Как бывший главный тренер «Волгаря» стал бомжом

«Спорт-Экспресс» рассказал трагическую историю 73-летнего Корнея Шперлинга, который с 2000 по 2001 годы был главным тренером команды «Волгарь». 

***

Лица футбола 90-х мне дороги и помнятся. Как сложились судьбы, знаю. Валерий Овчинников тихо встречает старость в эстонском поместье. Мой друг Арсен Найденов давно уж умер в Сочи, выстрелив на прощание парой гулких интервью. С именами и цифрами.

Владимира Горюнова мы с коллегой Кружковым отыскали на старой базе «Ротора». Привечал нас Владимир Дмитриевич опасливо, отворяя восемь замков. Чуть оттаял к вечеру. От былой роскоши — эта база, помнящая Веретенникова с Есиповым, да ржавая «Волга» у забора.

— На ходу, — слегка обиженно перехватил мой взгляд Горюнов.

Нас впустили и налили стопку. Для всех же остальных на той базе введена система условных стуков и заветных слов. Иначе никак. Желающих прорваться и все отобрать у бывшего депутата Госдумы много.

Но Горюнов — как последний герой-панфиловец.

***

Валерий Четверик мелькнет то в Крыму, то еще где-то. Но в портфеле при нем словно партбилет — переплетенная особым образом книжка воспоминаний Лобановского. У меня такая же. Без пышных переплетов, зато надписанная самим Лобановским...

Всех помню, всех люблю. Про всех знаю. Но вспомнился вот на днях другой мой давний знакомец. Бывший главный тренер и президент «Балтики» Корней Шперлинг.

Человек, который мог в Калининграде все. И даже больше. Но пропал — не видно, не слышно!

Спросил у кого-то из калининградских — где Корней Андреевич-то?

— Корней Андреевич — бомж, — ответили мне.

***

Господи! Я ушам не поверил!

Такое уж бывало — один из самых интеллигентных хоккеистов, вовсе не пьющий в игровые времена Викулов бомжевал где-то в районе Хорошевки. До самой смерти. Но чтобы Шперлинг — кандидат наук, умнейший мужик?

— А вот, ознакомься, — передали мне ссылку на калининградскую газету «Новые колеса». В которой родная сестра Корнея рассказывает чудовищную историю — сначала умерла у него жена. Следом — единственный сын, работавший администратором «Балтики».

Вскоре она, приехав из Омска, обнаружила едва живого брата в комнатушке коммунальной квартиры на окраине. Под какими-то лишающими рассудка таблетками. Голодного и оборванного.

Из прекрасной трехкомнатной квартиры родня Шперлинга старика Корнея выписала и жилье продала. Даже эта комната в бывшей общаге молокозавода ему не принадлежала.

Заселили ненадолго — умирать.

***

Я читал все эти ужасы и вспоминал, как шли мы со Шперлингом от старой нашей редакции на Тишинке до Белорусского вокзала.

2002 год. Корней Шперлинг в редакции «СЭ». Фото Александр Федоров, «СЭ»

Вспоминал Корней на ходу, как дружил с Базилевичем. Как оппонентом на защите диссертации был у него Юрий Морозов. Ну и «Балтику» свою, конечно:

— Васю Баранова в Гомеле нашли, привезли на тренировку, я только взглянул: «Брать немедленно!» В Кременчуге отыскали Федькова. Ни одна команда его брать не хотела. С братьями Аджинджалами — приблизительно та же история. Помню, «Спартак» к нам приехал, нарядный такой, только что в Лиге чемпионов проиграл французам — а на нас отыграться не смог. 0:1 получил. Как Калининград праздновал! Жизнь казалась чудесной! Меня тогда, в 96-м, признали самым популярным человеком Калининградской области...

***

Если бы не сестра, бедного Корнея похоронили бы уж давно в общей могиле. Без дощечки. Как невостребованный труп.

Но он пока жив.

Словом, набрал я номер Ольги Андреевны. Даже не рассчитывая, что через пять минут буду говорить с самим Шперлингом.

— Мы как раз погулять вышли, — слышу в трубке. — Недалеко от той улицы Брамса, где он жил. Сейчас борьба у нас идет. Пишем заявления в следственный комитет. Хотим, чтоб хотя бы эту комнату в коммуналке переписали на Корнея. Продадим ее — увезу брата в Омск. Еще чтобы вернули его сбережения — 3 990 долларов. 10 долларов осталось на счету. Увезу подальше от всего этого. Корнюша, садись, отдохни.

— С ним самим поговорить реально?

— Секундочку. Корнюша, поговоришь? Интервью, «Спорт-Экспресс». Он разволновался маленько. Секундочку...

Слышу в трубке тот самый голос. Который не слышал много лет. Но помнил.

Отвечает Шперлинг односложно — но внятно.

— Добрый день.

— Как себя чувствуете?

— Нормально. Продолжаются дела с квартирой. Есть надежда все вернуть. Лечусь от онкологии.

— Боже.

— Да, борюсь. У меня рак простаты. Хорошо, таблетки дают бесплатно в аптеке. Я чувствую — уже не болит. Вот сестра прилетала из Омска, помогает. Иначе давно бы закопали. Единственный родственник, который помогает. Больше никого. Все померли.

— Живете в каком-то ужасе?

— Комнате в коммуналке. Бывшее общежитие на Печатной. Ой, неважно там, лучше не видеть... Это не квартира!

— Вы действительно умирали от голода?

— Было дело. Еще таблеток наелся. Хлорпротиксена и феназепама. Сын вот у меня умер. Два года как. Он выпивал сильно.

— Как выжили?

— Помогал мне только сосед, седой такой. Я в этой коммуналке оказался без денег, без документов, без еды. Документы потом восстановили. Только раскладушка была.

— А сейчас?

— Тоже раскладушка. Когда меня в эту коммуналку везли, я плакал и просил отвезти меня в морг. Лучше сразу!

— Весь ваш архив пропал?

— На Брамса остался. Ничего не вернешь, там уже другие люди живут. Квартира продана, вся мебель вывезена. Что там мой архив?

— Погулять выходите?

— Когда сестра выведет. Вот сейчас на улице.

— Футбол вам снится?

— Вот только футбол и снится! Вчера ночью вдруг приснился Леша Смертин. Хотя у меня не играл. Бывает, Женя Калешин приснится, главный тренер «Балтики». Вот он у меня «Волгаре» играл. А сегодня Юра Семин снился, мой ровесник. Юра молодец.

— Еще что снится?

— Только футбол — или жена с сыном. Жена в 2009-м году умерла. Я ужасно переживал. Она везде со мной ездила. В Астрахани клуб болельщиков возглавляла.

— Телевизор у вас есть?

— Вот телевизор есть. Фильмы — отдушина. Концерты. «Братьев Карамазовых» вот посмотрел.

— Кто-то из футбольного мира вам помогает?

— Нет. Никто не помогает. Только Андрей Румянцев, бывший капитан моей «Балтики». Низовцев немного помогает. Кляшторный, вратарь. Немножко деньжат подбрасывают.

— Если бы сестра вас не спасла — вас бы сейчас уже не было?

— Конечно! Это чудо, что я живой!

— Когда история с квартирой происходила, понимали, что вас обманывают?

— Потом сестра объяснила. Но что-то понимал.

— Уф, какой кошмар. Кто был вашим лучшим другом в футболе — помните?

— Базилевич. Лобановский. Бесков. Морозов Юрий Андреевич. Он же умер?

— Довольно давно.

— Был моим оппонентом на диссертации. Еще Тумасян.

1996 год. Корней Шперлинг (слева) и Леонид Ткаченко на тренерской скамейке «Балтики». Фото Александр Федоров, «СЭ»