Сахалинские каторжанки. Мемуары 18+. Продолжение

Мой первый стих В четвёртом классе я написала свой первый стих (ну и последний на долгое, долгое время). Не помню о чём. Попёрлась читать его мамке. А Валентина Николаевна с Ниной Петровной той порой посиделки устроили водочку тихонько попивали, сальтисоном закусывали. Знатные у мамки сальтисоны получались это свиные желудки, набитые потрохами, сваренные в воде и дозревающие потом под прессом, прямо как головки сыра. Вот сидят две тётеньки, дегустируют, кайфуют! Тут я со своим стихом. Читаю. И что-то тёте Нине прям так захорошело, что решила она обосрать моё творчество: Не пиши, не твоё это! Иди лучше к Толику за стол, вон он как красиво корабли рисует. Моряком станет. Капитаном. У мамки от удовольствия тоже язык зачесался: Ну правда, дочь, что-то не очень. Не быть тебе поэтом, не майся дурью. Иди лучше к Толику за стол, порисуй кошек. Кошки у тебя хорошо получаются. Иду, рисую кошек. Ведь кроме кошек у меня ничего не получается. А через много лет я поняла: 1. Для художеств меня нет зрительной памяти. 2. Тёте Нине и тёте Вале просто захотелось меня потроллить. 3. Толик обрёл душевный покой, только когда завязал с работой в море и устроился на суше. 4. Я поэт, и это не обсуждается! Кем я должна стать Сижу, делаю уроки. Иван Вавилович подошёл, всмотрелся, погладил меня по головке: Ну и кем мечтает стать наш великий математик, когда вырастет? Перевожу взгляд на отца: У меня три варианта событий: писателем раз, океанологом два, пасечником три. Отец прыснул: Ты в этот список забыла внести космонавта и продавщицу. Почему забыла? сурово спросила я. Они были в моём списке, но в далёком детстве. Иван снова прыснул: Это когда ты ещё сцалась? Отворачиваюсь. Нет, дочь, ну ты мне объясни, свой выбор, ведь писатель, пасечник и этот твой, как его... океанолог, они ж и рядом ни стояли! Это как? Батя чешет репу и долго объясняет насколько эти профессии различны, чтобы мечтать о них одновременно. Я понимаю ход мысли взрослого человека и раздосадованно объясняю: Пасечником я сама хочу быть, ну нравится мне это дело мёд есть. Токо на Сахалине пасек нету. Вот я и заведу. Но! Твоя жена без конца талдычит о том, чтобы я стала человеком с высшим образованием. Поэтому придётся стать океанологом. А почему именно им? Ну я сперва хотела стать зоологом, а потом подумала: без рыбы я жить не смогу, а её на острове всё меньше и меньше. Надо ж её кому-то спасть от браконьеров! Хм, ну тогда в рыбнадзоры надо идти. Нет, надо стать именно человеком, поэтому только в науку! Рыбзаводы там всякие... Понимаешь? Понятно. А писателем почему? Кстати, они ведь тоже ого-го какие люди! Я вяло махнула рукой: Мне дяденька сказал, что я писателем стану. Но тётя Нина с твоей женой обнаружили у меня полное отсутствие таланта. Какой дяденька? Ай, прозрачный такой, огромный, больше нашего огорода. Призрак что ли? Ну ты, папка, смешной! Призраки, они дурные и тело хоть какое-никакое, но имеют. А этот был совсем без тела. То есть совсем! Понимаешь? Нет, не понимаю, но я это, пойду. Дела у меня: жену свою и тётю Нину поругаю. Ишь, придумали: у моего ребёнка таланта нет. Таланта. Нет! Нет!! Таланта!!! отец восклицал всё сильнее, на ходу выдёргивая ремень. Конфеты, мёд и геморрой Батя как придёт с шахты, отоспится и бегом на огород, к свиньям, в столярку... Опять же, дров наруби, воды, опилок наноси, навоз перелопать и так далее. Соответственно и ел много. А как нажрётся, то из маленькой кружки пьёт чай с конфетами. Сколько конфет ни положи все умнёт! Однажды насчитав после него двадцать два фантика, мать всплеснула руками: Да жопа же слипнется! А ему, дурачку, всё весело, Иван зовёт меня: Инн, иди посмотри, слиплась у меня жопа или нет? Я фыркнула: Там и смотреть нечего, твои геморройные шишки никакими конфетами не залепишь! Отец расстроился: А ежели мёдом попробовать? Я ехидно развела руками: А где мы столько мёда наберёмся? Нет на Сахалине пчеловодов! Говорила я вам, что хочу пасечником стать. Нет же, вам институты подавай! Дулю теперь тебе, а не мёд! Вот и ходи со своим геморроем, мучайся. Тятька крякнул и зыркнул на жену: Валь, может и правда, пущай девка в пчеловоды идёт. Валентина ойкнула и схватилась за сердце: Ничё, Вань, с геморроем можно жить. Срастётся как-нибудь сам. Вареньица принести? Солнце, я и пузыри Только в детстве было чудо мыльный , маленький пузырь . Ты такой смешной откуда ? Я от солнышка , держи ! Я держу , ему смешно . Лопается . Смерть его почему - то так печальна . Начинаю дуть сначала . Мыльный , маленький пузырь , ты не лопайся , держись ! Сядет круглый на листок , рассмотрю его ... Не то ! Ты не солнышка дружок , а от радуги кусок ! Он хохочет и взрывается . Солнце с неба улыбается : Сама не лопни от гордыни , стихов как понапишешь , Инна ! Шахматный турнир Прибегаю со школы запыханная, кидаю портфель на диван: Пап, я завтра еду в Александровск-Сахалинский на шахматный турнир, покажи как фигуры ходят, а то я что-то подзабыла! Здравствуйте, приехали! Моя дочь почётный член ордена Белой ладьи ? Ну да, то есть нет. В общем, нас всего четыре человека едут это те, кто умеют играть! О, моя дочь умеет играть? Гроссмейстер, значит. Я решительно кладу шахматную доску на стол и расставляю фигуры. Деваться некуда, Иван Вавилович, кряхтя, садится, и мы до вечера осваиваем ходы-выходы, шахи-маты, нокауты. Ну что я вам хочу сказать, ехала я на тот турнир гордая, уже почётным легионером Пешки-белогвардейки . А в соперники-супротивнички мне достались такие же опытные ребята: заняла я среди них почётное четвёртое место. И награду домой везла трепетно: блокнот и набор цветных ручек. Половину приза (цветные ручки) батяня захапал себе (матери письма из дома на летнюю кухню писать), и пояснил это тем, что он целый день на меня угробил: Должен же я хоть что-то за это получить! Должен, Ванечка, должен! блестела я счастливыми глазками, раскладывая шахматы перед его конопатым лицом. Расставляй фигуры, через две недели едем на второй тур. Лес и зайка Лес это мой мир. Он во Мгачах самый лучший опушечный. А на опушках голубика, черника, клоповка, у побережья морской шиповник размером в сливу. Ягоду тащим вёдрами. В бору грибы. Мы собираем и едим маслята, белые, шампиньоны, подосиновики, подберёзовики, грузди, а все остальные мусор. Лису, зайца или рябчика, глухаря, куропатку встретить обычное дело. А вот медведь каждый год кого-нибудь да задирает насмерть. Скотину, так ту тоже. В лесу я гуляла всё время, очень часто одна. Но с медведем не сталкивалась. И взрослые почему-то без страха детей в лес отпускали. Другой народ, чудной, бесшабашный. Я своих дочек в жизни бы одних не пустила, да и сама бояться стала, как со Мгач уехала. Будто заговорено всё вокруг! Но вот я снова маленькая в лесу: Пап, а заяц человек? Да что ты, дочь! Вот медведь тот да, оборотень. Пап, оглянись, смотри, заяц на двух лапах стоит, на нас смотрит. И ростом он меня поболее. Ах ты ж, ну да, этот человек. Кинь ему хлебца. Это тот, который тебе гостинцы передавал, помнишь? Кидаю зайцу хлеб: Убежал. Не плачь, вернётся, как уйдём, так и вернётся, съест хлебушко, обязательно съест, он грамотный! Книжки читать любит? А то! Ну ладно, я ему сказку напишу. Уже дома я сделала книжку-малышку для зайчика, сшила её нитками, что-то там написала, раскрасила: На, папулечка, отнеси её моему зайчику, пусть своим деткам почитает. И Иван понёс зайцу книжку. А куда деваться? Ведь дочка у него строгая, ежели чего и спросит. Ответ держать придётся. Пионерский лагерь Павлика Морозова Летом я отдыхала в пионерском лагере имени Павлика Морозова. Детям шахтёров путёвки бесплатно, всем остальным 32 рубля. И так как я бесплатник, то обречена была тусоваться там каждый год. Но в 9-10 классах я уже не поехала даже в качестве вожатой задолбало всё! Самое неприятное в лагере бесконечные построения, линейки, речёвки. Самое приятное бассейн. Но и он на чёрта нужен, когда свой, родной мгачинский Татарский пролив всё лето стонет, твоё маленькое тельце ждёт не дождётся! А что запомнилось в лагере, так это природа. Бурундуки и белки, они везде, того и гляди наступишь! И заросли бамбучника. Знаете что это такое? Это карликовый бамбук, самое настоящее тропическое растение. Нет, во Мгачах ничего подобного не было: встретить белку в лесу или бурундука это роскошь, а бамбучник вообще невидаль невиданная. Хотя лагерь от нашего посёлка всего 50 км к югу острова и 15 км вглубь. А Мгачи стоит у самого синего моря, у нас холоднее. Девочка Вероника подвела меня как-то к железному плакату Павлика Морозова: А ты знаешь, что это предатель? Нет. Он своего родного отца своего красным сдал. Порол? Что? Папашка Павлика розгами порол? Не знаю. А я знаю, порол. Иначе б не сдал. Кто тебе такое сказал. Никто. Но я уверена, порол.