Отрывок из новой книги Михаила Зыгаря «Все свободны»

Явление Тани

Тем временем в Москве продолжает работу штаб Сосковца. Либеральным советникам Ельцина происходящее совсем не нравится. «Они делали все абсолютно топорно, — рассказывает помощник президента Георгий Сатаров. — В общем, это был кошмар, абсолютный кошмар. Хороших профессионалов там просто не было».

Помощники Ельцина Виктор Илюшин, Александр Лившиц, Георгий Сатаров и другие давно на ножах с Коржаковым. У них инстинктивная неприязнь к команде силовиков. Более того, они без устали борются с влиянием Коржакова на президента. Вот как описывает это противостояние Валентин Юмашев: «Команда помощников во главе с Илюшиным реально отбивала все, что вечером Коржаков нашептал. Они на следующее утро вставали насмерть и все это отбивали». Правда, в начале 1996-го их способность отменять то, что посоветовал Коржаков, почти сходит на нет. Так, 23 января, вскоре после скандала с железнодорожниками, группа помощников пишет президенту письмо: «Нельзя одержать победу на выборах руками министров и глав администраций, оперируя административными рычагами, — кампания НДР это более чем убедительно показала». Ельцин на письмо не реагирует.

Он обсуждает ситуацию с Валентином Юмашевым, журналистом, которого уже давно знает, которому доверяет и которого не может заподозрить в какой-либо предвзятости: Юмашев дружит с Коржаковым и даже играет с ним в теннис и неплохо общается с советниками. А еще Юмашев не работает в администрации, и, значит, его советы президент ценит как слова человека со стороны. Многие считают, что Ельцин относится к Юмашеву как к сыну.

Разговор происходит дома — в резиденции в Барвихе. Валя один из немногих людей, кто всегда вхож к президенту. Он предлагает ввести в штаб стороннего наблюдателя, который не будет связан ни с либералами, ни с коржаковцами и всегда будет говорить президенту правду. «Таня», — называет он имя дочери президента.

Президент, очевидно, в шоке. Он очень любит свою младшую дочь, но никогда не рассматривал ее в качестве работника Кремля. «Да нет, это плохая идея, зачем, зачем дочь должна этим заниматься? Народ не поймет», — так, по словам Юмашева, реагирует Ельцин. 

Юмашев объясняет: в штабе сложная ситуация, там нужен человек, про которого всем будет ясно, что он фигура неубиваемая. Важно, чтобы человек был разумный, спокойный, неконфликтный и чтобы не выпячивал себя. «У Татьяны нет другой цели, кроме как чтобы вы выиграли выборы. Она точно вам будет рассказывать, что там происходит, объективно — никого не подставляя и никого не пытаясь унизить или очернить в ваших глазах. У вас будет реальная картина». 

Ельцин все еще не уверен. Но у Юмашева есть решающий аргумент: во Франции, во время последней президентской гонки, Клод Ширак, дочь будущего победителя Жака Ширака, официально работала в его команде. И Ширак выиграл президентские выборы. «Абсолютно цивилизованный вариант. Вполне европейская история», — говорит Юмашев.

«Ширак стал последней каплей. Ширак — это была правильная точка», — вспоминает он. Юмашев хорошо знаком с порядками вокруг Ельцина, поэтому он, конечно, предупредил о разговоре Коржакова: «Саш, вот такая идея. На мой взгляд, прямо очень полезная для Бориса Николаевича. Но Таня, наверное, откажется. А если вдруг не откажется, то Борис Николаевич не согласится». «Если согласится, ну, ладно, хорошо, пусть работает», — не стал спорить Коржаков. 

«Я стою с Глебом на руках, — вспоминает Таня. — Глеб у меня родился в августе 1995-го. И говорю: “Валя, я вообще-то математик по образованию, я 10 лет работала в конструкторском бюро и рассчитывала там траектории сближения космических аппаратов... Какой из меня член предвыборного штаба? Нет, Валя, я совершенно на такую роль не гожусь, у меня нет никакого специального образования”».

Но Валя настаивает. Сейчас он так пересказывает свои аргументы: «Просто мы проиграем с Борисом Николаевичем выборы, и все. То есть если ты считаешь, что Зюганов — это нормально для страны, то тогда давай, дальше сиди с ребенком… Борис Николаевич уже принял решение баллотироваться. Ладно бы он не согласился, тогда бы Черномырдин проиграл. Но все, он уже решился, и если тебя не будет в штабе, то Ельцин проиграет». К уговорам присоединяется и тогдашний муж Тани Леонид Дьяченко. 

Тот факт, что Таня буквально только что родила ребенка, всех смущает. В разговорах о том, что она будет работать, немедленно появляются нотки осуждения: «Она же мать, она должна сидеть с младенцем, как же она его оставит дома». Коржаков говорит ей об этом прямо, остальные шепчутся за спиной. Но никто не знает самой страшной тайны президентской семьи: того, что внук президента Глеб родился с синдромом Дауна. Ей важно выйти на работу. 

Валя с Таней — в тот момент лучшие друзья. Сейчас Юмашев утверждает, что ни о каком романе в 1996 году и речи не было. Он давно уже собирается развестись со своей первой женой. Поженятся Таня и Валя только через пять лет. 

Таня прислушивается к аргументам Вали. В январе она официально становится членом предвыборного штаба под руководством Сосковца. Тане 36 лет, она окончила факультет вычислительной математики и кибернетики МГУ, а потом работала в конструкторском бюро «Салют». У нее нет никакого политического или бюрократического опыта. Она очевидно очень не уверена в себе — почти всех подчиненных отца называет по имени-отчеству, а они ее просто по имени: «Таня». 

Тане выделяют кабинет в Кремле; вернее, это комната ее мамы — место, где первая леди может находится до и после протокольных мероприятий. Но Наина Ельцина в Кремль ездит нечасто, поэтому Таня ставит себе в мамином кабинете, в эркере у окна, письменный стол, компьютер и теперь работает тут. 

Лучше всех в штабе она знакома, конечно, с Коржаковым — и именно с Коржаковым у нее случается первый конфликт. На одно из первых совещаний в Кремле она приходит в брюках — и неожиданно получает замечание от отцовского охранника. «Я не ханжа, но протокол есть протокол, и женщины обязаны ходить по историческим кремлевским коридорам в юбках определенной длины, сказал я ей, — так описывает инцидент Коржаков. — Тане мое замечание не понравилось. Она вспыхнула, надула губки и ушла с обиженным видом». 

«Я в душе посмеялась, — так вспоминает этот эпизод Таня. — Но в брюках все равно ходить продолжала, мне так было удобно».

Ретроградный Меркурий

Всего членами штаба числятся 43 человека: чиновники, творческая интеллигенция, депутаты и предприниматели. В том числе и Борис Березовский — добрый приятель Александра Коржакова и Валентина Юмашева. 

Однажды на совещании в Белом доме Березовский спрашивает Сосковца: «Олег Николаевич, а какая у нас стратегия по Чечне?» Сосковец приходит в замешательство, смотрит на своего советника Андраника Миграняна и говорит: «Пусть Мигранян расскажет, какая у нас стратегия». Тот не готов к такому вопросу. «Ну какая у нас может быть стратегия? — так он сейчас воспроизводит свою тогдашнюю импровизацию. — Стратегия поддержать тех, кто выступает за то, чтобы Чечня была в составе России. Укреплять их. Нейтрализовать или попытаться привлечь на свою сторону колеблющихся и не очень сильно запятнавших себя террористическими акциями. Ну а остальных... Надо думать о силовых действиях — потому что только они могут дать хоть какой-то результат. Очевидная стратегия. Поддерживаешь и укрепляешь своих союзников, переманиваешь на свою сторону тех, кого можешь подкупить или привлечь разными способами. А с остальными какой может быть разговор?» Березовского ответ явно не устраивает. И после этого заседания он перестает появляться в штабе. 

Тане работа штаба тоже не нравится. По словам Коржакова, она называет заседания штаба «дурдомом».

Ей кажется неправильным то, каким тоном Сосковец общается с губернаторами: жестко и грубо. «Так нельзя себя с людьми вести», — говорит она Коржакову. Особенно ее удивляет, что Сосковец всем тыкает — ведь Ельцин всех подчиненных всегда называет на «вы». 

«Если бы хоть раз Таня побывала на бюро горкома партии и посмотрела, как хлестко руководил людьми ее отец, она бы о повелительном тоне Олега Николаевича больше не заикалась. Стиль Сосковца еще только приближался к раннему ельцинскому», — пишет в воспоминаниях Коржаков. 

Таня жалуется папе: «Ну это просто партхозактив, идет накачка, я даже не представляю, как с этим можно чего-то добиться». Ельцин расстраивается.

Чтобы объяснить наивной Тане, что управлять государством не так просто, как ей кажется, Коржаков рассказывает ей про сильный аналитический центр в Службе безопасности президента, который готовит для главы государства очень интересные исследования. Он предлагает ей поговорить с начальником этого аналитического центра и представляет ей генерал-майора Георгия Рогозина. 

Татьяна не сразу понимает, о чем говорит Рогозин. Генерал объясняет, что январь — совсем неудачное время для начала предвыборной кампании: ретроградный Меркурий. Президенту надо обязательно дождаться, пока он закончится, — и только потом вступать в гонку. «И он продолжает нести какой-то бред, что-то типа Кашпировского и Чумака, только еще приправленный шпионскими терминами, которыми оперирует Служба безопасности. Дичь полная», — вспоминает Таня.

Генерал Рогозин — легендарная фигура того времени, его хорошо знают журналисты. Но Таня о нем ничего не слышала. Рогозин — правая рука Коржакова. Его называют «кремлевский Мерлин» или «Нострадамус в погонах», потому что он всерьез увлекается оккультизмом, паранормальными явлениями, астрологией, гипнозом — и применяет все это на службе. 

Еще в 1980-е, работая в НИИ «Прогноз» КГБ СССР, Рогозин начал исследовать чтение мыслей на расстоянии, снятие информации путем анализа биополя, управление окружающими усилием воли. Он сам рассказывал, что в КГБ занимался «дистанционным съемом информации» с президента США Рональда Рейгана и президента Франции Франсуа Миттерана. 

Познания Рогозина в этих направлениях заинтересовали Коржакова, и он в 1992 году назначает его своим заместителем. Кабинет Рогозина расположен в Кремле на третьем этаже 14-го корпуса, под коржаковским и над президентским. Вместе с другим коржаковским подчиненным Борисом Ратниковым Рогозин создает настоящий центр парапсихологии: все ради того, чтобы защитить Ельцина и Россию от мистических угроз.

В службу безопасности президента привлекаются разнообразные экстрасенсы. И Рогозин, и Ратников позже будут рассказывать журналистам, что их стандартный метод — это работа с так называемыми слиперами. Человек впадает в транс, «подключается к информационному полю Земли», проникает в мысли другого человека и может влиять на его поведение. Часто роль слипера выполняет сам Рогозин — он пробирается в подсознание президента Ельцина, а Ратников сидит рядом и задает ему вопросы. 

«Я через лежавшего под гипнозом Рогозина “беседовал” с Ельциным, — вспоминает Ратников, — снимал информацию для оперативных нужд, скажем так. Мимика у Рогозина подстраивалась под Бориса Николаевича. Даже два пальца на левой руке он прижимал, словно их нет, бессознательно копируя президента, — Ельцин потерял их в детстве. У меня аж мурашки по телу пошли, когда впервые увидел». «Конечно, были искажения в информации в зависимости от времени суток, самочувствия оператора накануне, был ли у него стресс, выпивал ли он, от того, в какое время года проводился эксперимент», — признает Ратников.

Ельцин о подобных проникновениях не знает, однако регулярно получает аналитические сводки, сформированные при помощи таких экспериментов: сотрудники службы охраны тщательно анализируют сообщения экстрасенсов и включают сведения от них в донесения президенту, не объясняя, откуда эта информация. Наоборот, данные от слиперов всегда перемешаны с информацией, пришедшей из агентурных источников. Иногда экстрасенсам удается влиять на государственную политику. Например, в 1992 году Рогозин, по его словам, срывает визит Ельцина в Японию, потому что его экстрасенсы сообщают, что в ходе визита российский президент может отдать японцам два курильских острова и это спровоцирует войну между Россией и Китаем. 

Довольно скоро генерал Рогозин становится для СМИ полумифической фигурой — о нем знают все. Вот Сергей Пархоменко в газете «Московские новости» в 1995 году: «Рогозин визирует гороскопы, регулярно представляемые высшим должностным лицам страны. Рогозин общается с космосом на бюджетно-финансовые темы. Рогозин вертит столы и блюдечки прямо у себя в служебном кабинете. Рогозин читает мантры. Рогозин исправляет кармы. Рогозин создает вокруг президента “благоприятное энергетическое поле”. Обнаруживает в некоторых его загородных резиденциях теллурическое излучение. Устанавливает кровать Бориса Николаевича строго по направлению север–юг. Лечит мануально. Сверяет решения высшей кадровой комиссии по таблицам каббалы». (Спустя 25 лет дочь Ельцина рассказывает, что Рогозин с ее отцом никогда не встречался и кровать его не двигал.)

Рогозин распространяет свою идеологию среди подчиненных и других генералов ФСО и ФСБ, подсаживая их на оккультизм и подсовывая книги вроде «Розы Мира» Даниила Андреева (сложно, поэтому тяжело заходит офицерам ФСБ) или «Посланника» Василия Головачева (краткая выжимка из «Розы Мира», смешанная с геополитикой и славянским фэнтези, заходит офицерам куда лучше). Он регулярно проводит с сослуживцами сеансы: генералы садятся за стол, выпивают по 50 граммов коньяка, после чего на час-полтора погружаются в сон (или транс), а потом обмениваются впечатлениями об увиденном. Рогозин утверждает, что в ходе таких сеансов умеет отправляться в прошлое и видеть будущее и что встречался с Малютой Скуратовым и с Лаврентием Берией.

Но в 1996 году Рогозина боятся многие кремлевские чиновники. Во-первых, потому что уверены, что он их прослушивает. А во-вторых, потому что опасаются, что Рогозин умеет читать чужие мысли. Рассказывают, что однажды спичрайтер президента Людмила Пихоя прямо на совещании, в присутствии коллег, догадалась, что генерал пытается как-то на нее воздействовать, и закричала на него: «Жора, не надо лезть мне в подкорку!»

Однако Таня, выслушав генерала, вовсе не впечатлена: «Я в шоке, что такое вообще можно услышать в Кремле. Я пошла и сказала это Коржакову: “По-моему, ваш Рогозин просто неадекватный человек”, — вспоминает она. — Но Коржакова переубедить было невозможно. У меня-то с логикой все в порядке, я математик по образованию. Но когда я пыталась выяснить, как из одного следует другое, он ничего внятного не мог сказать. И я подумала: этим серьезно занимается Служба безопасности?! Кто-то это финансирует и в это верит? Я после этого к умственным способностям Коржакова стала совершенно по-другому относиться».

Оформить предварительный заказ книги можно по ссылке

Больше текстов о политике и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект "Сноб” — Общество». Присоединяйтесь