«Белые люди — тоже часть проблемы, важно понимать ее суть»

— Правда? Я ничего не знал об этом. Мы с Деннисом в последний раз общались около недели назад — играли друг с другом на приставке онлайн. Не было никаких симптомов — он не выглядел больным. Так что я в шоке, если честно.

— Мы каждую неделю сдаем тесты на вирус. Мы едим отдельно друг от друга, не жмем руки — стараемся минимизировать контакты. Разумеется, носим маски и перчатки в общественных местах. Думаю, клуб проделал очень хорошую работу, чтобы предотвратить заболевание кем-то из сотрудников. Лично я, прежде всего, стараюсь постоянно помнить об этом — обо всех необходимых мерах предосторожности. Вроде бы, уже прошло много времени с тех пор, как пандемия началась, но вирус все еще здесь — рядом. И нельзя расслабляться.

— Конечно, боялся. Думаю, всегда боишься в такой ситуации. Вы сказали, что я встречался с друзьями. Это правда. Но это было однажды — в первый день после моего возвращения. После этого я узнал гораздо больше о вирусе, посмотрел новости и решил держать более серьезную дистанцию. Стал чаще оставаться дома, проводить время практически только с членами семьи. Несмотря на то, что в Швеции, как вы сказали, не было строгих мер, я старался держаться подальше от людей и делать все, что могу, для максимальной безопасности.

— Нет. Никто из моего круга общения не заразился. И семья, и друзья избежали этой напасти.

— Ну, когда я вернулся в Швецию, стал что-то узнавать из новостей. Сперва казалось, что это что-то несерьезное. Но в итоге масштаб пандемии оказался сумасшедшим. Это ужасно. И чем больше ты узнаешь из новостей, тем страшнее становится.

— Ну, я не ученый, чтобы отвечать на такой вопрос. Думаю, каждая страна принимала такие меры, которые считала нужными. К примеру, Швеция посчитала, что не стоило закрывать все вокруг. Наши соседи — Дания — все перекрыли. В России, я знаю, тоже был карантин. В большей части мира был локдаун. Возможно, из-за того, как быстро вирус распространялся, из-за того, что это была новая болезнь, о которой никто ничего не знал, локдаун был оправдан. С другой стороны, в экономическом плане все было не так здорово. Для многих людей карантин стал тяжелым ударом, они потеряли работу и находятся в непростой ситуации. Так что это очень непростой вопрос. Ведь другие потеряли гораздо больше — свои жизни. А это куда важнее экономики.

— Наши игроки хотят помочь клубу. Как я уже сказал, сейчас трудные времена для всех, в том числе, для футбола. Мы приняли это решение всей командой и пошли на сокращение зарплаты на 40%.

— Еще один сложный вопрос. Возможно, исходя из глобальных экономических проблем, в футболе будет меньше денег: суммы трансферов, зарплаты, особенно в больших клубах, не будут такими огромными. Но это лишь мое предположение — ведь мы рассуждаем о том, что случится в будущем. Но, думаю, это коснется не только футбола, но каждой сферы жизни. Когда пандемия закончится, мы окинем взглядом, что и где происходит, и только тогда поймем масштаб и последствия случившегося за время COVID-19.

— Мой дедушка приплыл в Швецию с Кабо-Верде, когда был еще молодым. Он африканец и, конечно же, он чернокожий. У моего отца были проблемы, когда он рос, потому что он чернокожий. Возможно, моя кожа не такого темного цвета, но я все равно чувствую в своей крови африканское наследие, и воспринимаю себя именно так. Разумеется, это в какой-то степени касается и лично меня. В США это происходит уже долгие годы: полицейская жестокость, произвол по отношению к чернокожим. Полицейские убивают их. Джордж Флойд — далеко не первая жертва, таких было множество за долгое время. И смерть Джорджа Флойда стала своеобразной точкой отсчета, когда мир обратил внимание на эту проблему. Надеюсь, мы продолжим уделять ей большое внимание. Что до вашего вопроса, возможно, кто-то постил черный квадрат, потому что это было популярно в тот момент. Тем интереснее сейчас посмотреть, кто продолжает уделять этой теме большое внимание, потому что, на мой взгляд, это очень важно.

Важная вещь для тех, кто не внутри всего этого, кто не слишком интересуется темой расизма, кто не знает каких-то фактов — это то, что не только жизни чернокожих важны. Не только #blacklivesmatter. Конечно же, все жизни важны — #alllivesmatter. Но в конкретный момент времени нам необходимо привлечь внимание и сфокусироваться на том, что происходит в США и других странах, где есть подобные проблемы. И значение этого движения, этого хэштега #blacklivesmatter — фокусирование на том, что происходит сейчас, а не то, что люди буквально имеют в виду.

— Если честно, не знал об этой ситуации. Я говорю вам о фактах — о том, что #blacklivesmatter стало таким масштабным из-за желания пролить свет на то, что происходит в США. Но, конечно, люди не имеют в виду, что только жизни чернокожих важны. Разумеется, важны жизни всех людей.

— Ничего серьезного, если честно. Швеция сегодня мультикультурная страна, где живет множество людей, прибывших из различных стран и культур. Проявления расизма все еще бывают, но, думаю, все было гораздо хуже, когда рос отец, или когда дедушка приехал в Швецию. Я в детстве слышал что-то пару раз в свой адрес, но даже не могу это сравнивать c тем, что пришлось слышать отцу.

— Вы считаете, люди будут обижаться, потому что это продвигается?

— Не думаю, что белым людям или людям других рас стоит обижаться. Потому что чернокожие люди прошли через многое за длительное время. Если вы откроете книги и посмотрите, что в США творилось в период расцвета рабства, увидите, что это было ужасно.

— Верно. К примеру, король Леопольд II в Бельгии — то, что он творил с конголезцами… Это ужасно! Поэтому, думаю, обижаться и реагировать агрессивно точно не стоит, ведь сейчас мы впервые начали обсуждение проблем чернокожих людей. О том, что происходит с ними в США и других странах. Не думаю, что другие люди должны чувствовать себя оскорбленными. Да, разумеется, сейчас к этой теме привлечено много внимания, но это лишь первый раз в истории, когда такое случается. На мой взгляд, это очень важно и, людям не стоит воспринимать это неправильно.

— Я не могу судить об этом. Не могу знать, через что прошел каждый человек в мире. Но то, через что прошли чернокожие люди — ужасно. И я не думаю, что привлекать к этому внимание — это расизм. Не думаю, что люди будут кричать: «Теперь я хочу, чтобы жизни этих или тех были важны». Просто те, кто внутри этой проблемы, кто понимает, о чем идет речь, сфокусируется на том, чтобы помочь чернокожим в Америке. Вот о чем это движение, и ничего другого тут нет.

— Даже не знаю… Разумеется, белые люди не должны сегодня просить прощения у чернокожих за то, что происходило много лет назад. Но, думаю, очень важно, чтобы они были частью дискуссии, частью грядущих перемен. Потому что чернокожие готовы помогать другим чернокожим, если могут это сделать. Но белые люди — тоже часть проблемы, и важно, чтобы они понимали ее суть. Важно, чтобы все боролись с расизмом вместе, не важно, кто мы и откуда. Только так можно что-то изменить, только вместе мы сможем изменить мир и измениться сами. Не важно, какого ты цвета. Мы не должны делить людей по цвету кожи. Белый ты, черный, фиолетовый или красный — не имеет значения. Речь о том, как будут жить люди. Ведь в конечном итоге, мы все просто люди.

— Не знаю. Еще не принял решение на этот счет.

— Если честно, нет. Я просто счастлив, что мы в полуфинале, что он состоится. А где — в Москве или там — совершенно не имеет значения.

— У нас был очень плохой старт прошлым летом. С приходом Доменико Тедеско дела пошли лучше. Разумеется, были матчи, где мы могли бы сыграть лучше. Но новому тренеру и команде всегда требуется время, чтобы привыкнуть друг к другу. Мы хорошо поработали зимой, сейчас после долгой паузы тоже хорошо поработали вместе. Паззл этой команды потихоньку начинает собираться воедино, и мы готовы сделать все, что от нас зависит, чтобы попасть в Лигу Европы через чемпионат.

— Разумеется, я хочу играть в Европе, но сейчас я абсолютно счастлив в «Спартаке». Это мой первый сезон в клубе. Я все еще не насмотрелся на Москву, все еще не узнал многое о людях вокруг. «Спартак» — фантастический клуб, и я все еще узнаю о нем много нового. Повторюсь, очень счастлив здесь. И я думаю, сейчас я скорее буду играть в Европе со «Спартаком», нежели с каким-то другим клубом. Ну а потом будем смотреть. Многое будет зависеть, от того как персонально Джордан Ларссон будет выступать за «Спартак». Если какой-то клуб проявит интерес ко мне… Хотя, как вы сказали, учитывая пандемию и кризис, это будет сложно. Я же сейчас сфокусирован только на выступлении за «Спартак» и на том, чтобы принести ему как можно больше пользы.

— Конечно! Это просто потрясающе. Когда Майкл Джордан играл, я только родился. У меня не было возможности видеть его матчи. Да, я что-то видел на ютубе, что-то слышал от близких людей. Но сериал позволил увидеть все по-настоящему, как будто перенес нас в те годы. Мне было очень интересно увидеть, каким он был человеком, каким игроком, и как много значил для «Чикаго Буллз». Мне очень понравилось.

— Понимаю, о чем вы спрашиваете. Я понимаю, почему Майкл Джордан был таким. Он очень хотел побеждать. И он делал все, чтобы заставить всю команду выкладываться полностью и отдавать все силы ради побед. Это и сделало его столь великим. И я не думаю, что сегодня есть кто-то такого же уровня, каким был Джордан.

— Ха-ха. Теперь я еще больше горжусь им, да.