Наш человек из МИ-6. Почему отношения спецслужб РФ и Британии такие сложные

На прошлой неделе Британия ввела персональные санкции против 25 российских граждан, в числе которых оказался и глава Следственного комитета А. Бастрыкин.

Писатель, кандидат исторических наук, полковник внешней разведки в отставке Михаил Любимов.

Сложной истории взаимоотношений России и Британии и спецслужб этих стран не один век. Очередной период обострения пришёлся на 1970-е.

Ужин для героя

— В 1971 г. английские власти провели беспрецедентную высылку 105 дипломатических и других работников в Лондоне, стали проводить жёсткую визовую политику. Это радикально подорвало работу лондонской точки разведки КГБ, которую и до этого сотрясали серьёзные провалы. И вот осенью 1974 г. председателем КГБ Ю. Андроповым было принято решение об укреплении разведывательной работы по Англии, предусматривающее работу против этой и других стран, более гибкий и тщательный подбор новых кадров и др. Тут и явилась на свет идея привлечь для консультаций наших английских агентов, волею судьбы очутившихся в Москве. Выбор пал на одного из самых великих разведчиков всех времён, члена Кембриджской пятёрки прославленного Кима Филби, который с энтузиазмом согласился нам помочь.

1 января 1975 г., в день рождения Филби, в ресторане «Прага» в его честь был устроен праздничный ужин. Присутствовали: начальник разведки В. Крючков, зампред КГБ Г. Агеев (он тепло принимал Кима в Иркутске, где был начальником областного КГБ), начальник службы внешней контрразведки ПГУ О. Калугин, начальник отдела Второго главка, бывший резидент в Бейруте Р. Красильников (он в своё время организовал переброску Филби из Ливана в СССР), начальник англо-скандинавского отдела Д. Якушкин и его заместитель по Англии М. Любимов. С тех пор начался «новый курс», как его назвал сам Ким Филби. Хотя на самом деле особо новым он не был.

Бегство из Бейрута

Наверное, свои самые страшные годы Ким Филби пережил после бегства в СССР в 1951 г. соратников по «кембриджской пятёрке» — Г. Берджесса и Д. Маклина. Он был взят в оборот спецслужбами как человек, способствовавший побегу: жёсткие допросы, шантаж, неимоверная буча в прессе, наконец, реабилитация и увольнение. Тем не менее английская разведка СИС контакты с ним не разорвала и содействовала его поездке в Бейрут в качестве корреспондента еженедельника «Обсервер». В то же время на Кима поступали всё новые компрометирующие данные, в том числе и от предателя Голицына. В Бейрут неоднократно выезжал близкий друг и коллега Филби Элиотт с намерением его расколоть, их беседы были длинные и сложные.

Обстановка сложилась крайне напряжённая, и в январе 1963 г. Ким, оставив в доме свою третью жену, американку Элеонору, выпил в соседнем пабе «Нормандия» последний стаканчик виски — и был таков. Вывезен он был на советском торговом судне, отвечал за операцию капитан 1-го ранга Малявин.

Накануне прибытия Филби весь КГБ поставил на уши его сбежавший соратник, неуправляемый Гай Берджесс, который явился на московский спектакль английского театра, представившись советским шпионом. Мировой скандал! Что делать с Филби? Куда его устроить? Не зачислять же в кадровые сотрудники с кабинетом на площади Дзержинского. Разумеется, проблем с жильём и прочим материальным обеспечением не было, тем более что особые запросы у Кима отсутствовали, от дачи и машины он отказался.

Первые его годы в Союзе прошли безрадостно — шутка ли, оказаться в полном одиночестве? Тогда и завязался роман с Мелиндой, женой его друга по «пятёрке», тогда сотрудника ИМЭМО Дональда Маклина, роман болезненный и безысходный. В 1968 г. Филби выпустил в Англии свои мемуары «Моя тайная война», впоследствии переведённые на русский. В них весьма язвительно показаны работа СИС и её непростые отношения с ЦРУ.

Его новая жизнь

К 1971 г. жизнь Кима стабилизировалась. Через жену нашего разведчика Джорджа Блейка, недавно сбежавшего из лондонской тюрьмы, он познакомился с сотрудницей издательства Руфиной Пуховой, по уши влюбился и сделал предложение. Руфа серьёзно помогла Киму оправиться от душевных травм. Началась новая жизнь в трёхкомнатной квартире в одном из переулков в самом центре Москвы, уставленной английскими классиками (библиотеку и некоторую мебель англичане позволили ему вывезти из Лондона). По указанию председателя КГБ Кима Филби использовали в пропагандистских целях: постоянно направляли вместе с женой в различные управления КГБ, где он рассказывал о своих деяниях и делился опытом с сотрудниками. Особенно часто выезжал в страны народной демократии — ГДР, Болгарию, Венгрию и даже один раз под чужим именем сплавал с женой на Кубу!

С самого начала наша разведка обеспечивала все запросы Кима. Например, из Дании я направлял ему его любимый оксфордский мармелад, фланелевые брюки, твидовый пиджак и прочие специфически английские вещи, делали это и другие товарищи. К Киму свободно приезжали все родственники и отдельные иностранцы по согласованию с нами, включая его старого друга, писателя Грэма Грина, или журналиста Филиппа Найтли. Первые годы опасались провокаций со стороны англичан, но Ким вёл себя безукоризненно, а английская разведка себя никак не проявляла.

Я регулярно встречался с Кимом у него дома, консультируясь по оперативным вопросам с 1974 по 1976 г. Наши беседы за бутылкой скотча были чрезвычайно откровенными. Филби осуждал изгнание из страны Солженицына, высылку в Горький Сахарова, критиковал некоторые аспекты советской политики. В чём-то я пытался его разубедить, с чем-то соглашался. И в голову не приходило бежать куда-то наверх и докладывать — разговор ведь проходил между двумя единомышленниками. К тому же это было в порядке вещей — иностранные агенты, как правило, не стеснялись нас критиковать. Ким и вся «пятёрка» никогда не смотрели на СССР через розовые очки, они видели в нём необходимого союзника в схватке с растущим фашизмом. К политике репрессий сталинской команды Ким Филби и его соратники относились отрицательно. Он продолжал работать с полковником Геннадием Бехтеревым, им удавалось ловко вкрапливать фальшивки в истинные секретные документы НАТО. Эти документы потом запускали по всему миру. Нам же удалось создать небольшие курсы для подготовки разведчиков на английском направлении. Киму очень нравилось неформальное общение с молодёжью за стаканчиком виски, ребята относилась к нему с обожанием. На курсах побывал и предатель Гордиевский, ставший впоследствии одним из руководителей лондонской резидентуры и разоблачённый лишь в 1985 г.

Сегодня у дела «кембриджской пятёрки» появилась масса комментаторов, однако, насколько мне известно, до сих пор не сделано системного анализа секретных документов, переданных Филби и его соратниками. А их хорошо бы опубликовать в год 75-летия нашей Победы и 100-летия Службы внешней разведки. К этому важному делу, на мой взгляд, следует приобщить профессиональных историков, предоставив им сохранившиеся архивы. Это особенно важно сейчас, когда мы боремся против ревизии истории Второй мировой войны.