Денис Панкратов – легенда русского плавания: бил рекорды, выиграл Олимпиаду, потерял мотивацию и стал журналистом

Это сейчас мы знаем Дениса Панкратова по искрометным эфирам плавания и лыжных гонок, работой в тандеме с Дмитрием Губерниевым. Но комментатором он был не всегда. В 90-е Панкратов был лучшим в плавании баттерфляем. Он взял золото на ЧМ-1994, выиграл два заплыва на Олимпиаде-1996 в Атланте и владел всеми мировыми рекордами. Звездил ярко, но недолго. После Игр у него пропала мотивация, но осталась история о блестящей спортивной карьере.

В плавание Панкратов попал не сразу. Из родительской затеи привести его в секцию в 5 лет ничего хорошего не вышло — плавать мальчика так и не научили. Когда он пошел в школу, то сам решил записаться в группу к Виктору Авдиенко. Был жесткий отбор. Кто отказывался плыть, сразу же отсеивался. Денис был из тех, кто не рискнул, но Авдиенко его оставил.

С каждым годом в группе становилось все меньше ребят, но Панкратов продолжал оправдывать доверие тренера. На пятый год занятий он начал участвовать в соревнованиях и побеждать. Его прогресс был таким стремительным, что после юниорских успехов он попал на Олимпиаду-1992 в Барселону.

И был готов взять там медаль, но его настрой сбила история с кражей денег. За полтора часа до финала Денис обнаружил, что пропало больше $3000 призовых. Настроиться на заплыв так и не получилось. От бронзы его отделили 0,5 секунды. Через пару лет его уже ничего не собьет с цели — золота Олимпиады.

До Игр в Атланте Панкратов выиграл все, что только мог предложить баттерфляй на чемпионатах мира и Европы. В 1995 году в Вене он побил мировой рекорд на стометровке, который принадлежал Пабло Моралесу, а чуть позже и на 200-метровке. Его улучшить никто не мог больше пяти лет. У непобедимости Панкратова были объяснения.

Он плыл большую часть дистанции под водой. Пока соперники колошматили по воде всем телом, Панкратов издевательски пропадал на глубине. На короткой воде мог вообще показаться из воды только для разворота. Если бы не спор на тренировке, многих медалей не случилось. Он проплыл 25 метров за 11 секунд и обнаружил, что так можно даже улучшать время. За это его прозвали Русской субмариной.

Олимпийский год для него выдался нервным. Мировые рекорды, установленные за полгода, не засчитали. И через три недели об этом узнала общественность. Журналисты восприняли эту новость слишком остро, чуть ли не обвинив его в употреблении запрещенки. Панкратов потом долго оправдывался и объяснял формулировки федерации плавания (FINA).

— Это произошло из-за безмерного доверия к моей персоне. Получилось так, что меня вызывали на допинг-контроль везде и повсюду, но к 1996 году я настолько стал безразличен представителям этой службы, что они перестали вручать мне «приглашения».

За несколько недель до стартов FINA узаконила нововведение — мировые рекорды без участия в допинг-контроле не утверждаются. Я установил два рекорда, меня не берут на «допинг». Говорю вице-президенту FINA: «Есть же положение, почему вы меня не вызываете?» Он отвечает: «Да мы тебе верим. Нас интересуют другие спортсмены. Я все возьму на себя». Возвращаюсь домой в прекрасном расположении духа, а через три недели мои результаты аннулируются.

А перед поездкой на Олимпиаду он слег с бронхитом. Лечить препаратами было нельзя, потому что «могло «зафонить на допинг-контроле». За три недели он немного вылечился, но заработал себе хроническую форму. Легче не стало и в самой Атланте.

Их с тренером постоянно терзали звонками из комитета, а на разминке перед финальным заплывом он выбил палец после удара руками с Бьорном Цикарски. За восемь часов до финала его накрыл мандраж. Даже разговор с Авдиенко не очень помог. Расслабиться удалось только после заплыва Александра Попова и трехэтажного мата от команды.

На стометровке его уже было не остановить. Настроение выдалось такое, что даже мировой рекорд не устоял. Только никакой радости у Панкратова не было. В тот день Авдиенко перенес инфаркт, а сам пловец назвал этот день «самым страшным в жизни».

— Это самый страшный день в моей жизни. Сумасшедшие переживания накануне двухсотметровки. Заплыв, который не доставил никакой радости. Финишное касание… И ничего не произошло. Обычная победа и жидкие аплодисменты. Я-то ждал грандиозного чуда, грома и молний, реки должны были потечь вспять. Примерно с таким величием в моем сознании ассоциировалась победа на Олимпиаде. Я не спал всю ночь и жутко переживал. Это не стоило 15 лет моей жизни, которые я пахал в бассейне.

Годы до Игр-2000 в Сиднее тоже прошли странно. FINA после издевательской стометровки в Атланте (40 метров (около 20 секунд) под водой — 25 на старте, еще 15 после разворота) изменила правила для баттерфляя: «Пловцу разрешается полное погружение на отрезке не более 15 м после старта и каждого поворота. В этой точке голова спортсмена должна разорвать поверхность воды. Пловец должен оставаться на поверхности до следующего поворота или до финиша».

Руководители объясняли это заботой о здоровье спортсменов (из-за долгого нахождения под водой есть риск потери сознания и даже смерти). Сам Панкратов рассказывал, что все было сделано из-за отсутствия конкуренции с таким стилем плавания. Его, правда, это уже не совсем касалось. Результаты рухнули до вступления в силу нового правила.

Он все же поехал в Сидней, но ничего там не выиграл. Его тактика сработала немного иначе, и на 200-метровке Панкратов остался только 7-м. Был там Денис уже без Авдиенко, от которого ушел в 99-м. Параллельно с заплывами работал комментатором на НТВ+.

— Я не был уверен, что попаду на Олимпиаду-2000, и стал проситься на несколько телеканалов поехать на Игры в качестве комментатора. НТВ+ проявил интерес. Правда, в конце концов на Игры я все-таки попал как участник. Но НТВ+ от меня не отстал и через пару месяцев пригласил вести различные соревнования, хотя я к этому не стремился.

После Сиднея он практически не тренировался, но все равно изредка появлялся на соревнованиях. В 2001-м даже выиграл Кубок мира, а через год окончательно ушел из плавания. Свой кризис он объяснял потерянной после Атланты мотивацией. Долго не скучал и начал совмещать журналистику с должностью вице-президента Всероссийской федерации плавания.

— Вообще грех жаловаться. 1996-й был пиком моей карьеры. И, по большому счету, она закончилась именно в том году. А потом началась совсем другая жизнь…

Подписывайтесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене