«Ход королевы»: как американка победила КГБ

Почему? Потому что перед нами не фрик-одиночка, а система. Она любого трикстера рано или поздно съест с потрохами. И воссияет солнце.

О том, каким будет мир в темные века правления демократов, вполне убедительно рассказывает свежий сериал «Ход королевы», выпущенный как раз к выборам в США. Чуткая американская поп-культура преподносит победителю подарок, который ему понравится. Картину тепло приняли и в Америке, и в России, что говорит прежде всего о том, как эффективно работает пропагандистская машина. На самом деле перед нами — грубая и показательная в своей топорности глобалистская агитка, объясняющая, как линейно видят мир те, кто претендуют на то, чтобы им править. 

Главная героиня — талантливая шахматистка Элизабет Хармон (ее играет Аня Тейлор-Джой) в благословенные 1950-е сражается с патриархальным мужским миром, Советским Союзом и КГБ, чтобы доказать всем, что женщины лучше мужчин, а Америка побеждает везде и всегда. Хармон, разумеется, принимает наркотики и имеет чернокожую подругу, а сериал изобилует невероятным количеством исторических и технических ляпов (например, соперники «выдающейся шахматистки» почему-то болтают по ходу игры), но дело даже не в этом.

Агитка сделана нарочито грубо, Советский Союз слишком уж лубочно показан «империей зла», о Роберте Фишере, одном из величайших шахматистов в истории, забыли уж как-то слишком явно. Почему? Потому что стесняться и бояться больше нечего. Все проглотят.

Разумеется, искусство — это условность, но еще и внутренняя логика, ритм и образ мира. Весь «Ход королевы» сделан так, чтобы ни у кого не осталось никаких сомнений: при Джо Байдене Штаты больше церемониться не будут. Враг должен быть разбит: и на шахматной доске, и в реальности. Если нужно прямо солгать о враге — что ж, солжем.

Нет ни Фишера, ни Ботвинника, ни Капабланки, ни Спасского. Есть только чудовищно развесистая клюква о том, как простая девчонка при помощи самой лучшей в мире американской демократии побеждает страшный-престрашный СССР. Смотреть этот стыд трудно, но нужно. Будем знать: теперь будет так.