Омский детский хирург-ортопед Коробейников: "Огромная радость на душе, когда ребёнок встаёт на ноги"

- Для большинства родителей тяжелобольных детей вы не просто хирург-ортопед областной детской клинической больницы, вы для них последняя надежда. В какой момент вы решили, что будете помогать детям, у которых серьёзнейшие нарушения опорно-двигательной системы?

- Руководитель благотворительного центра "Радуга" Валерий Алексеевич Евстигнеев приглашал меня сотрудничать неоднократно. Честно скажу, врачи всегда боятся тяжелобольных. Основная патология детей из "ДРД" - это врождённая патология ЦНС, она всегда сопровождается вторичными заболеваниями, чаще всего это изменения в опорно-двигательной системе. Я несколько раз отказывался. Но детей приносили, привозили на колясках ко мне в кабинет. Думаю, что в конечном итоге подтолкнул зрелый возраст. Я согласился!

Не буду лукавить: я через себя переступил, потому что после осмотра таких детей остаётся очень большая рана. То, что я вижу, находит отклик и в моем настроении, и в моем физическом состоянии. Ведь кому-то невозможно абсолютно ничем помочь… Зато огромная радость на душе, когда ребенок встаёт на ноги. Вот ради таких детей я начал работать в хосписе.

- А вы ведь хоть и не пошли учиться на строителя, однако всё равно им стали. Вы каждый день в буквальном смысле собираете детей. Как по кирпичикам... Свет в окне как результат такой стройки во всех ли домах удается потом видеть?

- Если под светом иметь в виду тот долгожданный момент, когда ребёнок встает на ноги, то я могу подарить только 10% успеха. Остальные 90% - это реабилитация и это многодневный труд уже родителей. Титанические усилия нужно приложить, чтобы восстановить функции конечностей. Многое, конечно, зависит и от самих пациентов: от их пола, возраста, характера. Дети все разные. Желание ходить тоже у всех разное. Вот и получается, что при одном и том же диагнозе результат лечения не будет одинаковым.

Есть дети, которых я называю бойцами. С такими легче и быстрее идёт работа, несмотря на всю тяжесть патологии. Но бывает, что сделаешь операцию, а результата нет: ребёнок не идёт. Мы боремся, результат появится, но времени и сил у врачей и родителей в таком случае уйдёт в разы больше.

- Были ли в вашей практике случаи, которые запомнились на всю жизнь?

- Они все самые-самые! Огнестрельные раны, деформации… 200-300, наверное, наберётся самых тяжёлых. Допустим, когда ребёнок рождается со всеми деформированными суставами. Есть дети с рахитоподобными заболеваниями. А у нас в отделении через несколько этапов оперативного вмешательства они начинают ходить. Таких детей каждый год много у нас. Все операции без исключения - это наши победы, их даже родители зачастую не понимают.

У нас есть традиция: в отделении в канун Нового года подводим итоги. Смотрим в операционный журнал и начинаем вспоминать, кого мы прооперировали и что мы за год наделали. Тост соответствующий за дело, которому мы служим!

- Ситуация с пандемией как-то сказалась на вашей работе?

- Небольшой спад в работе был летом. Но мы не останавливались ни на один день. Неотложную хирургическую помощь оказывали постоянно, в основном это дети после ДТП. Так как мы оказываем высокотехнологичную медицинскую хирургическую помощь, то большая часть операций за этот год была проведена с применением металлоконструкций и аппаратуры.

- Вы стольких ребят подняли! Откуда черпаете силы?

- У меня есть хобби: обожаю заниматься с деревом. Я построил баню, недавно стал покупать станки для деревообработки, теперь вот мастерю изделия. А ещё люблю возиться с внуками. Их у меня двое! Вот они-то меня и заряжают не только на работу, но и на всю жизнь!

Текст: Марина Бугрова.

Фото: Центр "Радуга".