Психолог Шевченко о запрете аниме: Проблема детских суицидов решается иначе

Детский психолог Светлана Шевченко объяснила, почему простой запрет японских аниме не решит проблему суицида среди подростков.

Петербургский суд принял сегодня иск о запрете «Тетради смерти» и еще ряда японских фильмов-аниме. К сожалению, запрет на символику смерти в искусстве не решит проблему суицидального поведения детей-подростков в России.

Не изображения смерти заставляют ребенка задуматься о том, что он хочет уйти из жизни, а различные психологические проблемы, в том числе жестокое обращение в семье, отсутствие любви и доверия, травля в Интернете или в школе, отсутствие близких отношений.

Когда подросток или ребенок обращается к фильмам о смерти, это уже последствия. Они не могут стать первопричиной. Возможно, власти хотят сократить количество символики, которая используется для продвижения темы суицида в социальных сетях. Таким образом, можно повлиять на распространение этой темы в Интернете. Но если говорить про первичную причину суицидов, вряд ли это поможет.

В первую очередь, нужно уделять внимание профилактической работе с семьей, созданию сильных детских психологических служб, которые занимаются не только диагностикой, составлением отчетов, но прежде всего — живой работой с детьми. Психологические службы должны наблюдать, не появились ли какие-то конфликты, проблемы, они могут работать и с родителями. Очень важно, чтобы в случае необходимости любой ребенок и родитель могли обратиться за бесплатной и доступной, в том числе дистанционно, психологической помощью.

Я считаю, что государством принимаются хорошие решения, но, помимо этих небольших шагов, нужны шаги системные. Для начала следует хорошо укомплектовать психологические службы в регионах, чтобы детям физически хватало психологической помощи. Тогда, возможно, даже до японских аниме дело не дойдет.

К сожалению, у российской ментальности есть опасная черта — мы обращаем внимание только тогда, когда уже произошел какой-то страшный случай. Мы не проводим мощную профилактическую работу на системном уровне для того, чтобы его и не произошло, чтобы не созданы были предпосылки.

Я могу дать несколько рекомендаций для родителей. Во-первых, нужно уделять внимание эмоциональным потребностям ребенка, а не только оценкам и каким-то формальным достижениям, так как дети сейчас испытывают информационный и психологический стресс. Они несколько дезориентированы новыми обстоятельствами жизни. Если раньше все было понятно и стабильно, они шли в школу, а затем в вуз, то сейчас все изменилось. Дети понимают, что образование можно получить в Интернете, что в школу можно не ходить, что все может измениться завтра, и вообще не понятно, что будет.

Во-вторых, детям очень не хватает эмоционального контакта с родителями, им нужно, чтобы с ними открыто и откровенно разговаривали. Детям не хватает простых разговоров о чувствах, поддержки, чтобы любые трудности можно было пережить.

Также родители очень часто считают, что обращение к психологу — это какая-то крайняя мера, когда проблема уже назрела. Только тогда мы идем к специалисту. Я рекомендую не доводить до крайности ситуацию.

Работайте на опережение, дайте ребенку возможность выговориться, помогите советом. Если вы считаете, что ему нужно еще какое-то третье мнение, то позвольте ему пообщаться с психологом в школе или со специалистом на линии помощи. Главное, чтобы ребенок знал, к кому пойти.