Всё к лучшему?

Расправа, учинённая над учителем Самюэлем Пати, показавшим ученикам карикатуры на пророка Мухаммада, породила во французском обществе, увы, едва ли самую традиционную для него реакцию – театральную.

Учителя наградили двумя орденами, прошёл многотысячный митинг, конечно же, под лозунгами о братстве всех людей, состоялись госпохороны. Президент Макрон долго говорил, по сути, о праве на богохульство, других свободах. И ни слова, что делать с гигантской, почти в треть населения, околокриминальной средой. А ведь именно в ней религиозный и прочий радикализм находит благодатную почву, и «красноречие» Макрона её только бесит. Масла в огонь подлила ярая социалистка Кароль Дельга, глава региона Окситания. В день похорон учителя там вывесили, якобы в память о нём, гигантские репродукции карикатур на административных зданиях Монпелье и Тулузы.

И вот в представлении мусульман по всему миру, которым наплевать на тонкости французского и европейского соцустройства, президент Макрон – воинствующий крестоносец. А попутно, подписав закон об абортах, он вызывает ужас уже у своих католиков.

И пошло-поехало.

Например, бывший премьерминистр Малайзии Махатхир Мохамад заявил, что за оскорбление, нанесённое пророку «крестоносцем Макроном», мусульмане получили моральное право «убить миллионы французов»…

В пятницу 30 октября – в день, когда страна по решению Макрона погрузилась во второй за полгода карантин (работы могут лишиться четыре миллиона человек), – двадцатилетний нелегал из Туниса, бывший наркоман Брахим Ауиссауи с криками «Аллах акбар!» без разбору зарезал троих людей в католическом соборе Ниццы. На следующий день неизвестный из дробовика дважды выстрелил в живот священнику Николаю Какавелакису, настоятелю греческой Благовещенской церкви в Лионе (преступник в бегах, священник в реанимации).

Во всех случаях реакция французских властей, мягко говоря, специфична. Не подпустив к себе ни одного священнослужителя (вдруг кто-то подумает, что власть, как в старые времена, поддерживает католическую церковь!) и экспрессивно жестикулируя, Макрон на паперти собора поспешил при этом лицемерно утешить верующих словами, что «все религии во Франции равны», как бы забыв о всём сказанном накануне. Премьер-министр Жан Кастекс, со своей стороны, хвалил работу правоохранителей – на деле же они упустили преступника в Лионе! И это не все странности. Следствие по делу Ауиссауи выяснило, что в начале сентября он нелегально пробрался в ЕС через Сицилию, был пойман итальянскими пограничниками, приговорён судом к депортации, после чего – цитирую прокурора Ниццы – «освобождён из зала суда с вручением ему предписания о необходимости покинуть Италию». То есть его, что называется, отпустили на все четыре стороны с какой-то бумажкой в кармане. Несколько недель перебиваясь воровством и приработками в городе Бари, где почиют мощи Николая Чудотворца, тунисец, без нормальных документов и неряшливо одетый, беспрепятственно проехал на поездах всю Италию и пересёк французскую границу. Добрался до Ниццы прямо в день преступления.

Вопросов множество. Почему легко миновал пограничный кордон? Где раздобыл смертоносный нож? Почему у собора Ниццы в то время, когда объявлен высочайший уровень террористической угрозы, не было ни одного полицейского?

Ответов от Макрона на такие вопросы нет. Отставок в правоохранительном аппарате не произведено. О депортации из страны граждан, имеющих судимости, равно как и о введении уголовной статьи за принадлежность к ваххабитским группировкам (этого 30 лет добивается правая оппозиция) пока и речи нет. Лишь слова да позы. «Всё к лучшему в этом лучшем из миров» – ироническая фраза Вольтера о беспечности французского правящего класса перед революцией 1789 года вспоминается, когда смотришь на Макрона и его команду.