Николай МАРКОВ: "Реформаторы ломают школу через колено"

Директор ивановской школы № 4 Николай Марков посвятил детям 46 лет. Годы пролетели, как один миг, но сегодня Николай Алексеевич уходит на пенсию и расстается с родной школой и учениками. В прощальном интервью он размышляет о современном образовании, дает оценку прошлым и настоящим реформам и, конечно же, подводит итоги своей работы.
"Зарплаты не платили, но мы могли творить"
– 46 лет в образовании – огромный срок. Сколько поколений школьников вы выучили, сколько видели всевозможных реформ… С каким чувством вы уходите из школы?
– Если говорить о моей родной четвертой школе, в которой я проработал более 30 лет, то я ухожу с хорошим настроением. Расставаться, конечно, грустно, но я сознательно и не сегодня принял это решение, и о нем не жалею. Уходить надо вовремя.
Прошли года, труды, сомненья. Минули радости и боль. Исполнена без сожаленья Судьбой начертанная роль…
Это отрывок из моего прощального стихотворения, и посвятил его я своим коллегам, с которыми меня связывает очень многое. Мне не стыдно оставить школу в нынешнем состоянии и передать ее в хорошие руки. А вот судьба российского образования меня тревожит. И хотя по жизни я оптимист, в будущее смотрю с тревогой.
– Сегодня модно сравнивать "тогда" и "сейчас". И это сравнение почему-то всегда оказывается не в пользу настоящего. Неужели в советскую эпоху не было перекосов и неправильных реформ?
– Проблемы и неверные решения, безусловно, были. Например, в 70-е годы существовала единая трудовая политехническая советская школа. Она в какой-то мере выполняла и функцию ПТУ, то есть давала детям профессиональное образование. Кто-то считает, что это хорошо, но, на мой взгляд, школа должна заниматься своим делом, а не брать на себя чужие функции. Еще один сомнительный плюс – тотальное единообразие, когда все школы Советского Союза от Сахалина до Калининграда чуть ли не в один день должны были, например, в 10-м классе начинать изучение Достоевского.
Тем не менее, советское образование по праву считалось лучшим в мире и многие по нему сегодня ностальгируют. Даже в 90-е, во время разрухи и порой отсутствия всякого финансирования, мы, по оценкам ЮНЕСКО, держались в тройке лидеров. Сейчас же страна скатилась на 30-33 места.
– Вы тепло вспоминаете 90-е годы. Но ведь тогда учителям элементарно не выплачивались зарплаты…
– Время было крайне тяжелое, школы выживали как могли, зарплаты платили нерегулярно. Государство, можно сказать, махнуло на нас рукой, мы оказались на "подножном корму": не было денег, но свободы было в достатке... В духовном же плане это было замечательное время. Учителя были бедными, но имели возможность творить. Каких только учебных курсов мы не организовывали тогда, каких замечательных специалистов не приглашали их вести. У нас читали лекции и работали многие ученые вузов.
Школе катастрофически не хватает денег
– Вы сказали, что смотрите в будущее не слишком оптимистично. А что не так с современным российским образованием?
– Сейчас и зарплаты вовремя платят, и деньги у государства есть, а положение школы, увы не улучшается. В 90-­е я думал, что, когда страна выйдет из кризиса, снова всё нормализуется. Но увы. Сегодня школа живет в условиях очевидного недофинансирования, но под жестким контролем. Какие только организации нас не проверяют! Прокуратура, Ростехнадзор, Госпожнадзор, Роспотребнадзор… Контролируют каждую мелочь – от расписания занятий до наличия флага на здании школы. А в прошлом году проверяющие из Росстандарта наложили на нас сразу три штрафа: за то, что мы на месяц опоздали с продлением поверки мелкого оборудования (например, кистевого динамометра) в медицинском кабинете.
Однако при тотальном контроле школе серьезно не хватает денег. Учредитель должен выделять средства на ремонт и приобретение оборудования. Но, например, наша школа, где учится более тысячи детей, в последние годы на мебель, спортинвентарь и прочее не получила ни копейки, а на ремонтные работы каждый год средства собираем по крохам. На физическую охрану школы также ничего не выделяют: ее полностью оплачивают родители. Стыдно, но мы вынуждены обращаться к ним за помощью.
– Как влияют на школу реформы, которые проводило и продолжает проводить профильное министерство?
– Многие реформы просто ломают школу через колено. Например, через несколько дней вступают в силу новые федеральные госстандарты для старшей школы. Образование становится профильным, универсальных классов практически больше не будет, а в 10-11­х классах исчезнут непрофильные дисциплины. В гуманитарном классе, например, не будет физики, химии, биологии, географии. В технологических классах отменяются обществознание, география…. Это что за среднее образование?
Ошибок в последние годы было сделано немало. Так, около десяти лет назад ввели третий час физкультуры. Дело доброе. Но ввели с ходу, без подготовки, без обсуждения. С тех пор, как говорят наши педагоги, уроков физкультуры в школе вообще не стало. Во многих крупных школах элементарно негде вести эти уроки. У нас, например, в спортзале размером 12 на 24 метра одновременно занимаются два класса – 60 человек. Слава богу, от третьего урока физкультуры всё-таки решили отказаться. 
– Похожая ситуация была и со вторым иностранным языком…
– Да, его также ввели волевым решением без всякой подготовки. Сказали – выполняйте. Нас выручила одна из учительниц английского языка, которая была готова преподавать и французский, взяв на себя дополнительную нагрузку. Сейчас же от этой идеи министерство также справедливо отказалось.
Или, например, в прошлом году появился "родной язык". Я понимаю, что этот предмет необходим в национальных республиках, чтобы дети могли изучать чеченский, татарский, башкирский… Но зачем он нужен в русскоговорящем регионе? Здесь есть и еще одна проблема: в наших школах учатся дети других национальностей, и если завтра родитель такого ученика придет и потребует, чтобы его сын изучал, например, родной аварский язык, то я буду обязан предоставить ему услугу? И как тут быть?
– Вы всегда были противником ЕГЭ. Сейчас ваши взгляды изменились?
– В ЕГЭ есть несомненные плюсы. Он помог решить оперативные вопросы – в частности, проблему почти поголовного списывания на выпускных экзаменах. Результаты ЕГЭ отражают реальные знания учеников. В этом смысле реформаторы, которые железной рукой внедрили его, своего добились. Но, решив оперативные задачи, они отбросили задачи стратегические.
Как результат сегодня мы видим реальное снижение уровня знаний учеников, общего развития, творческого потенциала. Учителя куда меньше учат их мыслить и говорить. Да и зачем, если все экзамены сегодня письменные… Но уже то хорошо, что в последние годы всё-таки вернули сочинение в 11-х классах, а в 9-х ввели итоговое собеседование.
Образование детей ляжет на плечи родителей
– Как вы относитесь к повальной моде на репетиторов?
– Я допускаю, что в 11-м классе у ребенка могут быть репетиторы – если он готовится поступать в престижный вуз и чувствует, что школа не может дать ему знаний, выходящих за пределы стандарта по данному предмету. Но я категорически против репетиторов в иных случаях.
Но при том всё же приходится констатировать, что школа медленно, но уверенно движется в сторону платности образования. И главная причина здесь – кадровый дефицит. Так, на начало учебного года в 49 ивановских школах не хватает 27 учителей русского и литературы, а филологический факультет госуниверситета принимает на бюджет лишь десять студентов.
И такая ситуация со всеми предметами. У нас летом уволилась учительница английского языка. На объявленную вакансию никто не отзывается.

Через несколько лет школы лишатся доброй половины учителей. Молодежь в школы не идет, а если кто-то из ее представителей сюда заглянет, то через непродолжительное время ничтоже сумняшеся покидает учеников. И даже если государство даст учителям зарплату, которую они заслуживают, изменить что-либо будет уже невозможно: просто прийти в школу будет некому.
– В этом году на педагогические специальности в вузах выделено больше мест…
– Во-первых, это увеличение мизерное. Во-вторых, запоздалое: точка невозврата пройдена. На восстановление кадрового потенциала уйдут многие годы. И в этих условиях образование в ивановских школах неизбежно частично (или в значительной мере) станет платным: по многим предметам просто не останется учителей. Родители вынуждены будут переводить детей на семейное или очно-заочное обучение. А это те же репетиторы, которым надо платить из своего кармана.
Но завершить нашу беседу мне всё-таки хотелось бы на оптимистической ноте, поскольку в наших школах по-прежнему трудится много высокопрофессиональных директоров, любящих детей и свое дело учителей. И что бы ни происходило в стране, они вместе с умными и заинтересованными родителями учащихся сделают всё, чтобы учреждения образования с честью выполняли свое предназначение – давали детям полноценное и универсальное образование.