Победил бы СССР союзников, если бы в 1945 году началась война

Сейчас известно, что летом 1945 года британские и американские штабы изучали возможность войны с Советским Союзом в только что совместно оккупированной Германии. Не исключали этого и в высшем руководстве СССР. Приказ, отданный Жуковым в июне 1945 года на занятие зоны оккупации Германии, предназначенной для СССР и оставляемой американскими войсками, был приказом на проведение военной операции – советские войска должны были быть готовы в любую минуту вступить в бой.

Превосходство Запада в воздухе

В 1945 году советские войска на театре завершившейся войны в Европе насчитывали 6,5 млн. человек личного состава, 108 тысяч артиллерийских орудий и миномётов, 13 тысяч танков и самоходно-артиллерийских установок, около 16 тысяч боевых самолётов.

Англо-американские войска там же включали 5,2 млн. человек, 45 тысяч орудий и миномётов, 15 тысяч танков и самоходно-артиллерийских установок и 15 тысяч самолётов. Таким образом, по количеству бронетанковой и авиационной техники силы сторон были примерно равны. В живой силе советские войска имели небольшое превосходство в один с четвертью раза. Артиллерии у Красной Армии было в 2,4 раза больше, чем в армиях западных союзников.

Но чисто количественный подсчёт не учитывает качества. Боевые характеристики советских истребителей, даже новейших на тот момент, были ниже, чем американских и английских. В советских ВВС не было стратегических бомбардировщиков типа «летающих крепостей», которые совершали массированные налёты на германские города, превращая их в руины, в то же время ведя самостоятельные и успешные бои с истребительной авиацией немцев, которая также была в основном лучше, чем у СССР.

Следовательно, с самого начала военных действий англо-американской авиации принадлежало бы стратегическое господство в воздухе над Европой. Чтобы убедить в этом советское командование, его англо-американские коллеги продемонстрировали свою военно-воздушную мощь перед Жуковым, который 10 июня 1945 года посетил с дружественным визитом генерала Эйзенхауэра в его штаб-квартире во Франкфурте-на-Майне. Перед товарищеским обедом союзных главнокомандующих над городом, который ещё в 1944-м году был почти полностью уничтожен авиацией союзников, пролетели 1700 американских и английских самолётов.

Однако хватило бы одного превосходства в воздухе для того, чтобы не допустить прорыва советских танков к Рейну и Ла-Маншу?

Равенство в танках

Очевидно, одного этого было бы недостаточно. И наверняка не все советские сухопутные войска могли быть уничтожены с воздуха на коротком отрезке пути за короткое время. Но ведь у Англии и США были ещё и сухопутные войска.

Количество танков у обеих сторон было примерно одинаковое, даже чуть больше у западных союзников. И у советских танков не было преимущества по качеству. Основную массу советских бронетанковых сил составляли Т-34-85, американских и английских – американские танки «Шерман». Сравнивая их табличные характеристики, можно прийти к заключению, что Т-34-85 были лучше «Шерманов». Однако этим танкам пришлось столкнуться после Второй Мировой войны в реальных боях в Корее и на Ближнем Востоке.

«Шерманы» имели сравнимую с Т-34-85 броневую защиту, но по точности наводки и скорострельности орудия превосходили его. «Тридцатьчетвёрки» несли в боях с «Шерманами» значительно больше потерь. Правда, многие военные эксперты считают, что главным фактором здесь была подготовка экипажей. Северокорейские танкисты значительно уступали в своей квалификации американским, а арабские – израильским.

Часть бронетанковых сил СССР составляли тяжёлые танки ИС-2. Но на тот момент у американцев имелся тяжёлый танк М26 «Першинг» со сравнимыми параметрами бронирования и вооружения. Кроме того, на части «Шерманов» британцы установили 105-мм пушку, и те могли успешно действовать как истребители танков в боях против тяжёлых танков противника (немецких «Тигров», например), особенно в оборонительном бою.

Также не следует забывать, что американская и английская пехота была насыщена ручными противотанковыми средствами – реактивными гранатомётами «базука». С их аналогами – немецкими «фаустпатронами» и «панцершреками» – советские танки массово столкнулись на завершающем этапе войны и понесли от них большие потери. Этих средств уничтожения танков у англичан и американцев было в несколько раз больше, чем у немцев.

Наконец, после капитуляции Германии англичане ещё долго не распускали последние сдавшиеся им в плен германские соединения и сохраняли им вооружение. В случае возникновения конфликта с СССР эти части вермахта вступили бы в бой на стороне своих новых союзников.

Таким образом, у англо-американских сухопутных войск, при господстве в воздухе, имелись все возможности сорвать наступление советских войск ещё на территории Германии.

Усталость СССР от войны

Не в пользу СССР играли ещё и другие факторы. Например, психологический.

Советские солдаты воевали уже не первый год, понесли тяжелейшие потери и стремились домой, отстраивать разорённую страну. Западные союзники начали кампанию меньше года назад, понесли сравнительно небольшие потери (при этом территория США никак не пострадала от войны), были свежими, бодрыми и откормленными. Советский солдат связывал с победой над Германией надежды на возвращение к мирной жизни, британский и американский был готов воевать ещё. Новой большой войны советский солдат уже морально не выдержал бы.

Одновременно с началом войны с Западом прекратились бы поставки в СССР военных материалов, которые ликвидировали пробелы в советском военном производстве. Правда, в СССР за годы войны были сделаны достаточные запасы. Но конец ленд-лиза неизбежно сказался бы в длительной войне.

Молниеносного разгрома англо-американских войск в Западной Европе и прорыва советских танков к Атлантическому океану летом 1945 года не получилось бы. Война приобрела бы затяжной характер. А тут как раз к августу у американцев поспели бы первые атомные бомбы, которые, в таком случае, были бы применены не по Японии, а по СССР. Монополия на ядерное оружие у США сохранялась, напомним, ещё четыре года.

К счастью, никто из тогдашних лидеров держав-победительниц не хотел больше воевать. Взаимное недоверие к бывшим союзникам было, и меры реагирования на всякий случай предусматривались. Но начинать новую войну первым не собирался никто из них.