Точный язык
Ведомство Геббельса внезапно допустило непростительную для него оплошность: точность.
Чего-чего, а этого еще не бывало в практике фашистских брехунов! Уж так привыкли мы ко всем измышлениям, вракам, выдумкам и лжи берлинского радио — и вдруг: точность. Такая, знаете, скрупулезная, педантичная, истинно немецкая точность, что руками разводишь…
Судите сами. Берлинское радио 18 октября сообщило своим слушателям «О зверствах русских комиссаров». Мол, «советские комиссары и начальники приказывают красноармейцам доставать языки немецких солдат…»
Нет, подумайте только, какие тонкие гастрономы, какие гурманы эти советские комиссары! Подай им на ужин немецкие языки — другого блюда они не признают, другими частями немецкого солдата не интересуются. Как они их с'едают — жареными или под хреном — неизвестно. Зато как точно перевел Геббельс с русского: добыть «языка»!
Действительно, много раз красноармейцы—разведчики выходили ночною порою в поисках «языка»—пленного для допроса, для выяснения позиций неприятеля. И очень часто разведчики добывали его живьем и доставляли командирам. И пленный (т.е. «язык») сообщал нужные сведения.
Об этом даже писала советская печать — вот видите. Немцы взяли и перевели. Перевели точно.
Завтра они прочтут в советской печати: «Впопыхах фашистские самолеты кое-как сбросили свои бомбы и бросились наутек». Геббельс переведет: «В районе Попыхов наши самолеты сбросили бомбы на гор. Утек. Город пылает. Разрушено много военных об'ектов».
До сих пор знали, что Геббельс хром на ноги и на мозги. Оказывается, и язык у него хромает. Тот самый язык, о котором русская поговорка говорит: «Язык мой — враг мой». Точный, но до чего же глупый и бесстыдный язык! // И.Б.