛНР: там лучше знают, какую опасность представлял осуждённый. Но один факт того, что его приговорили к семнадцати годам лишения свободы, говорит об очень многом. «СП»: – Следует ли на будущее ужесточить правила обмена? Принимать только тех, в ком спецслужбы уверены? Или хотя бы не брать в армию тех, кто побывал на той стороне? – Правила обмена мы не ужесточим никак: они регулируются нормами гуманитарного права, а сам процесс происходит под контролем международных организаций. Не брать на военную службу – так не то время на дворе: это в 1940-х годах в анкете имелся пункт о том, был ли человек в плену или под оккупацией, но сейчас это правило давно отменено. То есть если человек прошёл всю необходимую проверку, то никакого недоверия к нему быть не может, ибо действует презумпция невиновности. А проверка далеко не всегда может установить факт сотрудничества со спецслужбами, да и сами спецслужбы постараются подготовить завербованного к тому, чтобы его не смогли расколоть на другой стороне. «СП»: – Чего Киев этим хочет добиться, засылая таких диверсантов-одиночек? – Главная причина такого поведения Киева заключается в том, что в республиках Донбасса ему не удалось создать организованное подполье. Точнее, оно было создано, но ввиду полного отсутствия поддержки со стороны местного населения его пришлось свернуть. Сейчас разведывательно-диверсионная работа против ДНР и ЛНР полностью возложена СБУ на засылаемых с украинской стороны лиц, однако количество таких каналов ограничено. Вот и цепляются за любую оказию. «СП»: – Кто, по-вашему, представляет большую ценность для СБУ: политзаключенные с Украины или пленные ополченцы? Кого проще завербовать и какими способами? – Начнём с того, что собственно военнопленных во власти Киева не так уж и много: боевые действия с изменением линии фронта давно не ведутся, но именно они являются основным источником массового попадания в плен. Действия ДРГ нужного количества пленных дать попросту не могут. Поэтому в данном случае единственный доступный материал для СБУ – это лица, подвергающиеся политическим преследованиям. Впрочем, ни от тех, ни от других в случае вербовки нельзя ждать искреннего согласия: во-первых, для Украины они – враги (враг, как известно, правды не скажет!), а во-вторых, обещания, данные под нажимом, очень быстро забываются, как только давление прекращается. Насчёт того, кого же проще всего завербовать украинским спецслужбам – так это тех, кто регулярно пересекает линию разграничения, и, кстати, среди раскрытых контрразведкой республик Донбасса именно данная категория составляет наибольший процент. Чтобы склонить такого человека к сотрудничеству, не надо прибегать к столь радикальным мерам, как лишение свободы, физическое или моральное насилие. Сделать предложение, от которого нельзя отказаться, можно и куда более мягкими методами.