Вот только, это лишь полуправда. Дело в том, что история крепостного права в России насчитывает несколько веков. Сами понимаете, что отношения между помещиками и крестьянами вовсе не были на протяжении всего этого огромного исторического периода статичными. Они менялись, притом — в худшую сторону. И постепенно крепостное крестьянство из ущемленного сословия превратилось в рабское. Помещики же деградировали из «государевых слуг» в «клику аристократов-дармоедов».

Можно сказать, что крепостное право достигло своего «расцвета» во второй половине восемнадцатого века. Эпоха дворцовых переворотов привела к тому, что на престоле оказывались крайне зависимые от дворянской «верхушки» люди. Все они сыграли свою роль в постыдном превращении русских людей в рабов. Но «примой театра» была, конечно, Екатерина II «Великая».

Она захватила власть и свергла своего мужа, но не допускала к правлению и сына. Властная и хитрая женщина (из заштатного немецкого рода), Екатерина опиралась на своих фаворитов, силовые структуры и, конечно, дворян. Им она разрешила буквально все: дворяне могли не служить государству, но при этом им отходили недра земли, они получили право монополизировать владение и торги крестьянами, им не грозили телесные наказания.

Да, Екатерина замечательно строила из себя «просвещенную императрицу», но дела ее говорят совершенно об ином. Судите сами:

Помещики теперь могли по собственному решению отправлять крестьян не только в ссылку (в Сибирь), но и на каторгу. Екатерина запретила крестьянам даже жаловаться на своих «господ». Кроме того, крепостное право затронуло те слои населения и те регионы, которые ранее такого положения вещей не знали. Оцените издевку: крестьяне были обязаны содержать за свой счет команды «усмирения» — воинские части, которые подавляли крестьянские выступления.

Екатерина Вторая раздарила своим «любимчикам» порядка восьмисот тысяч (!) крестьян. Теперь их, как скот, продавали с молотка. Подобное положение дел «уделывает» даже нравы Северной Америки, где рабами становились «привезенные извне», а не собственные люди.

«...оно превратилось в полную зависимость крепостных, ставших частной собственностью землевладельцев, не обусловливаемой и обязательной службой последних, которая была снята с дворянства. Вот почему Екатерину можно назвать виновницей крепостного права не в том смысле, что она создала его, а в том, что это право при ней из колеблющегося факта, оправдываемого временными нуждами государства, превратилось в признанное законом право, ничем не оправдываемое...» (с) В.О. Ключевский. Курс русской истории.

Да, действительно, многие предпосылки такого положения дел сложились еще при Петре Великом, дворян от обязательной государственной службы освободил еще Петр III. Однако, Екатерина все это безоговорочно подтвердила, прибавив новые «подарки». Потому лично я не считаю ее «Великой», это дутое и лживое величие, основанное на словесных разглагольствованиях о «просвещении». Не зря императрица получила на свою голову Емельяна Пугачева и масштабную крестьянскую войну. При ней все звезды сошлись, крестьяне реально стали рабами своих собственников-дворян.

Любопытно, что и после Екатерины положение крепостных долгое время не улучшалось. Более того, на некоторых «помещичьих плантациях» крестьяне оказывались на правах фактически древнеримских рабов. Яркий пример — «месячина». Самые «предприимчивые» помещики просто отбирали у подневольных работников их личные хозяйства и заставляли пахать на себя 24/7 за скудный паек, только чтоб не околел. Вот вам и «эффективный менеджмент».

«Словом, сей дворянин некто всех крестьян, жен их и детей заставил во все дни года работать на себя. А дабы они не умирали с голоду, то выдавал он им определенное количество хлеба, под именем месячины известное...» (с) А.Н. Радищев

И, напоследок, еще один парадокс: реально начал хоть как-то бороться с крепостным правом...царь Николай I, тот самый «Палкин». Он сократил число помещичьих крестьян (и запретил разбазаривать «государственных»), запретил разлучать семьи, запретил помещикам ссылать крестьян на каторгу, ввел в обиход практику «ареста» имений помещиков-отморозков. Впрочем, даже эти все еще довольно робкие меры встречали резкое противодействие дворян и их (законы), как могли, обходили. Тем не менее, Николай хоть что-то пытался сделать, при этом не строил из себя «просвещенного гуманиста». Потому лично я его уважаю больше, чем Екатерину.