Пашинян рискует повторить судьбу президента Грузии. Колонка Комиссара Яррика

Руководитель Telegram-канала Astra Militarum о нестабильной обстановке в Армении после второй Карабахской войны.

После того, как Россия, Армения и Азербайджан подписали заявление о прекращении огня и вводе миротворческого контингента РФ в Нагорный Карабах, для Никола Пашиняна настали черные времена. Оппозиционно настроенная толпа митингует в Ереване уже несколько дней, обвиняя премьера Армении в предательстве и требуя его отставки. В этой ситуации Пашинян рискует потерять не только властные полномочия, но и собственную голову, повторяя путь одного из самых противоречивых лидеров постсоветского Закавказья.

О том, какая нестабильная обстановка сейчас сложилась в Армении после второй Карабахской войны, как над ставленником Сороса сгустились тучи и чем путь Никола Пашиняна до боли напоминает судьбу первого президента Грузии, рассуждает руководитель военно-политического Telegram-канала Astra Militarum Комиссар Яррик.

Анархия в Ереване

Итак, в ночь с 9 на 10 ноября ожесточенные столкновения в Нагорном Карабахе были прекращены. Лидеры России, Армении и Азербайджана Владимир Путин, Никол Пашинян и Ильхам Алиев подписали совместное заявление о прекращении огня и вводе в зону конфликта российских миротворцев. Согласному этому документу, российский контингент будет вести патрулирование на всей территории Нагорно-Карабахской Республики (НКР), а также в районе Лачинского коридора — стратегической трассы, связывающей регион с Арменией.

Однако отдельные пункты перемирия, касающиеся территории Карабаха, в буквальном смысле взбесили армянское сообщество. Согласно им, стороны конфликта останавливаются на занимаемых ими позициях: таким образом, под контроль Азербайджана попадают районы НКР, занятые армянскими силами в ходе прошлой фазы конфликта в 1992–1994 гг. Кроме того, Азербайджану возвращаются и другие районы, на которые претендовали в Баку — Агдамский и Газахский районы; до 15 ноября Азербайджану будет передан Кельбаджарский район, а до 1 декабря 2020 года — Лачинский район (за вычетом вышеупомянутого Лачинского коридора).

Тот факт, что эти соглашения подписал Пашинян, который ранее активно призывал своих сограждан воевать до последней капли крови в Карабахе, но армию в зону конфликта не вводил и НКР так и не признал, всколыхнуло всю Армению. Сразу после заявления премьера ночью 10 ноября о том, что ему пришлось подписать «невыразимо болезненный» мир, к зданию правительства в Ереване начали стягиваться протестующие. В результате последовавшего штурма территории резиденции и других государственных зданий, протестующие разгромили зал заседаний правительства Армении и избили спикера парламента Арарата Мирзояна.

Последующие события в Ереване также показали, что народные массы не в восторге от действий Никола Пашиняна. Протестующие припомнили премьеру все — и связь с Фондом Сороса (офис которого, к слову, тоже попал под раздачу в ходе ереванских погромов), и непризнание НКР, и затягивание переговорного процесса. Участники митингов даже высказали мысль, что, если бы Пашинян согласился на ввод миротворцев РФ гораздо раньше, Армения не потеряла бы часть Карабаха.

Мы понимаем, что у победы много отцов, а поражение — всегда сирота. Окончание конфликта в Нагорном Карабахе не в пользу Армении привело к внутреннему кризису, который вполне может перерасти в политический раскол. И в этому случае Никол Пашинян может потерять не только власть, полученную в результате «бархатной революции» 2018 года, но и свою буйную голову. Тем более что в истории современного Закавказья уже есть такой прецедент — произошел он в 90-х годах в Грузии.

Из диссидента в президенты

Общественное сознание в России, как уже было замечено на практике, зафиксировало только трех президентов независимой Грузии: после 1990-х и 2000-х гг. лидеры страны зачастую терялись в общей повестке. На их фоне первые грузинские президенты обладали харизмой, при этом оставались крайне противоречивыми персонами, отношение к которым менялось на протяжении лет по несколько раз. Тем более что ни Эдуарду Шеварнадзе, ни Михаилу Саакашвили не удалось разрешить накопившиеся проблемы грузинского общества.

Однако с советских времен мы знаем ключевой принцип: у каждой проблемы есть имя и фамилия. В случае Грузии, у проблемы есть не только имя и фамилия, но и титул — первый президент независимой страны, советский писатель и диссидент, националист Звиад Гамсахурдия. Любимец публики 80-х, одиозный и харизматичный лидер, он буквально за два года вверг бывшую Грузинскую ССР в состояние гражданской войны. 

В годы развала Советского Союза, как и большинство представителей «национальных элит», Гамсахурдия, будучи давним диссидентом, сотрудничавшим с прозападно настроенными советскими деятелями, активно участвует в процессе перестройки. К 1989 году он резко переходит на рельсы националистической риторики, требуя выхода страны из состава СССР. После печально известных событий в Тбилиси 1989 года советская власть оказалась полностью парализована, это делает возможным приход к власти Гамсахурдии — сперва как председателя Верховного Совета Грузинской ССР, а затем и как первого президента независимой Грузии.

Кровавый угар Грузии

Крайний национализм Гамсахурдии и его сторонников, которых стали называть по имени вождя — звиадистами, сыграл с Грузией злую шутку. В 1989 году Совет народных депутатов Юго-Осетинской автономной области принял решение о преобразовании Юго-Осетинской АО в автономную республику в составе Грузинской ССР, что вызвало недовольство националистов во главе с будущим президентом. Организованный Гамсахурдией «Поход на Цхинвали» обернулся вооруженными столкновениями участников акции, местных властей, милиции и осетинского населения, приведшими к многочисленным жертвам. С этого и начался кровавый грузино-осетинский конфликт, длившийся вплоть до «войны трех восьмерок» в 2008 году и признания Южной Осетии независимым государством.

Помимо осетин, существенно ухудшилось положение и других национальных меньшинств Грузии, в частности абхазцев, аваров и азербайджанцев. Результатом политики Гамсахурдии стала масса локальных межэтнических конфликтов на сравнительно небольшой территории. Грузинские азербайджанцы эмигрировали из-за страха перед националистической политикой первого президента, начался конфликт с аварами в Кварельском районе, приведший также к бегству народности из страны. Что же касается Абхазии, она попытается выйти из состава Грузии в 1992 году, за чем последует кровопролитная война, длительная заморозка конфликта, попытка реванша Саакашвили в 2008 году и признание независимости.

Все эти факторы, а также нарастающее недовольство фигурой Гамсахурдии среди мирного населения (еще недавно носившего его на руках) и грузинских военных привели к гражданской войне в Грузии. В декабре 1991 года вспыхивает мятеж Национальной гвардии, в ходе которого ареной тяжелых городских боев становится Тбилиси. Созданный Военный совет во главе с Тенгизом Китовани и Джабой Иоселиани объявил о низложении Гамсахурдии, в результате чего тот покинул страну и отправился в изгнание.

Законным президентом Грузии он успел побыть всего семь месяцев.

Последний поход

Тем не менее Гамсахурдия продолжал считать себя законным президентом Грузии, свергнутым во время военного мятежа. Он нашел временное пристанище в Чечне, где местный лидер сепаратистов Джохар Дудаев оказал ему все возможные почести. Будущий главарь чеченского бандподполья понимал, что бывший президент Грузии может пригодиться в его авантюрной игре против Москвы. Кроме того, у Гамсахурдии осталось много сторонников на родине, и они могут снова привести его к власти.

А риск такого развития событий был крайне велик. В 1992–1993 гг. звиадисты подняли восстание против центральной власти в Тбилиси, которую на тот момент возглавил бывший министр иностранных дел СССР Эдуард Шеварнадзе. Грузинская армия была истощена продолжавшейся кровопролитной борьбой в Абхазии — на подавление мятежа звиадистов ей просто не хватало сил.

Этой слабостью Тбилиси Гамсахурдия и воспользовался — последний раз в своей жизни. В 1993 году он возвращается в Западную Грузию, где формирует «правительство в изгнании». Силы звиадистов в этот момент берут под контроль важные железнодорожные узлы и начинают успешное наступление на Кутаиси. Чаша весов постепенно начинает крениться в сторону свергнутого президента.

Но Гамсахурдия не ожидал, что Шеварнадзе применит свой самый главный козырь в игре — стабильные отношения с Москвой. Заручившись поддержкой России, которая пообещала сдержать атаки со стороны Абхазии, Тбилиси мобилизует силы против звиадистов, и уже в ноябре 1993 года берет под свой контроль центр сопротивления — город Зугдиди. Гамсахурдия и его сторонники спешно бежали в горные районы Грузии, где и наступила развязка.

31 декабря 1993 года первый президент Грузии и инициатор большей части грузинских внутриполитических проблем внезапно умирает при невыясненных обстоятельствах. Гроб с его телом то хоронят в горной Грузии, то перевозят в Чечню, где следы его могилы теряются до 2007 года. Лишь в ходе восстановления Грозного после двух чеченских войн захоронение Гамсахурдии будет найдено. Михаил Саакашвили, который считал себя продолжателем дел первого президента Грузии (во всех смыслах), похоронит своего учителя в некрополе на горе Мтацминда в Тбилиси.

«Грузинский путь» для Пашиняна

Так, почему же Никол Пашинян так рискует повторить судьбу Звиада Гамсахурдии?

Начнем с того, что оба они — представители крайне оппозиционных движений своего времени и оба выехали в большую политику на ярой националистической риторике. Оба они являются очевидными ставленниками Запада либо связаны с силами, жаждущими развалить евразийскую структуру — будь то СССР или СНГ. В дело также включился фактор «нужного места и нужного времени». События 2018 года в Армении, в результате которых Пашинян пришел к власти, — это классическая схема цветной революции, которая была обкатана в том числе и в Грузии при Гамсахурдии.

С другой стороны, мы наблюдаем явное недовольство силовой партии Армении — военных кругов и тех гражданских лиц, которым неприятна потеря части Нагорного Карабаха. Идея о создании «Комитета спасения Родины», прозвучавшая на фоне ереванских беспорядков, может быть обличена в форму военного органа, который оттеснит Пашиняна от власти. Таким образом повторяя историю со свержением Гамсахурдии Военным советом Грузии.

Наконец, Пашинян все еще остается лидером правящего политического альянса «Мой шаг» и вполне может мобилизовать сторонников на любой вариант внутренней борьбы, вплоть до вооруженных столкновений. После принудительной заморозки конфликта в Нагорном Карабахе Армения до сих пор остается на военном положении; кроме того, у армян, в том числе прошедших войну, остается на руках много огнестрельного оружия. Все это может привести уже к внутреннему конфликту в стране.

И остается только пожелать армянам стойкости перед лицом суровых испытаний. Мир в Нагорном Карабахе действительно дался для Армении огромной ценой. Вопрос только в том, сможет ли Ереван вынести из всей этой истории важный для себя урок и не скатиться в пучину гражданской войны.