Ну здравствуй, я папка твой!

Вот, например, Влад Сташевский — помните, был когда-то такой певец? По легенде продюсер Айзеншпис как-то поспорил с шоуменом Алибасовым. Сказал что-то вроде: «Дайте мне любого, и я слеплю из него звезду, надо только денег вложить». Под руку попался Влад, выпускник торгово-промышленного колледжа. Айзеншпис спор выиграл. Ну, в общем, что было, то было, когда-то и поклонницы имелись, и хиты, и внешность приятная. Потом Сташевский куда-то пропал из эфира; вроде бы занимался бизнесом.

А тут вот решил вернуться на сцену через 20 лет. Начал мелькать на экране. И в одной из телепередач сказал, что хотел бы восстановить отношения с сыном Даниилом, с которым не общался все те же пресловутые два десятилетия. Как развелся, так с сыном и не общался. А тут публично обратился к «малышу» с экрана.

— Даня, дорогой, я буду рад увидеться. Давай как-нибудь состыкуемся, найдемся. Уже пора, уже можно, — сказал Сташевский.

Я аж захлебнулась чаем от возмущения, услышав это. Сколько таких вот историй происходит с подругами-коллегами-соседями! Не занимаясь ребенком десятилетиями, потом вдруг, ближе к закату, выскакивают горе-папаши, как чертики из табакерки. «Ну здравствуй, я папка твой!» Особенно если ребенок-то вырос нормальным, адекватным, да еще и зарабатывает.

В случае со Сташевским, может, еще и пиара себе хочет хапнуть певец. Типа сейчас ток-шоу закрутятся: первая встреча певца с сыном после 20 лет разлуки. Ох уж эти типологические ситуации! Отец-однолюб — Дмитрий Маликов, со всех сторон положительный. Отец-предатель — Данко, который «устал» заниматься больным ребенком. Отец-беда — Евгений Осин. Отец-защита, глава семейства — Иосиф Кобзон (даже после смерти). Ну и Сташевский — отец-возвращенец. Теперь пора, теперь можно.