"Я преподаватель, и у меня кончились силы"

У нас типичная семья периода пандемии. Муж потерял работу: на неопределенное время приостановился международный научный проект. Мы с сыном не отлипаем от компьютеров: он дистанционно учится, я дистанционно преподаю. Начав было возмущаться при виде нескольких чашек с чаем и соком в непосредственной близости от ноутбука сына, вдруг призадумываюсь: а моя-то чашка с кухни куда подевалась?

Еще весной, во время самоизоляции, я стала замечать, что мы общаемся как-то по-другому. Раньше все регулярно уходили из квартиры, надолго погружались во внешний мир. Потом возвращались – и радовались встрече. И новостями, конечно, обменивались.

Теперь мы целыми днями здесь, на своих законно приватизированных квадратных метрах. Как заметил некогда герой великой рязановской комедии, «у нас не очень большие квартиры». И было бы несколько странно бурно радоваться долгожданной встрече на кухне, когда каждый выполз, наконец, из своей комнаты, оторвавшись ненадолго от своего монитора. Да и новости у нас всех нынче примерно одинаковые: число заболевших и госпитализированных, очередные карантинные меры, отсутствие желаемых вакансий на сайтах для поиска работы…

Все это никак не способствует хорошему настроению. Даже наоборот – подталкивает к депрессии. Чтобы не стать ее жертвой, начинаю искать пути к спасению. Советуюсь – и с близкими, и с профессионалами.

Муж сказал: «Давай испечем безе». Подруга порекомендовала онлайн-курсы. Психотерапевт заметила, что в моем возрасте пора начинать искать хобби; можно, например, научиться рисовать.

Безе – дело, безусловно, хорошее. Но что делать, когда завершится как процесс приготовления, так и ничуть не менее увлекательный процесс поедания? Мыть посуду и делать упражнения для талии?

Онлайн-курсы сразу вычеркиваю. Мой организм не в силах переносить даже то количество онлайна, от которого сегодня нет спасения. После нескольких часов дистанционных занятий болят глаза, спина, ноги, – как будто я разгрузила вагон, неотрывно глядя на яркое солнце.

Учиться рисовать среди моих ровесников сейчас действительно модно. И у некоторых неплохо получается. Но на меня, наверное, очень сильно подействовал вердикт учительницы ИЗО, которая еще в начальной школе заявила, увидев мой рисунок акварелью: «Проку не будет!». Если же говорить серьезно, то работа вузовского преподавателя (а я занимаюсь этим уже четверть века) и без всякого рисования сопряжена с каждодневным освоением нового материала. А в последнее время – еще и новых навыков, связанных с дистанционным обучением. У меня просто нет сил на изучение законов перспективы: мне бы Zoom приручить и быть уверенной, что мои студенты во время онлайн-семинара все увидят, услышат и сами продемонстрируют.

Так что же насчет борьбы с депрессией и улучшения настроения? Многим из нас помогло бы возвращение в свою нормальную жизнь. Я, например, хочу просто видеть лица студентов в аудиториях и коллег в коридорах. По выходным ездить на экскурсии по Москве или отправляться в загородные пансионаты. А главное – строить планы! На Новый год. На майские. На лето. Но такое радикальное решение пока, увы, невозможно. Что же нам остается?

То, что я собираюсь сказать, наверное, прозвучит прекраснодушно. Чтобы к концу пандемии всем дружно не сойти с ума, надо быть спокойнее и добрее.

В первую очередь, конечно, те, что отказываются «маскироваться». Как будто это очень трудно или непосильно дорого. Но и та сторона, что находится в своем праве, требуя соблюдения санитарных норм, ведет себя порой не совсем адекватно.

Мне запомнилась женщина, которая набросилась на нас чуть ли не с кулаками и огромном лифте огромного торгового центра. Мы, кстати, были в масках. Но женщину возмутил сам факт нашего появления в лифте, в котором она хотела ехать одна. Кричала она так, как будто на нее напали с оружием. И было категорически непонятно: зачем ее, такую напуганную, вообще понесло в торговый центр? Почему не купить все необходимое возле дома или не заказать с доставкой?

Возможно, мы имеем дело с новым психическим явлением: энергетические вампиры, нуждающиеся в скандале для поддержания тонуса, специально отправляются в места скопления людей и провоцируют конфликтные ситуации. Причем для этого можно как самому отказаться надевать маску, так и, надев ее, жадно ловить нарушителя.

Кстати, сына недавно оштрафовали на пять тысяч рублей. Он вошел в автобус без маски. Был, безусловно, не прав. Впрочем, действовал не злонамеренно – просто задумался и забыл. Маска лежала в кармане. Да, две немолодые женщины, сотрудницы Мосгортранса, действовали строго по закону. Потребовали паспорт и, грозя приводом в отделение, выписали официальный штраф. У меня нет к этим дамам никаких формальных претензий. Только простой человеческий вопрос: а нельзя было сначала сказать парнишке, чтобы надел маску?

Всеобщее озлобление проявляется порой не в трудных обстоятельствах, а как раз тогда, когда надо настроиться на хорошее. Неподалеку от моего дома есть парк, куда по выходным прибывают любители погулять на природе. Это делает обстановку в окрестных дворах приближенной к боевой.

Сначала здесь перестают умещаться автомобили, потом – пешеходы. По моим наблюдениям, люди в поисках свободного места для парковки очень быстро теряют лицо. Они гудят, выкрикивают, высовываясь из окон, оскорбления в адрес других водителей, едут, не разбирая дороги, в направлении замешкавшихся пешеходов, будь то старики, инвалиды или маленькие дети. Двор наполняется ненавистью. Все той же ненавистью, которая не позволяет нам объединиться и достойно пережить тяжелые времена.

Я не знаю, почему мы так трагически разобщены. Почему мои студенты во время дистанционных занятий массово отказываются включать веб-камеры и прячутся за черными прямоугольниками в лучшем случае – с обозначением фамилий, а в худшем – с какими-то нелепыми кличками. Казалось бы, еще совсем недавно они все приходили в аудиторию вовсе не в парандже. Что заставляет их теперь прятать от меня свои лица? А главное – почему на мою внятно сформулированную просьбу включить камеру реагируют, дай бог, человек пять из двадцати? Остальные пользуются тем, что я ничего не могу им сделать, и вступают в бессмысленную конфронтацию.

И ведь это еще мелочи. Сколько за последнее время было случаев, когда распоясавшиеся хамы заполоняли эфир бранью и непристойностями и срывали занятия, совещания, научные конференции, наслаждаясь безнаказанностью и морально истязая ни в чем не повинных людей. Как расцвели в период эпидемии всех сортов мошенники – мастера запугивания и соблазнения, охотники до последних копеек, наколенных пенсионерами!

Пандемию коронавируса человечество, конечно, рано или поздно победит. И не такое бывало в истории. Войны заканчивались, против болезней изобретались лекарства и вакцины, города восстанавливались после землетрясений и наводнений… От одного по сей день нет спасения – от злобы и агрессии, от моральных «трихинов», о которых писал Ф.М. Достоевский в знаменитом страшном сне Раскольникова: «Целые селения, целые города и народы заражались и сумасшествовали. Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нем в одном и заключается истина, и мучился, глядя на других, бил себя в грудь, плакал и ломал себе руки. Не знали, кого и как судить, не могли согласиться, что считать злом, что добром. Не знали, кого обвинять, кого оправдывать. Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе».

Помнится, в советской школе нам любили предлагать тему для сочинения «Что бы я сказал человечеству, если бы у меня была такая возможность». Тогда я ничего путного не могла придумать. А вот сейчас очень хочется сказать: «Люди, злоба никогда еще никому ни от чего не помогала. Не сходите с ума из-за масок, перчаток, парковок, веб-камер и прочих мелочей, которые незаметно пожирают вашу жизнь». Испеките безе. Запишитесь на онлайн-курсы. Научитесь рисовать. Давайте вместе проедемся в лифте и не подеремся ни сегодня, ни завтра. А послезавтра с изумлением обнаружим, что у нас, в общем-то, все хорошо».