"И голубь становится чайкой": на Красной площади состоялся поэтический марафон "МЫ"

Одним из самых массовых событий Книжного фестиваля, завершившегося вчера на Красной площади, стало выступление молодых поэтов. Когда-то столица славилась своими поэтическими объединениями. К сожалению, сейчас таких объединений осталось не особо много, а площадок для выступлений у молодых авторов практически нет.

Редкую возможность дать молодой поэзии зазвучать дает Библиотека Боголюбова (в народе "боголюбовка"), где каждый месяц проходит поэтический марафон "Мы". Организатор и ведущая марафона Ксюша Жукова держит руку на пульсе современной молодой поэзии, стараясь отбирать для выступлений самых интересных авторов.

В июне марафону исполнилось уже два года и празднование маленького, но важного дня рождения состоялось на Книжном фестивале "Красная площадь".

"Комсомольская правда" выбрала лучшие стихотворения, прозвучавшие со сцены.

Софья Швец

***

Мороженое в мятом серебре.

Таинственная карта на ковре -

Обводишь указательным в потёмках.

Под надписью рокочущей "Райком"

Бранится воробьиным говорком

Соседка Райка в курточке-варёнке.

12-тый троллейбус не спешит.

За шторами - ежевечерний вид

Бразилии, несбыточной и тёплой.

У станции с асфальтовой руки

Детей обедом кормят старики:

На желтизне газетной - соль и свёкла.

Тугой прищур, коричневый жетон.

Ты был многоэтажно обречён

Разгадывать грядущее, как ребус.

И плавились пломбирной пеной дни,

И не было чернеющей Чечни,

И не был взорван старенький троллейбус.

Дарья Лебедева

Если я Хиросима, то

после уже, когда

в скверах снова

шумят густые высокие кроны

так шумят, будто их

не касалась беда,

а в полях пестреют

космеи и анемоны.

Я уже давно -

территория тишины,

надо мной - облака

пуховые и небо,

будто не было

никогда никакой

войны

и никто не

бомбил, не сжигал и врагом мне

не был.

Невозможно поверить

в то, что была

мертва,

там, где кости и пепел

- птиц безмятежный

щебет.

И представить

сложно - там, где

сейчас трава,

были только пыль,

обломки и щебень.

Если ты захочешь

лучше меня узнать,

покажу тебе прежнего

сердца оплавленный

остов.

Не захочешь - иди в

зеленых парках гулять,

я тебе улыбаться

буду, как тихий

остров.

Если я Хиросима, ты

ли тому виной?

На газонах растут

цветы и в разгаре

лето.

Приходи любоваться мной,

отдыхать со

мной.

Если я Хиросима,

зачем тебе знать об

этом.

Родион Мариничев ( Родион Вереск)

В стране опоздавших грачей

- Гаражи, кирпичи,

Песок по обочинам,

Песок на зубах, на плече.

Окно распахнёшь - силуэт котельной

Отбрасывает длинные тени.

Утро твоё - тропинка через пустырь,

Грач на бетонной плите,

Солнце ведёт подветренной стороной.

Подыши в окно,

Посмотри на себя в окно.

Пылинки вспыхивают в высоте.

Ты идёшь стороной подветренной.

Мир разворачивается, вспыхивает у тебя в виске,

Как на картинке из книжки:

Солнце, следы на песке.

Что там, за поворотом,

Куда не велено?

Крадёшься, выглядываешь за угол дома:

Подснежники за кирпичной спиной котельной,

Мать-и-мачеха перед грудой металлолома.

Александра Можгина

Я привезла тебе море.

В этой ракушке, слышишь?

Там корабли и волны,

Ветер и соль на губах.

Давай поднимется к небу,

Взберемся на эту крышу

И будем смотреть, как солнце

Плещется в облаках.

И небо становится морем,

И голубь становится рыбой,

И голубь становится чайкой

И машет крылом-плавником.

В Москве голубей в избытке,

А моря совсем немного.

И сердце мое в этом море

Качается красным буйком.

Софья Швец

Соловей

Не плачь, мой соловей, не плачь, не плачь,

Когда бежит веснушчатый палач

За нежностью немой и легкоплавкой.

Теснится в перламутровом зобу

Похожее на лепет и мольбу

Слюдой морозной, солнечной булавкой.

Горошинка на блюдце золотом,

Бумажный профиль с обожженным ртом,

Гусиным криком вспорота перина.

Свободного заменит заводной.

Тебе осталось на своей одной,

Закрыв глаза, брести тропой звериной.

В прозрачной скорлупе недолог сон.

Смотри на тех, кто тайно был крещён

Соленой пеной, языком отваги.

Смотри, как отплывают корабли.

Как прячет небо в пряничной пыли

Под кожей черепичной Копенгаген.

Иван Барно

О разговорах

сидеть и слушать

как твои

разгромыхаются глаза

и скоротечно вдруг ручьи

зальют моря и океаны

и вдруг вдвоём

мы местом стали

и мы окажемся одним

сегодня будет не до рыб

а завтра и подавно

сидеть и слушать

как нога

транссибирской магистралью

огибает ножку стула

предлагала еве завтрак

принося адаму ужин

как рука твоя изломом

с тараканами и громким

проверяет мост на прочность

выбарабанивает грустно

свою седьмую шостакович

сидеть и слушать

здесь тебя

утомительно и душно

пожалуйста забудь слова

при разговоре снова

ИСТОЧНИК KP.RU