Перед лицом XXI века. Светит ли нам безмятежное будущее

​В жизни любой страны время от времени случаются события, которые дают возможность особенно остро ощутить ход времени. Таким событием в жизни России недавно стал уход из жизни Ирины Антоновой.

В течение 50 лет она была директором Музея изобразительных искусств им. Пушкина. Но по масштабу своей личности останется в нашей памяти не только как выдающийся организатор культурного процесса. Перешагнув из XX века в век XXI, она стала олицетворением и преемственности русского мира, и происшедших в стране перемен. А сам её образ, мало изменившийся внешне за последние 30–40 лет, как бы иллюстрирует одновременно и изменчивость, и неспешность русской жизни.

Ямщик, не гони лошадей

Да, с начала века прошло уже 20 лет, но мы только-только начинаем осознавать, что перешагнули в новые времена. Даже критически настроенная городская молодёжь, заявляя в ходе опросов о своём стремлении к переменам (60%), по оценкам социологов, относится к этим самым переменам пассивно. Что касается сельских жителей, то больше половины из них «довольны жизнью» и политикой вообще не интересуются. И этим во многом объясняется медлительность нашей жизни. А власть эту медлительность называет «стабильностью».

Цена иллюзий

В советские времена значительная часть населения приходила в политический восторг (часто под влиянием пропаганды), когда власть ставила перед страной грандиозные цели. Во имя светлого будущего людям предлагалось немного потерпеть. Это «немного» у нас растянулось почти на весь XX век. И только сравнительно недавно (с приходом гласности) «простой советский человек» стал догадываться, что всё это «громадьё планов», все эти «прорывы» были продиктованы не интересами людей, а стремлением власти утвердить и возвеличить себя. Так, большим мастером торговать «прорывами» был Хрущёв, который буквально приватизировал Юрия Гагарина, презентуя себя в мире как политического вдохновителя полёта первого человека в космос.

Я не знаю (пусть читатель поправит меня), не было бы лучше для страны, если бы огромные средства, потраченные в СССР в XX веке на геополитические фантазии и расширение (оказавшееся мнимым) политического величия, пошли бы на улучшение жизни людей, решение демографических проблем и на поддержание в нормальном хозяйственном порядке огромных просторов страны?

Открывая занавес

Россия медленно открывает для себя занавес XXI века. Но едва ли кто сейчас понимает, каким будет этот новый век. И в этой связи снова и снова возникает вопрос о реальных и мнимых целях и ценностях государства и власти. Телевидение, газеты, электронные СМИ чуть ли не каждый день сообщают нам о событиях и фактах, которые как бы являются вестниками нового времени. Но ни сами события, ни их совокупность пока не дают нам видения будущего. Громко объявленные национальные планы развития идут ни шатко ни валко. По свидетельству Счётной палаты, темпы роста в последние годы не превышают 1% в год или даже колеблются вокруг нуля. Не сбываются надежды на рост производительности труда, удвоение ВВП, преодоление бедности, на рост демографических показателей. Судя по разрушительному воздействию пандемии, многие планы придётся переносить на более поздние сроки.

Человек и земля

И в этой связи хотелось бы обратить внимание на отношение к земле в России. Испокон веков в русском народе существовало понятие о земле как о кормилице. А расширение русских земель считалось долгом государей, власти, народа. Как мы знаем из истории, именно земля на протяжении веков кормила страну, формировала русский тип человека и нашу культуру. Даже во времена жесточайшей коллективизации большевики, понимая значение земли для русского человека, оставили колхозникам личные наделы. Система подсобного хозяйства существовала в СССР многие десятилетия, оставаясь важным источником питания для десятков миллионов людей.

Потому и вызывает тревогу всё ускоряющийся процесс запустения наших огромных территорий и вывода из хозяйственного обихода миллионов гектаров. Например, на днях в СМИ появились сообщения о том, что подсобные хозяйства и личные земельные наделы при нынешних темпах исчезновения через 5 лет утратят своё значение. Основным поставщиком продуктов становятся крупные частные агрохолдинги с высоким уровнем механизации и минимумом ручного труда. Экономисты считают, что это правильный путь. Именно благодаря крупным хозяйствам потребление отечественных овощей растёт уже несколько лет подряд. Сегодня это более 100 кг в год на человека. Через 10 лет, по прогнозам, — 120 кг. Улучшается качество питания. Быстро растёт высокотехнологичное тепличное хозяйство, что делает производство овощей менее зависимым от климата.

Обратная сторона

Но у процесса отмирания личных подсобных хозяйств есть сторона, которая, мне кажется, пока не вполне осмыслена ни социологами, ни политиками. На протяжении всего XX века личное хозяйство было важным пристанищем народного менталитета. Клочок личной земли во многом формировал социальное поведение русского человека. Семья, сидевшая на личном хозяйстве, как правило, была далека от политики и мало интересовалась тем, что там в Кремле, какие законы принимают депутаты и каковы отношения Москвы с Вашингтоном. По данным сельскохозяйственной переписи 2016 г., в России насчитывалось 24 млн личных подсобных и других индивидуальных хозяйств. Это значит, что по меньшей мере от 80 до 90 млн человек были в определённой мере отключены от политики. И если голосовали, то по сохранившейся советской инерции и как надо.

* * *

Тенденция наступившего XXI века такова, что при отмирании традиционных для России методов ведения сельского хозяйства, при свёртывании личных подсобных хозяйств и уходе молодёжи из села будет расти городское население. Речь, в сущности, об исчезновении русской деревни. Уже сейчас в городах живёт более 70% населения. Через 20 лет, по прогнозам, горожанами будут более 80%. Что это может значить с социальной и политической точек зрения?

Человек, который выращивает картошку и капусту, и человек, который покупает их в магазине, — это социально разные люди. Лишаясь связи с кормящей их землёй, становясь горожанами, люди будут, с одной стороны, всё больше зависеть от государства, от успехов или провалов экономической политики. А с другой — по этой же причине — будут предъявлять к власти больше требований. И, как следствие, всё больше вовлекаться в политику. Для власти в перспективе это серьёзный вызов.

Не следует, впрочем, думать, что этот вызов массово проявится в ближайшие же годы. Повторюсь, процессы, идущие в народном сознании (особенно в России), очень медлительны. Неслучайно социологи говорят о том, что за последние 30 лет менталитет нашего народа мало изменился и во многом остаётся советским. Значит — терпеливым. Но и терпение имеет свойство когда-то заканчиваться.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции