Понасенков развеял мифы о Бородинском сражении
Бородинское сражение вошло в историю как одно из самых суровых поражений русской армии. Об этом «ПолитРоссии» рассказал историк Евгений Понасенков.
В этот день, 7 сентября 1812 года, у села Бородино, расположенного в 125 км к западу от Москвы, произошла одна из самых кровопролитных однодневных битв в истории – Бородинское сражение. Две армии – русская, ведомая полководцем Михаилом Кутузовым, и французская под командованием императора Наполеона Бонапарта – практически с утра до ночи вели ожесточенный бой, закончившийся отступлением русской армии и последующей сдачей Москвы.
История этого сражения так или иначе знакома любому гражданину нашей страны – о нем много и предметно разговаривают на уроках истории в школе, ему посвящали даже ставшие знаменитыми стихотворениями (самый характерный пример здесь – «Бородино» Михаила Юрьевича Лермонтова), его описывали в романах, признанных настоящими шедеврами мировой литературы. Однако оценка этой битвы до сих пор разнится. Так, долгое время в отечественной историографии было принято считать, что именно в этой битве русская армия под предводительством Михаила Кутузова смогла переломить ход всей войны и уничтожила явное численное преимущество французов. Отступление же за Москву рассматривалось как грамотный тактический ход, позволивший обескровленной французской армии уверовать в свою победу и тем самым обречь себя на неминуемое поражение.
Однако, как отметил в беседе с корреспондентом «ПолитРоссии» известный российский историк и публицист, автор монографии «Первая научная история войны 1812 года» Евгений Понасенков, такая точка зрения прижилась лишь в Советском Союзе после личного распоряжения Иосифа Сталина. Ни до, ни после же отечественные специалисты этого мнения не разделяли – напротив, Бородинская битва считалась одной из самых позорных страниц в истории нашей страны.
«Это не просто поражение, это очень позорное и суровое поражение русской армии. Таковым его признавал и Барклай-де-Толли, и Ермолов – принципиальнейший русский генерал. Николай Николаевич Раевский, который командовал корпусом, оборонявшим центр русской позиции, буквально через два дня после сражения объяснил причину поражения. По его словам, армией никто не командовал, и все произошедшее было виной Кутузова», – объясняет Евгений Понасенков.
По его словам, понять, что русская армия вышла из Бородинского сражения проигравшей и была вынуждена бежать с поля боя, совсем несложно. Достаточно лишь оценить расклад сил перед боем, а также потери, которые обе армии понесли в ходе сражения.
«Действительно, на Бородинском поле произошли чудовищные события. Русская армия имела численный перевес в отношении французской, в ней было 155 тысяч солдат, в то время как у Наполеона 125 тысяч. Русская армия находилась в укрепленной позиции и для того, чтобы ее пробить, по законам тактики того времени, необходимо было иметь хотя бы двукратный перевес. В данном же случае преимущество была на стороне русской армии, но она все равно умудрилась потерять в два раза больше противника: 53 тысячи человек составили потери русских, 25 тысяч – французов», – объясняет историк.
У этого поражения, продолжает Понасенков, можно выделить целый комплекс причин и предпосылок. Однако основная вина за случившееся должна лежать лишь на одном человеке – на командующим русской армии генерале от инфантерии Михаиле Кутузове.
«Причина поражения кроется в абсолютно бездарном командовании со стороны Кутузова. Во-первых, он находился так далеко от линия боя, что просто физически не видел происходящего. Во-вторых, он не мог вовремя перемещать корпуса в ходе сражения, и перемещением дивизий занимались сами генералы, не имевшие на это полномочий командующего. то есть это была настоящая самодеятельность, и это было просто чудовищно. И на самом деле это сражение было проиграно уже около 10 утра, когда пали Багратионовы флеши. Вы можете представить себе, что главное укрепление русской позиции, было взято французами уже в самом начале боя? Дальше исход был уже предрешен, и русские гибли просто потому, что Кутузов вовремя не начал отход», – уверен Понасенков.
За примерами непрофессионализма Кутузова, как говорится, далеко ходить не надо. Достаточно лишь посмотреть на действия русской артиллерии во время боя и сравнить ее с французами, и все станет понятно.
«Русская артиллерия тоже ведь превосходило по численности французскую. Но она была расставлена чудовищно непрофессионально – она была расставлена веером. Пушки были направлены не в сторону неприятеля – вместо этого они били по березам, по собственным деревням и по собственной земле, где не стояло никакого противника. А Наполеон – этот негодяй, но адекватный человек и профессиональный артиллерист – направил свои пушки исключительно на позиции русской армии. И поэтому малочисленная французская артиллерия несколько часов поливала огнем русские войска, которые просто не могли перемещаться из-за трусости их главнокомандующего. В своей монографии "Первая научная история войны 1812 года" я впервые опубликовал огромный комплекс французских и немецких документов. И французы были в ужасе от того, что русские гибли совершенно бессмысленно», – отмечает Понасенков.
Помимо этого не внушали оптимизма и отношения, царящие внутри русской армии. По словам Евгения Понасенкова, в ней господствовало классовое разделение, из-за чего офицерство не чувствовало единства с нижними чинами и солдатами. Доходило даже того, что многие генералы русской армии даже не знали русского языка – они разговаривали либо французском, либо на немецком. И это в итоге вылилось в настоящий кризис командования и полной отсутствие дисциплины у солдат.
«Кутузов после сражения, пытаясь скинуть вину на окружающих, заявил, что многие офицеры струсили и бежали с поля боя. И это правда. Но первый, кто был трусом, это сам главнокомандующий, который находился вообще за линией боя. Я впервые перевел и опубликовал несколько дневников немецких офицеров французской армии, которые сразу после сражения были назначены ночевать на поле боя и следить за позициями. И они были поражены тем, то умирающие от ран русские солдаты оказались практически поголовно пьяны. И вот этот порок пьянства тоже сыграл свою роль в поражении русской армии», – уверен историк.
При этом многие упрекают Кутузова в том, что он отступил, вместо того чтобы сражаться до последнего солдата. Но в данном случае упрекать его невозможно армию он к тому моменту уже потерял. Если бы таких катастрофических потерь не было, Москву бы, конечно, сдавать не стали. И совет в Филях, резюмирует Евгений Понасенков, был не решением – это было лишь подтверждение печальной реальности.
Ранее «ПолитРоссия» приводила высказывание военного историка Юрия Кнутова, рассказавшего о том, как Соединенные Штаты Америки вели в отношении СССР самую настоящую подрывную деятельность во время Второй мировой войны.