Владимир Путин: Господь жизнь дал, и только Господь может ее забрать

17 декабря 2020 года в ходе ежегодной большой пресс-конференции Президент России В.В. Путин, отвечая на вопрос корреспондента RT, поделился своими мыслями о соотношении свободы слова и права верующих на то, чтобы не оскорбляли их святыни, а также рассказал, почему в России мирно и в гармонии живут представители разных вероисповеданий, тогда как в Западной Европе проект мультикультурализма потерпел крах.

 

– Я не скажу вам ничего нового о том, где проходит граница между одной свободой и другой свободой. Это хорошо известно: там где начинается свобода другого человека, заканчивается твоя свобода. Это общий постулат. Те, кто действует бездумно, оскорбляя права верующих, их чувства, всегда должны помнить о том, что это будет иметь какую-то ответную реакцию.

С другой стороны, эта ответная реакция не должна быть агрессивной. И во всех мировых религиях – я вот недавно приводил даже цитаты из Корана, Библии, из Торы, из священного писания буддистов (это произошло 4 ноября на встрече с религиозными лидерами – прим.) – нет ни намека на агрессию; и предполагается, что реакция на попирание твоих прав, в том числе прав верующего, не должна быть направлена на лишение жизни человека, что в принципе противоречит самому духу любой мировой религии. Господь жизнь дал, и только Господь может ее забрать. Вот это никто не должен забывать.

Вы спросили, что мы в России делаем, чтобы такого не происходило. Знаете, Россия складывалась изначально именно как многоконфессиональное государство. И у нас сложилась определенная культура отношений между представителями различных религий и этносов. Это чрезвычайно важное наследие, доставшееся нам от наших предков, переданное нам прежними поколениями. В истории нашей страны было очень много трагических, тяжелых, черных страниц. Вот смотрите: депортация некоторых народов после Великой Отечественной войны – это острая тема, мы стараемся лишний раз о ней не говорить, тем не менее, это тоже было в нашей истории. Я сейчас не буду давать оценок тому, что произошло, ясно только, что с хлебом-солью встречали оккупантов не только представители тех народов, которые подверглись такими репрессиям, а представители почти всех этносов Советского Союза – там, где оккупанты входили. Что, такого не было, что ли? Да предатели везде были. И в то же время были люди, которые героически сражались за интересы своей Родины до последнего вздоха, до последней капли крови, в том числе представители тех народов, которые были репрессированы, кстати говоря.

Но я к чему это всё говорю? К тому, что не было репрессий по религиозным соображениям – то есть репрессии в отношении священников со стороны советской власти происходили, но они касались всех священнослужителей. Не было выборочного преследования за какую-то конкретную религию.

Вот этого никогда не было в нашей стране, понимаете? Это чрезвычайно важная вещь. Культура взаимоотношений между представителями различных религий (и, кстати, не только представителями религии, но и атеистами) вырабатывалась у нас веками. Поэтому у нас никто, слава Богу, не допускает вот таких оскорбительных выпадов в отношении представителей тех или других конфессий. Надеюсь и очень прошу всех вас об этом, чтобы этого никогда и не было, потому что это будет разрушать нашу страну изнутри. Мы не можем себе этого позволить.

Что же касается того, что происходит в некоторых европейских странах, там знаете, в чём дело? В некоторых европейских странах представители ислама составляют уже около 10 процентов от местного населения, но они, как правило, мигранты или потомки мигрантов во втором-третьем поколении. А у нас представители разных конфессий живут в своей собственной стране, у них нет другой Родины. Вот этот это очень важная отличительная черта того, как складывались и складываются до сих пор отношения между представителями конфессий в нашей стране и, скажем, в европейских странах. Поэтому там этот проект мультикультурализма потерпел фиаско, крах, в чем многие призывавшие в реализации этого проекта были вынуждены признаться – признаться в том, что он развалился. А у нас он сложился сам по себе на протяжении веков. И мы этим очень дорожим.