Оклеветанная семья из Каратау может лишиться детей

Растиражированная версия о жестоких опекунах из Каратау, якобы избивавших и моривших голодом девятилетнего мальчика, похоже, оказывается чудовищной ложью, из-за которой сейчас страдают воспитывающиеся в этой семье дети. В августе информагентства рассказали о девятилетнем Даниле, выпавшем из окна квартиры на втором этаже, где он жил с опекунами Натальей Петровной и Валерием Романовичем Рихтерами и сестрами Валей и Ангелиной, 12 и 11 лет. Мальчуган отделался двумя переломами, но был один нюанс, который, возможно, и дал повод для всех последующих предположений, сплетен и домыслов, которые вскоре обрушились на семью Рихтеров. Дело в том, что Данил после падения не стал кричать и звать на помощь, а отполз в соседский огород и сидел там до самого вечера, пока его не обнаружил сосед. Мальчика доставили в Каратаускую больницу, оказали первую помощь, а затем перевезли в Тараз, в Областную детскую многопрофильную больницу, где успешно прооперировали перелом. Там, в больнице, все и началось. Сразу скажу: мне так и не удалось найти того человека, от которого пошла гулять версия, что Данил совершил прыжок из окна, чтобы сбежать от «злодеев-опекунов», которые «избивали, морили голодом, держали взаперти». Ведь одно дело – наврать с три короба в соцсетях, прикрываясь каким-нибудь ником, и совсем другое – дать интервью, назвав свою фамилию. Потому что здесь за каждое слово отвечать придется. Может, даже перед судом. Итак, слух про «опекунов-извергов» повлек меня в горняцкий город Каратау. Первый визит – в полицию. Начальник Таласского РОП Тимур Жанабаев сообщает официальную информацию по делу: В ночь с 31 июля на 1 августа мальчик пропал из комнаты. Отсутствие ребенка примерно в семь утра заметили приемные родители, они и позвонили в полицию. В поисках был задействован весь личный состав райотдела, волонтеры и, конечно, сами опекуны. Обнаружили Данила недалеко от места его падения в старой душевой кабинке, сразу вызвали «скорую». По факту случившегося проводится досудебное расследование по статье «ненадлежащее исполнение обязанностей по обеспечению безопасности жизни и здоровья детей». Мальчик в школе учится хорошо, так же, как и его сестры. Тем не менее в связи с возбуждением уголовного дела все трое из семьи временно изъяты и помещены в Центр поддержки детей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации. Фактов жестокого обращения с детьми со стороны Рихтеров нами на данный момент не установлено, но следствие еще идет, проводится судебно-психологическая экспертиза. Дом, где развиваются сердца Любое журналистское расследование, как и полицейское, начинается с осмотра места происшествия. Дом, где проживает семья Рихтеров, – двухэтажный, старой постройки, с налетом очарования старого доброго времени, когда соседи ходили друг к другу в гости, сидели на лавочках у подъезда, ведя разговоры за жизнь. Здесь с соседями получилось иначе. Но об этом чуть позже. Судьба этой семьи по-своему интересна. Валерий Романович Рихтер родом из России, из Красноярского края. Родители разошлись, когда ему было три года. Отец увез мальчика с собой в Каратау, где женился повторно, после чего с молодой женой и сыном переехал в Семипалатинскую область. Жили, видимо, не очень богато, судя по тому, что шестилетнего Валерку сдали в детдом. А когда жизнь наладилась, вернули в семью, ему тогда уже было 15. После школы юноша сразу пошел работать – надо было помогать родителям поднимать сестренок и братишку. В 1982 году семья вернулась в Каратау, а спустя девять лет эмигрировала в Германию. Валерий остался. Просто он полюбил этот край, с его горняцкой закваской. Валерий к тому времени слыл классным автослесарем, уже был женат на казачке Наталье. Все у них было хорошо, только детишек Бог не дал. И решили Рихтеры взять ребеночка из детдома. В ноябре 2014 года органы опеки обрадовали супругов: есть две сестрички, Валентина и Ангелина, шести и пяти лет. Пришли в детдом знакомиться с девочками, оглядываемся по сторонам, – рассказывает Наталья. – Вдруг откуда ни возьмись две малышки – и прямиком к нам: Ангелина к Валере бросилась, а Валюша ко мне. Я ее обняла, а она смотрит на меня: «Мама, – говорит, – когда вы нас заберете?». Наталья замолкает. Вытирает глаза. 13 марта 2015 года мы привезли девочек домой, – подхватывает Валерий нить разговора. – Худые, бледные, и головы постоянно у них болели, оказалось, церебральный синдром у обеих. А у Вали еще в области грудины косточка выпирала – она говорила, что родная мать ее сильно била. Так что первое время мы наших девчонок все больше по врачам водили, и постепенно они пошли на поправку. Но вот питаться правильно долго не хотели. Мясо, котлеты, макароны – это было просто смерть для них, не углядишь – куда-нибудь запрячут, в стул, например, под накидку. Зато лук и чеснок уплетали за обе щеки. Говорили, что такую еду в той прошлой жизни только и ели. Однажды они меня насмешили: «Папа, – спрашивают, – а у вас есть пиво, вино, водка?». «Нет, – отвечаю, – в нашем доме таких напитков вообще не бывает. А откуда вы про них знаете?». «А нам их мама давала, чтобы мы быстро засыпали и ей не мешали»… Чем дольше я находилась у Рихтеров, тем больше удивлялась: то, что я видела, никак не вязалось с образом «мучителей-садистов», нарисованным в соцсетях. Трехкомнатная квартира, простая и скромная, но есть в ней все необходимое для жизни. Везде чисто и опрятно. У девочек своя комната, у Данила своя. У родителей – зал. У кошек (их в семье две) – вся квартира. Комната Данила – самая обставленная и уютная: здесь у него и игрушки, и книжки. Чувствуется, что он любимец в семье. А вот и то самое окно. В тот вечер перед сном я трижды заглядывал к Данилу, чтобы загнать в кровать, и каждый раз видел одну и ту же картину: он свисал с подоконника, заглядывая вниз, – рассказывает Валерий. – Отгонял, но его тянуло туда как магнитом. За машинами ему интересно наблюдать. А утром заглянул – ребенка в комнате нет… Искали целый день, когда ближе к вечеру нашли, я у него спрашиваю: «Что же ты, Даня, не закричал, не позвал на помощь?». А сын мне отвечает: «Я боялся, что ты меня ругать будешь, что я тебя не послушался…». Данил попал в семью Рихтеров в январе 2018 года. После трех лет патронатного воспитания Валерий и Наталья захотели удочерить своих девочек (это, кстати, на заметку тем, кто утверждает, будто Рихтеры взяли детей на воспитание ради денег: удочерение исключает любые государственные субсидии!). Делается это через суд. И вот на этом суде выяснилось, что у Валентины и Ангелины есть единоутробный брат. Суд лишил их биологическую мать, ведущую антиобщественный образ жизни, родительских прав. Но внезапно у горе-мамаши проснулись родительские чувства к четырехлетнему сыну. Выкрав ребенка из детдома, она увезла его в Кыргызстан, и там кроха прошел свою начальную школу жизни. По прошествии трех лет дамочка вернулась на родину в Шуский район, будучи уверенной, что все о ней забыли, и даже отдала Данила в школу. Оттуда его и забрали органы опеки. И предложили Рихтерам взять мальчика в семью. – Я привез Данила 9 февраля 2018 года, – продолжает Валерий свой рассказ. – Ну, говорю, давай рассказывай, как ты жил до нас. Конечно, тяжело было слушать его детские откровения: про то, как родная мать вместе с отчимом заставляли его воровать, просить милостыню, а если он не приносил «заработок», то отчим «бил реечкой по попе и по коленкам». У него на одной коленке так шрамы и остались. Жили они на какой-то ферме, и ничего хорошего в жизни мальца не было. Но ребенок есть ребенок: «Папа, – говорит, – а здесь я тоже буду ходить гулять, когда хочу и куда хочу?». «Нет, – объясняю ему, – у нас так не принято. Ты будешь жить по распорядку: утром подъем, завтрак, занятия, и только потом свободное время». Данил поморщился, но принял семейное правило. Мы наняли ему репетитора, и он, между прочим, оказался очень смышленым и вскоре, как и его сестры, стал делать успехи в учебе! Вместе с девочками он с удовольствием занимался и хореографией, и прикладным творчеством, и все у нас было бы хорошо, если бы не это открытое окно… Теперь у нас и девочек забрали и поместили в Центр поддержки детей… – И как они это восприняли? – Рыдали, когда их забирали. И мы вместе с ними… И это все о них С того самого дня, когда Данил после падения попал в стационар, проблемы нарастали как снежный ком. Началось с того, что мальчика наряду с родителями стали навещать «сердобольные жители области». Они приносили маленькому пациенту игрушки и всякие вкусности, а заодно «раскрывали глаза» ребенку на его опекунов: дескать, и злые они, и жестокие… Ситуацию стали обсуждать в Интернете. Травить двух пожилых людей, которые были просто не в состоянии ответить на все гадости в их адрес, для многих оказалось увлекательным занятием. Под это дело быстро сформировалась кучка абсолютно убежденных в своей правоте блогеров и завсегдатаев соцсетей, и как говорил классик: «Вот общественное мненье!». Одним из таких борцов за правое дело, фанатически убежденной в монструозности Рихтеров, стала жительница Тараза Наталья Ульянова. Я долго пытала ее по телефону в надежде услышать хоть про какое-нибудь злодейство опекунов, но увы… «Жестокие», «скандальные», «конфликтные» – но как только я просила предоставить факты, слышала одно и то же: «Не могу сказать, я дала подписку о неразглашении». Зато всем представителям госорганов от женщины досталось по полной. Заместитель руководителя управления образования, директор Центра поддержки детей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации, психолог центра – все они, по словам Натальи, «не вызывают доверия». Хотя предполагаю, что никого из них она в глаза не видела. С сестрами Данила Наталья тоже никогда не сталкивалась, но утверждает, что они «ужасные», «никакого воспитания». – Вы их видели? – спрашиваю «активистку». – Я видела их на видео. – На каком видео? – Этого я вам тоже не могу сказать… И тем не менее одну из этих «ужасных» сестер Наталья, оказывается, хочет взять на воспитание! – А где-то в соцсетях мелькнуло, что вы Данила хотите усыновить. Смартфон ему подарили, игрушки… – Еще неизвестно, отдадут ли мне ребенка. Поэтому мы планировали для начала вернуть детей их биологической матери, а поскольку одной ей будет тяжело воспитывать троих, то старшую девочку, самую трудную, она могла бы передать мне по доверенности. – Как это – по доверенности? На этот вопрос ответа я так и не получила. Думаю, что Наталья и сама не поняла, что сказала. Можно водить машину по доверенности, но воспитывать ребенка по доверенности – это что-то новое, доселе неслыханное. Передавать ребенка, как вещь, из одних рук в другие? Может, сначала спросить этого ребенка: он вообще-то хочет идти к незнакомой тете?.. А органы опеки – их мнение тоже ничего не значит? В завершение разговора Наталья предложила поговорить с бывшей соседкой Рихтеров – некой Аэлитой, не связанной подпиской о неразглашении и готовой пролить свет на мрачную сущность супружеской пары. Позвонила я Аэлите. И услышала много кошмарного про Рихтеров: уж и кошек они с помоек приносят, и цветник из шланга мешают поливать, и дверь в подъезде зимой настежь распахивают. Мучают детей, бьют. – Вы сами это видели? – Нет. Но слышала, как дети плачут. А раз плачут – значит, их бьют. Логика железная. Но ведь есть логика и в том, что если у женщины давнее неприязненное отношение к бывшим соседям, то разве она скажет о них что-то хорошее? А вот Кульшат Кожатаева (между прочим, руководитель отдела образования акимата Таласского района), которая уже год живет в бывшей квартире Аэлиты на первом этаже, под Рихтерами, ничего дурного о семье сказать не может: «Прекрасная семья! Сами супруги – спокойные, доброжелательные. Девочки славные: приветливые, воспитанные. Мальчик, конечно, гиперактивный, за таким нужен глаз да глаз. Когда я навестила его в больнице, он сказал, что хочет домой». В оценке этой семьи с Кульшат Кожатаевой солидарен председатель Общества немцев Жамбылской области Александр Гибнер: С кем бы я ни говорил в Центре немецкой культуры Таласского района, который вот уже 16 лет возглавляет Валерий Рихтер, ни одного плохого слова об этих людях не услышал. Все уверяют: семья очень дружная и вся на виду, потому что не замыкается в себе, а живет жизнью диаспоры и района. В глубинке, где всего 23 немецких семьи, Валерию удалось создать молодежный клуб, куда с удовольствием ходят парни и девушки других национальностей, – разве это не заслуживает уважения? Девочки безумно любят своих приемных родителей, и те души в них не чают. Я как-то сам был тому свидетелем: пока разговаривал с Валерием о делах, Валя и Ангелина (Данила в семье тогда еще не было) ни на шаг не отходили от отца. Представляю, как им сейчас тяжело в казенном заведении без домашнего тепла. Я вообще не понимаю, что движет личностями, которые, не побывав в Каратау, не встретившись с приемными родителями, развернули в соцсетях кампанию их очернительства, от которой в первую очередь страдают дети! Этому мнению созвучна позиция председателя Совета матерей Ассамблеи народа Казахстана Жамбылской области Мухаббат Миражаповой, которая, заинтересовавшись данной историей, поехала в Каратау, встретилась с Рихтерами и поговорила с соседями. Я не госорган, я педагог по профессии, мама четверых детей, бабушка 11 внуков и, наверное, могу разобраться, что к чему, – делится Мухаббат итогами поездки. – Это люди среднего достатка, но их домашние условия полностью соответствуют нормам содержания и воспитания детей. Валерий Романович пользуется большим авторитетом за активную гражданскую позицию, имеет награды областного и республиканского уровней, а в жизни это скромный, спокойный и рассудительный человек. В соцсетях раздули эту историю, дофантазировались до того, что опекуны выбросили мальчика из окна в пьяном угаре. Это же бред! Рихтеры вообще не употребляют спиртное. За те два года, что Данил живет с опекунами, эти люди приложили немало сил и терпения, чтобы отогреть душу мальчика, восемь лет прожившего в неблагополучной семье. Рихтеров умышленно оклеветали. Кто за этим стоит и кому нужно дискредитировать добрых, порядочных людей – я не знаю. Но не удивлюсь, если «правозащитники» заявят о возврате детей биологической матери для «воссоединения семьи»! Изорванная мышка Мухаббат Сайдуллаевна как в воду глядела! Действительно, сформировалась некая группа «активистов» для оказания помощи биологической матери в восстановлении ее прав: ее консультируют, с ней проводят прямые эфиры… А вот захотят ли дети вернуться к мамочке, которая в свое время от них отказалась, которая не заплатила ни копейки из присужденных ей к выплате алиментов и о которой у ее чад остались не самые лучшие воспоминания? С Данилом (все еще загипсованным, но уже рвущимся играть) и его сестрами я встретилась в вышеупомянутом Центре поддержки детей. Эти каратауские ребятишки такие классные, просто суперские дети! – успела шепнуть мне директор центра Айжан Мейрханова, пока мы шли на встречу. – Знаете, первое, о чем меня спросили Валя и Ангелина, когда их сюда привезли: «А здесь есть библиотека?». Читать любят – до ужаса! Чувствуется родительское воспитание! Сначала мы говорим о книгах. Данил тоже в разговоре участвует – он еще какой книгочей оказался! А потом разговор плавно переходит на день сегодняшний. – Я слышала, что у вас есть еще один близкий человек – ваша родная мама. Вы знаете о ней? – Она к нам приходила. Говорила, что хочет нас забрать, что бросила пить, а сама стоит – шатается, – Ангелина даже показала, как шаталась их биологическая мама. – Мышку подарила… Я ее изорвала! – выпалила Валя. – Я мечтаю, чтобы она больше никогда в жизни нас не увидела и не забрала! Мы по ошибке сюда попали. Просто в Интернете пишут всякие бредни о нашей семье, что нас избивают, морят голодом, – это же все неправда! – Но все же бывало, что вас наказывали, если вы провинились? – Самое большое наказание – 10 минут не смотреть телевизор, – тихо произносит Валя. – А что вы думаете о ваших опекунах? – Мы думаем, что они – самые лучшие люди на свете! По крайней мере, для нас. И мы хотим поскорее к ним вернуться! – А ты, Данил, чего хочешь? – Я тоже хочу вернуться к маме и папе в Каратау! Жить с ними и с сестрами, как мы раньше жили: дружно и счастливо! Мы уходили, а Валя и Ангелина стояли, обнявшись, в огромном и пустом детдомовском дворе и плакали. Детское горе было очевидным и отчаянным. Ведь учреждение сие только так красиво называется – Центр поддержки. А на самом-то деле это просто детдом, где Валя и Ангелина уже однажды побывали. Глядя на двух плачущих девчонок, мне так хотелось задать вопрос тем, кто организовал эту беспощадную травлю каратауской семьи: а не заигрались ли вы, диванные войска, в неуловимых мстителей? И к чему привело ваше неистовое желание изобличать и пригвождать к позорному столбу, не разобравшись в сути, создавая хайп и повышая свои рейтинги? Ответ на поверхности: разбитая семья, разрушенный ребячий мир. И детские слезы… Хотелось задать вопрос… Только кто на него ответит? Кто из сплетников вообще способен отвечать за свои слова? У всех ведь «подписка о неразглашении».