Как реагировать на обвинения в домогательствах

Как правильно реагировать на обвинения в харассменте — рассказывают наши коллеги из издания Blueprint

Как правильно реагировать на обвинения в харассменте — наши коллеги из издания подготовили специальную инструкцию.

За последние несколько недель в российских соцсетях и СМИ развернулась Михаил Скипский. Некоторые из них прямо или косвенно признали свою вину и выступили с официальными заявлениями, другие лично пока не отреагировали.

Отсутствие законодательной базы и разброс реакций и мнений привели к тому, что единого алгоритма действий в подобных ситуациях в России пока не появилось. Кто-то действует по западной модели извинений (которая за несколько лет выработалась в США, где домогательства четко описаны и незаконны), кто-то отшучивается, кто-то предпочитает молчать, пока о нем не забудут, — а института репутации как не было, так и нет (о чем в своей колонке для The Blueprint писал Павел Вардишвили). Признавая все легальные и социальные различия между российской и американской реальностью, мы все же выбрали несколько хороших и плохих примеров с обеих сторон — и вывели из них ряд простых правил.

Предупреждение о возможном конфликте интересов

Материал был обновлен после заявления Егора Мостовщикова.

Первое, что необходимо сделать, получив в свой адрес обвинения в домогательствах, — провести полную ревизию прошлого. Даже если вы слышите выражение «сексуальный харассмент» впервые в жизни и с детства верили, что «нет» значит «да», пробелы в знаниях придется восполнять на ходу. Чаще всего харассмент переводят на русский как «домогательство», что словарь Ожегова лаконично поддерживает формулировку Комиссии по равным возможностям трудоустройства (EEOC), называя это «нежелательными действиями сексуального характера — или же просьбами или требованиями подобных действий». Примеров множество: от непрошеных и неуместных прикосновений, сообщений, сальных шуток и свиста вслед до агрессивных или навязчивых предложений и даже шантажа рабочим положением.

Если обвинения справедливы (точной статистики на этот счет нет, но, по данным американских исследователей, из всех заявлений о насильственных действиях сексуального характера заведомо ложными здесь). Могут всплыть скриншоты сообщений и переписки: в современном мире почти у всего остается цифровой след. Даже если никаких вещественных доказательств ваших поступков нет, число обвинений само по себе может быть убедительным — как это было в случае Харви Вайнштейна, когда десятки женщин, часто незнакомых друг с другом, рассказали о практически идентичных инцидентах.

Быстрая, но взвешенная реакция — сигнал, что вы признаете важность проблемы и не надеетесь спустить все на тормозах. Вне зависимости от того, считаете себя виноватым или нет: практика все отрицать тоже существует. В разгар #MeToo некоторые деятели Голливуда резко отвергли обвинения в свой адрес (в их числе были режиссер Бретт Ратнер и сценарист Джеймс Тобак), однако делать это стоит, только если вы уверены в собственной правоте. Как отмечает Los Angeles Times, в ряде случаев это только подтолкнуло ранее молчавших мужчин и женщин выступить с новыми обвинениями.

Подобное сейчас происходит с основателем медиаартели «Мамихлапинатана» Егором Мостовщиковым. Возглавляемый им самиздат «Батенька, да вы трансформер» опубликовал редакционное Аглаю Епанчину — начали рассказывать о систематическом неуважительном и оскорбительном отношении Мостовщикова к коллегам-женщинам и токсичной атмосфере в редакции.

Впрочем, даже если вы в глубине души признаете свою вину, публично попросить прощения не так просто: многие Регины Тодоренко) показали: тем, кто признает свои ошибки и встает на путь исправления, проще заслужить второй шанс и восстановить репутацию.

Извиняться тоже надо уметь — иначе ситуация может стать только хуже. «Нам очень сложно брать на себя четкую и прямую ответственность за наши слова и поступки без того, чтобы переводить стрелки, искать себе оправдания или выискивать недостатки в других», — считает Харриет Лернер. Так, в разгар движения #MeToo в США телеведущий Чарли Роуз отчасти прикрылся массовостью явления, заявив, что, «как и все мы», только сейчас осознает масштабы проблемы. Комик Луи Си Кей попытался оправдаться тем, что нравился пострадавшим женщинам, а топ-менеджер Walt Disney и студии Pixar Джон Лассетер, извиняясь за нежелательные прикосновения, постарался смягчить свою вину словом «если» во фразе «я глубоко сожалею, если доставил вам дискомфорт».

Похожим образом действовал и ведущий «Дождя» Павел Лобков, списав свои действия на «старую этику». «Я вырос в то время, когда студентки жили с преподавателями, а обнять коллегу на дружеской вечеринке или даже поцеловать считалось нормой. Не оправдывая себя, я прошу меня понять — границы телесной неприкосновенности для меня остались на уровне 2000-х годов», — написал Лобков у себя в фейсбуке, чем вызвал бурную дискуссию о «новой этике».

Говоря о своем поведении, важно соблюсти баланс и не перетянуть на себя одеяло. В 2019 году в журнале Psychology of Popular Media Culture опубликовали исследование «рассказать о событиях двухлетней давности (в октябре 2018 года после корпоратива издания Колпакова обвинили в харассменте, отстранили от должности, а затем вернули). В своем посте журналист прямо говорит, что пострадавшая не считала случившееся шуткой, однако сам настаивает, что это была шутка — и вспоминает, что ощущал в то время: «Я чувствовал, что за какие-то несколько дней я лишился того, чему посвятил 20 лет, того, что было смыслом моей жизни — моей работы. Работы, в жертву которой я всегда приносил все. У меня было ощущение, что меня сбил грузовик».

«Правильное извинение — это то, где вы говорите о вреде, который причинили другому человеку, а не о том, как эти события повлияли на вас», — говорит одна из авторов исследования, Элла Росс. Профессор социологии Дэвид Карп называет еще несколько конкретных правил «хорошего извинения». Оно должно включать объяснение причиненного вреда, признание той роли, которую сыграл виновник событий, и его ответственности за случившееся, раскаяние и объяснение, что именно он собирается изменить в своем поведении. В заключение надо объяснить, что он намерен сделать для возмещения ущерба.

Как подчеркивает нью-йоркский психоаналитик Джеральд Шоневулф, подлинное извинение невозможно без явного намерения измениться.

Например, основатель магазина комиксов «Чук и Гик» и преподаватель Вышки Василий Кистяковский, обвиненный в психологическом и сексуальном насилии, в том числе в отношении своих подчиненных, говорится в заявлении магазина.

Самым распространенным последствием для обвиненных в рамках американского #MeToo была волна увольнений. Американское законодательство подразумевает ответственность работодателя за здоровую и безопасную атмосферу в коллективе, и подобные обвинения могут серьезно повредить репутации и финансовому положению компаний. Поэтому наряду с внутренними (или полицейскими) расследованиями компании, как правило, принимают решение дистанцироваться от «сомнительного» сотрудника. Образцово-показательный обобщающий пример такой реакции показан в сериале «Утреннее шоу», вдохновленном #MeToo: узнав об обвинениях в адрес своего соведущего, героиня Дженнифер Энистон тут же выходит в эфир, сообщив о его отстранении — и выражая сочувствие предполагаемым жертвам.

В России, где понятие сексуального харассмента не регламентировано, а внутренняя политика и свод правил на этот счет есть далеко не во всех компаниях, решение остается на усмотрение руководства. Например, в 2018 году начала внутреннюю проверку (все преданные огласке случаи произошли до их работы в Сбербанке). На время проверки обоих отстранили от исполнения обязанностей. А Сергей Простаков сам решил уволиться из «МБХ Медиа», где работал шеф-редактором.

Один из самых сложных и пока безответных вопросов — когда именно обвиненные смогут вернуться к публичной деятельности и может ли репутация быть полностью восстановлена. В отсутствие внятных российских регламентов и законов о домогательствах искать на него ответ придется самим участникам событий — и всем наблюдающим за процессом. А скрасить ожидание можно хорошими делами: взносами в фонды, помогающие жертвам насилия, самообразованием и корректным и уважительным поведением — пусть даже о нем и не будут писать в фейсбуке.

От харассмента и сексуальных домогательств на работе страдают не только сотрудники СМИ. Просто истории из других сфер реже просачиваются в соцсети. Мы решили составить общую картину. По просьбе The Bell сервисы HeadHunter и SuperJob опросили работников компаний разного размера из разных областей. Полученные данные мы обсудили с участниками рейтинга лучших работодателей России, юристами, HR-консультантами и самими жертвами. Результаты нашего исследования — здесь.