Неподъемный КГПТО: почему ТАИФ не может запустить комплекс за 110 миллиардов?
Несколько лет компания безуспешно пытается убедить Ростехнадзор в безопасности своей инновационной установки. Теперь ее судьбу решает суд
ТАИФ-НК недавно вновь анонсировал скорый запуск многострадальной установки КГПТО, строительство которой началось более 7 лет назад. Однако до сих пор Ростехнадзор не дает ей зеленый свет, и теперь стороны выясняют отношения в арбитраже. В том, как так вышло, что многомиллиардный проект, которым так гордился Альберт Шигабутдинов, не оправдывает надежд, разбирался «БИЗНЕС Online».
НЕПРОСТАЯ ТЕХНОЛОГИЯ
«Есть уверенность, что в этом году мы его запустим», — говорил в 2016 году Альберт Шигабутдинов, тогда гендиректор, а ныне председатель совета директоров ТАИФа о комплексе глубокой переработки тяжелых остатков (КГПТО) на ТАИФ-НК. С тех пор такие заявления звучат регулярно, меняется только дата. «Ближайший срок, в который это может случиться, — июль. Крайний — конец этого года», — сказал Шигабутдинов в интервью «Ведомостям» в июне прошлого года. «В 2020 году группа ТАИФ планирует ввести в промышленную эксплуатацию уникальный комплекс глубокой переработки тяжелых остатков», — заявила компания в корпоративном СМИ по итогам годового собрания акционеров 1 июля. И сообщила свежие цифры: по состоянию на конец 2019 года в стройку вложено 110 млрд рублей — это 1/7 часть инвестиций ТАИФа за всю его историю.
Корни нынешних проблем уходят в 2011 год, когда ТАИФ из шести вариантов технологии остановился на самой неожиданной и спорной — Veba Combi Cracker (VCC). Она сулила золотые горы. «Экономическая эффективность технологии в 2-2,5 раза превосходит все известные технологии по генерации прибыли при переработке нефти. Общая прибыльность НПЗ вырастет в 1,7-2 раза», — строили планы в компании. Глубина переработки нефти должна была повысится с 73,5% до 95% (позже сообщалось уже и о 98,5%), а окупить затраты на установку планировалось за 3,5 года со дня запуска, то есть как раз примерно в 2020 году.
В основе VCC лежит технология, которую применяли немцы во время войны: в условиях жесточайшего дефицита собственной нефти они научились получать топливо из угля. Затем ноу-хау продолжила развивать компания Veba, которая примерно 35 лет назад построила в Германии пилотную установку. Но после почти 20 лет испытаний установка была закрыта, поскольку при низких ценах на нефть оказалась нерентабельной. Компанию вместе с патентом выкупила англо-американская корпорация BP, которая в 2009 году тоже построила опытную установку в США. Тем не менее, сама она тиражировать VCC не стала, а в 2008–2009 годах провела тендер среди инжиниринговых компаний на право проектировать, продавать, распространять и создавать установки с ее использованием. Победителем оказалась американская Kellogg Brown & Root (KBR). Именно у нее ТАИФ в конце 2011 года приобрела лицензию, а в 2012 году партнеры подписали соглашение о проектировании базовой установки.
«Если будет работать, то будет хорошей рекламой. Если будет успешной, то будут ее разбирать как горячие пирожки. А если неуспешной, то можете поставить крест на этой технологии…», — пророчески предостерегал президент РТ Рустам Минниханов на подписании договора.
По сей день ТАИФ остается почти единственным коммерческим эксплуатантом VCC. «Такая технология в таких масштабах реализуется впервые в мире», — говорил сам Шигабутдинов в 2019 году. Между тем, изначально все выглядело иначе: сообщалось, что помимо татарстанского холдинга, технологию купили две китайские компании — четвертая по величине нефтяная компания Китая Shaanzi Yang Chang Petroleum и госхолдинг BPEC. Потенциально намерения применять технологию якобы высказывали еще 30 компаний, в том числе группа Reliance, эксплуатирующая крупнейший НПЗ в Индии.
В 2015 году открылсянебольшой завод в Китае, однако в СМИ сообщалось, что у китайцев возникли трудности, и они перешли на другое сырье. «У нас были сложности в общении с клиентом. Они не желали такого тесного сотрудничества, которое складывается у нас с вами», — объяснил ТАИФу причину возникших осложнений на китайском производстве Стив Майо, директор по технологии VCC KBR. Трудности действительно сроднили ТАИФ с партнерами: к примеру, бывший вице-президентом KBR, индус по происхождению Ананд Субраманиан — давний советник Шигабутдинова, член совета директоров НКНХ и ТАИФ-НК. Как говорят, в технических вопросах он пользуется большим доверием и влиянием. Но годы идут, а результата по-прежнему нет.
А МОЖЕТ НАДО БЫЛО ПОСЛУШАТЬ БАБЫНИНА?
Тяжелые нефтяные остатки — мазут, гудрон и т. п. — извечная проблема для нефтепереработки. Они пользуются крайне низким спросом и стоят дешево. Поэтому НПЗ по всему миру ищут способы «дожать» из них побольше полезных фракций, оставив поменьше отходов.
Пример — «ТАНЕКО», где как раз в 2016 году запущена установка замедленного коксования нефтяных остатков. Процесс идет при нагревании без доступа кислорода, температура внутри установки достигает 300-500 °C. На выходе получаются 75% дистиллятов, из которых можно получить моторное топливо, а остальное — кокс, который дальше утилизируют на ТЭЦ. «Когда мы строили ТАНЕКО, была четкая концепция — никаких экспериментов. И с первого раза все запустили. Есть такая пословица: лучшее — враг хорошего», — вспоминает первый гендиректор ТАНЕКО, ныне председатель общественного совета Нижнекамска Хамза Багманов.
Бывший гендиректор «ТАИФ-НК» Александр Бабынин продвигал тоже инновационную, но все же проверенную на множестве работающий установок технологию UOP Uniflex от компании UOP, входящей в корпорацию Honeywell. Он был категорически против выбора в пользу VCC и в 2011 году покинул «ТАИФ», не желая участвовать в проекте. Сейчас Бабынин возглавляет ООО «Инко-ТЭК» из орбиты «Татнефти».
VCC отличается от традиционных способов примерно как расщепление атома от термоядерной реакции — да простят нам профессионалы такое поверхностное сравнение. Принцип технологии нам разъяснили в Российском союзе химиков. «Суть процесса в комбинировании стандартного газофазного гидрокрекинга, процесс которого реализован на многих НПЗ, с процессом жидкофазного гидрирования тяжелых нефтепродуктов в присутствии специальной добавки. Данная добавка позволяет выводить из процесса металлы, которые являются ядами для дальнейших ступеней гидрокрекинга», — рассказала нам первый вице-президент Российского союза химиков Мария Иванова.
В реакторе тяжелые нефтепродукты соединяются с водородом, а на выходе получаются синтетические нефтепродукты. Выход неразложимых остатков — менее 5% вместо 25% при традиционном способе. Но и они могут служить ценным сырьем для металлургии. Проблема, однако, в том, что все это происходит, как говорил сам Шигабутдинов, при температуре до 500 °C и сумасшедшем переменном давлении — от 0 до 220 атмосфер. Для сравнения — давление в стандартном баллоне с пропаном, согласно ГОСТу, не должно превышать 16 атмосфер.
Для ведения процесса в таких условиях потребовалось изготовить уникальное по своей массе и габаритам оборудование — реактор, общая транспортная масса которого 1,3 тысячи тонн, длина — 36,6 метров, внутренний диаметр — 5,2 метра, говорят в Союзе химиков. Также в составе КГПТО построили и крупнейшую в Европе установку переработки природного газа в водород. Но выяснилось, что в том виде, как она проектировалось, установка работать не может — судя по всему, не хватает прочности. Это косвенно признал сам Шигабутдинов: «Состав суспензии, которая получается на первом этапе переработки, оказался по сравнению с теоретическими расчетами более сложным и еще к тому же более агрессивным… Это повлекло очень много вопросов, связанных с конструкцией установок, оборудованием и составом металлов, из которых они изготовлены. Пришлось очень глубоко уйти в гидродинамику, термодинамику, в конструкторскую деятельность, материаловедение, металловедение», — говорил он в интервью, объясняя сложности с запуском проекта.
ТРУДности на СТРОЙПЛОЩАДКЕ
Обычный срок строительства таких объектов, как КГПТО, — три года, плюс пара-тройка месяцев на пуско-наладку. Но в данном случае все пошло иначе. Капсулу в основание комплекса по переработке тяжелых остатков торжественно заложили еще в ноябре 2012 года, и почти сразу начались строительно-монтажные работы. К слову, Ростехнадзор выдвигал претензии, что работы запущены без разрешения на строительство. Об этом сказано в материалах татарстанского арбитража от 2013 года, когда ведомство дважды судилось с ТАИФ-НК. Оба раза компанию не стали штрафовать, поскольку трехмесячный срок на привлечение к административной ответственности тогда истек.
В 2014 году компания выбрала генподрядчика работ — им стало ООО «Гемонт», казанская «дочка» турецкой Gemont Endustri Tesisleri İmalat ve Montaj A.Ş, которая занимается изготовлением и монтажом стальных конструкций и разных видов оборудования. К слову, в феврале 2016 года турецкие строители устроили на объекте организованную забастовку — из-за падения рубля их зарплата в лирах упала на 60%. Это, вероятно, тоже сдвинуло сроки строительства.
Тем не менее, ТАИФ плотно готовился к запуску и подробно освещал в СМИ свои регулярные переговоры с KBR. Однако 2 ноября 2016 года Нижнекамск пережил страшный пожар, когда в компрессорной одного из цехов КГПТО прогремел взрыв с возгоранием. Через час горение было локализовано, через полтора — ликвидировано, но в результате ЧП были госпитализированы пятеро работников предприятия. «Толстый металл оказался разорван, как ромашка, поднялся столб пламени», — вспоминает участник тех событий. Глава федерального Ростехнадзора Алексей Алешин сообщил, что аварию спровоцировала ошибка производителя оборудования.
«Мы планировали приступить к пусконаладочным мероприятиям еще в четвертом квартале 2016 года, однако, к сожалению, наши планы под корень срезала корейская компания (KHE (Южная Корея) — прим. ред.) — поставщик уникального оборудования, для изготовления которого требовался особый подход. Были произведены со скрытым браком блоки воздушного холодильника секции высокого давления, в результате чего мы вынуждены были в авральном режиме срочно найти и заказать вне очереди блоки у французской компании Hamon. Только огромный объем работы позволил нам сократить в два раза срок изготовления оборудования и материалов взамен пришедших в негодность во время испытаний из-за брака изготовителя. В результате пусковые мероприятия были перенесены», — сказал тогда Шигабутдинов.
Впрочем, тогда местное управление Ростехнадзора под руководством Бориса Петрова предъявило претензии и работникам самого ТАИФ-НК. Оно пролило свет на то, как в ТАИФе ведется входной контроль оборудования: проверяют лишь наличие документов к поставляемому оборудованию, но не ведется их анализ. Сертификат соответствия к корейскому аппарату воздушного охлаждения оказался, как сказано в докладе Ростехнадзора, «подложным». «Если бы работники проявили большую бдительность, то поставку на строительную площадку некачественного аппарата можно было избежать», — говорится в докладе.
После этого пожары, менее резонансные, случались на КГПТО еще в 2018 и 2019 годах.
НЕПРИСТУПНЫЙ ГУДРОН
После завершение строительно-монтажных работ многочисленные попытки запустить установку на гудроне (то есть с тем сырьем, ради переработки которого все и затевалось) не увенчались стабильным успехом. Поэтому, чтобы установка не стояла без дела, ее начали загружать вакуумным газойлем — сырьем, которое по проекту должно было получаться на самой установке VCC из тяжелых остатков с последующей доочисткой на финальной стадии. Как сообщали СМИ, уже в первом полугодии 2018-го, благодаря КГПТО, весь объем производимого на ТАИФ-НК вакуумного газойля перерабатывается с получением дизельного топлива, нафты и керосина. «Перерабатывать газойль на КГТПО — все равно, что купить мощный дорогой суперкар и использовать его как машину для гольфа, катаясь со скоростью 20 км/час», — образно высказал свое мнение один из участников рынка. Гудрон же, как можно предположить, по-прежнему идет на старую установку висбрекинга с выделением неликвидного мазута. Этот мазут затаривается на складах, а потом, если нет спроса, время от времени сжигается в печах ТЭЦ-1.
В декабре 2018 года пошли слухи о вероятном пуске установки и для переработки гудрона. Незадолго до этого в Бегишево впервые в истории прилетал самый большой серийный грузовой самолет «Руслан», который якобы дважды доставлял теплообменники для ТАИФ-НК из Италии. Однако ясности в этот вопрос никто не внес. Отчитываясь об итогах 2018 года, ТАИФ в очередной раз завил об окончании стройки на КГПТО и ближайшем завершении пуско-наладочных работ: «В минувшем (2018) году АО „ТАИФ-НК“ завершены все строительно-монтажные работы по КГПТО. В режим комплексного опробования последовательно выведены основное и вспомогательные производства. В текущем (2019) году планируется завершение пусконаладочных работ и комплекс перейдет на переработку проектного сырья — гудрона и вакуумного газойля».
Наш источник в отрасли, пожелавший остаться неназванным, говорит, что весной этого года вновь были отдельные попытки запустить установку на гудроне, но о стабильной загрузке пока речи не идет. «Продолжающиеся пусконаладочные работы на комплексе и результаты испытаний подтвердили: проектные параметры установки VCC — достижимы», — лишь сообщил ТАИФ недавно в корпоративном СМИ. Достижимы, но достигнуты ли? Это неизвестно: на запрос «БИЗНЕС Online» ТАИФ отвечать не стал.
Запуск производства в стабильном режиме опровергают наши собеседники, близкие к Ростехнадзору. Например, руководитель исполкома Нижнекамска, бывший начальник Нижнекамского территориального отдела Приволжского управления Ростехнадзора Айдар Салаватов. «Данная установка предназначена для переработки гудрона и очистки вакуумного газойля, но пока на ней перерабатывается только газойль. Есть попытки перехода на переработку гудрона, но результаты пока спорные», — сказал он нашему изданию. «Согласно проектной документации, КГПТО предназначен в первую очередь для переработки гудрона, который сегодня перерабатывается на другой установке. Но сегодня, к сожалению, мы на КГПТО гудрон переработать не можем — по крайней мере, положительных результатов проведенных пусконаладочных испытаний Ростехнадзору не было представлено. Такая ситуация длится уже на протяжении нескольких последних лет», — обрисовал он ситуацию.
в БЕЗОПАСНОСТИ РАЗБЕРЕТСЯ СУД?
Тем не менее, в последние месяцы ТАИФ активизировал процесс ввода установки в эксплуатацию. Пройти этот путь непросто: для таких сложных технологических и особо опасных объектов (ОПО) существует четкий регламент. Во-первых, должны быть устранены все замечания Ростехнадзора, выданные по результатам плановых и итоговой проверок. Во-вторых, если в процессе строительства в проектную документацию вносились серьезные изменения, она должна заново пройти экологическую экспертизу и получить положительное заключение Главгосэкспертизы. В-третьих, только после этого компания сможет получить от Ростехнадзора главный документ — ЗОС (заключение о соответствии всем промышленным нормам, и в том числе соответствии проектной документации). Наконец, в-четвертых, имея на руках экспертизы и ЗОС, ТАИФ-НК сможет подать заявление в исполком Нижнекамского района на получение акта о вводе в эксплуатацию.
У ТАИФ-НК процесс застопорился уже на первой стадии — замечаниях Ростехнадзора. Весной компания обратилась в ведомство с просьбой о проверке — с целью зафиксировать устранения всех нарушений, выявленных при предыдущих ревизиях. Проверка прошла 2 апреля и показала: претензии остаются. ТАИФ с этим не смирился и предъявил Ростехнадзору иск в татарстанском арбитраже, требуя признать проверку успешно пройденной, а замечания — устраненными. На предварительном судебном слушании юрист ТАИФа Динар Муртазин заявил, что стройка завершена, пуско-наладочные работы проведены в полном объеме, а претензии Ростехнадзора необоснованны. «Мы сейчас оспариваем конкретное предписание, конкретный акт, который содержит конкретные выводы о нарушениях, которые мы, естественно, не признаем. Мы считаем, что они не обоснованы законно и данные требования уже выходят за рамки Ростехнадзора», — сообщила суду сторона ТАИФа.
Возникает вопрос: если ТАИФ выиграет суд, не станет ли это опасным прецедентом? Компании смогут в случае фиксации нарушений Ростехнадзором не пытаться их устранить, а оспаривать в арбитраже, что может поставить под удар промышленную безопасность. «Сегодня таким нетрадиционным способом (через суд — прим. ред.) предприятие пытается получить ЗОС, но я считаю, что это неправильно. Предусмотренная процедура должна подтвердить, что объект соответствует требованиям проектной документации и будет безопасен при дальнейшей эксплуатации», — считает Салаватов.
«Иногда бывает, что объект вроде и экспертизу прошел, и построен по проекту, но какие-то нормы или правила были нарушены — тогда надзорный орган выдает предписание об устранении нарушений. Если они не требуют изменений в проектную документацию, то устраняются, а если требуют — все документация отправляется снова на повторную экспертизу — у Ростехнадзора есть и такое право, — констатирует Хамза Багманов. — Но большая редкость, чтобы с Ростехнадзором кто-то по этой причине судился. В целом такие объекты редко с первого раза проходят итоговую проверку, обычно дело ограничивается предписаниями. Если спор дошел до суда, значит, там замечания принципиального характера».
ЧТО НЕ НРАВИТСЯ ростехнадзорУ?
Согласно судебным материалам, ТАИФ оспаривает конкретное предписание от 02.04.2020 № 09.43.2020-117. Оно опубликовано в базе Генпрокуратуры и там содержится всего одна претензия: испытания установки в 2017 году, по мнению проверяющих, проведены «не в полном объеме». В частности, не были достигнуты проектные значения по переработке основного сырья — гудрона и не была получена пробная партия керосина. Срок исполнения предписания — до 10 сентября. Видимо, к этой дате ТАИФ-НК предлагается провести новые испытания, уже так, как хочет Ростехнадзор.
Как говорят наши источники, загвоздка тут в том числе и в том, что успехи с запуском установки на гудроне достигнуты при неполной загрузке. Ростехнадзор же хочет испытаний на предельной мощности — только тогда будут уверенность, что установка безопасна при всех режимах эксплуатации. ТАИФ же якобы считает, что такие требования — за пределами компетенции ведомства. При этом приводится аргумент: если дозагружать установку, то потребуется увеличить для нее объем сырья, ослабив, а то и вовсе остановив на время завод бензинов. Официально эти позиции в суде не заявлены, поэтому стоит подождать следующих заседаний.
Однако предписанием, которое сейчас оспаривается в суде, комиссия Ростехнадзора из 15 человек, работавшая на комплексе почти месяц, не ограничилась. Есть еще одно, тоже составленное 2 апреля, — № 43-20-19-26-33-20, где содержится длинный список претензий к установке. Все можно свести к следующим пунктам:
Претензия 1. Ведомство не устраивает сам факт работы установки VCC уже на протяжении трех лет без ЗОС и разрешения на ввод в эксплуатацию. О том, что установка активно функционирует, свидетельствуют показания расходометров. Кроме того, согласно данным проверки, объект не зарегистрирован в государственном реестре опасных производственных объектов, а у сети газопотребления нет необходимой лицензии.
Претензия 2. Многочисленные изменения в конструкции по сравнению с проектной документацией не прошли экспертизу безопасности, то есть не получили положительного заключения Главгосэкспертизы. В акте эти изменения подробно перечисляются: заменена марка стали в отдельных несущих конструкциях, заменены различные насосы (и их отдельные элементы), изменена трассировка трубопроводов, изменены упомянутые выше теплообменные аппараты и так далее.
Претензия 3. «Не исключена возможность нарушения герметичности системы», считают проверяющие. При этом для установки VCC это принципиально важно. В материалах проверки объясняется, что температура сырья в реакторе колеблется от 464 до 472 °C. При этом вакуумный газойль самовоспламеняется уже при 350 °C. Поэтому любой контакт с кислородом чреват пожаром, что, по данным донесений МЧС, и произошло в ноябре 2019 года. Чтобы убедиться в безопасности всех сосудов, трубопроводов и соединений опять же нужны новые испытания.
Срок исполнения требований — 31 августа. Однако в Главгосэкспертизе нам сообщили, что ведомство повторную экспертизу итоговой проектной документации КГПТО не проводило и не проводит. На протяжении 2016–2018 годов ведомство утвердило только четыре отдельных объекта: в 2015 году — блок измельчения и транспортировки свежей добавки, в 2016-м — коллектор водовода речной (технической) воды от НК ТЭЦ (ПТК-1) до площадки КГПТО, а также строительство кабельно-воздушных линий КВЛ 110кВ, в 2018-м — трансформаторная подстанция товарно-сырьевого парка. «Последней проектной документацией, получившей положительное заключение государственной экспертизы, является объект „Строительство новой печи для нагрева вакуумного газойля в цехе № 01 КГПТО“. Дата выдачи заключения — 08 мая 2020 года. На данный момент (начало июля 2020 года — ред) в Казанский филиал Главгосэкспертизы России заявлений на проведение экспертизы проектной документации по объектам комплекса больше не поступало», — отметили в ведомстве.
По нашим сведениям, Ростехнадзор предложил ТАИФу два варианта: либо оставить установку работающей на газойле, либо все же продолжить попытки запустить переработку гудрона, но тогда скрупулезно выполнить все необходимые регламенты. Впрочем, узаконить изменения в проекте через Главгосэкспертизу придется в любом случае. «Необходимо решение самого ТАИФ-НК: оставить ли эту установку только для переработки вакуумного газойля, как она сейчас и используется, или перейти на переработку гудрона, чего мы все с нетерпением ждем», — сказал «БИЗНЕС Online» Салаватов, участвовавший в апрельской проверке еще как представитель Ростехнадзора. При этом он отдельно подчеркнул, что прекрасно понимает, насколько проект сложен и важен не только в российском, но и мировом масштабе: «Данная установка является уникальной, так что надо отдать должное руководству компании за продвижение новых технологий в нефтепереработке. Сложно переоценить тот вклад, который привнесет данная установка при успешном ее запуске. Это новое слово в технологиях, отсюда и трудности при ее реализации», — отметил Салаватов.
Пока же задержка с запуском КГПТО дорого обходится ТАИФ-НК. «С конца 2017 года компания работает в убыток из-за проблем с запуском комплекса глубокой переработки тяжелых остатков», — упомянул на днях глава «Татнефтехиминвест-холдинга» Рафинат Яруллин. Формально отчеты ТАИФ-НК показывают, что с 2017-го ни одного убыточного года у компании не было. В 2018-м чистая прибыль составила 185 млн рублей при выручке в 228 млрд, в 2019-м — 2,1 млрд при выручке в 207 млрд. Но если в 2018 году прибыль от продаж (то есть от основной деятельности) составляла положительную величину — 2,8 миллиардов рублей, то в 2019 году она ушла в минус на 8 миллиардов.
Не удивительно, что ТАИФ предпринимает все усилия для того, чтобы не мытьем, так катанием ввести КГПТО в эксплуатацию. Но, похоже, теперь за проектом, наоборот, будут смотреть под лупой и государственные органы, и общественность. «Это производство имеет большую важность, и мы с этим абсолютно согласны. Именно с учетом большой важности проекта, в связи с опасностью для окружающих, в случае, если, не дай бог, что-то произойдет, как раз и усиленное внимание к этим объектам», — говорил в суде юрист Ростехнадзора Эльвира Гильманова.
«Учитывая уникальность проекта и возникавшие осложнения в процессе строительства, было бы правильно, чтобы ТАИФ проинформировал общественность о тех дополнительных мерах обеспечения промышленной и экологической безопасности, которые были приняты на КГПТО», — подытоживает Багманов.