Тело, любовь, желание. Публикуем главу из книги «Краткая квир-история искусства»
Эта фотография — одна из нескольких, на которых Нэн Голдин запечатлела своих дрэг-квин друзей в день нью-йоркского парада гей-прайд. Хронологическая последовательность этих фотографий бросается в глаза, хотя они и не представлены автором в виде серии. На первых снимках Tabboo!, Мисти и Джимми Полетт показаны во время переодевания; уличные фотографии документируют парад; позже усталые дрэг-квин берут такси и отдыхают дома. Фотографии получили широкую известность благодаря их центральному положению в фотокниге «Другая сторона» (с Джимми Полетт на обложке), которую два года спустя издала Голдин.
Парады гордости (гей-прайд) — определяющий символ освободительного движения ЛГБТ — с каждым годом все чаще проводятся в разных уголках мира. Пример остальным подал парад, прошедший в июне 1970 года, в годовщину нью-йоркских Стоунволлских бунтов. В то время Голдин была еще подростком и жила в Бостоне. Через два года она начала делать первые снимки для проекта, который затем станет «Другой стороной»: черно-белые фотографии транс, дрэг-квин и гендерфлюидных подруг и соседок. «Другая сторона» — название бара, где Голдин часто фотографировала своих бостонских друзей во всем их подиумном блеске.
Я сам впервые участвовал в таком параде в 1991 году, в ту самую субботу в конце июня. Тогда Джимми Полетт однозначно была одета гораздо более сногсшибательно, но все потому, что в Лондоне было солнечно. На нью-йоркском параде шел сильный дождь, и Джимми Полетт, смотрящая в камеру Голдин, выглядит немного неряшливо. Уровень доверия между художником и моделью, который демонстрирует этот кажущийся случайным снимок, возможно, лучше всего характеризует творчество Голдин.
Созданные во времена, когда ученые в ответ интеллектуальной моде сплошь и рядом «деконструировали» и «реконтекстуализировали» предметы своих исследований, «Записки на полях Черной Книги» Гленна Лигона весьма буквально применяют обе операции к фотографическому наследию Роберта Мэпплторпа (1946-1989). Лигон разобрал изданную в 1986 году фотокнигу — собрание гомоэротических фотографий чернокожих мужчин — и представил каждую из девяноста одной иллюстрации этой книги в отдельной рамке. При этом критическое «переосмысление» образов Мэпплторпа было осуществлено при помощи семидесяти восьми цитат, вывешенных между снимками.
То, что Мэпплторп работал с чернокожими моделями, вызвало неоднозначную реакцию черной гомосексуальной публики. В искусстве не так много образов, которые столь явственно воплощают квир-упоение физической красотой чернокожих мужчин. Стремление к формальному идеалу, которым руководствовался белый фотограф, побудило его поместить тела черных мужчин в жесткие композиционные рамки. В контексте долгой истории эксплуатации, контроля и объективации тел чернокожих белыми эта однобокость искусства Мэпплторпа показалась подозрительной. В некоторых фотографиях «Черной книги» усматривался флирт с такими расистскими стереотипами, как огромный черный пенис. В «Записках на полях» приводятся критические отклики чернокожих зрителей, среди которых — известные писатели, мужчины, с которыми Лигон беседовал в барах, и размышления самого художника.
Споры о произведении Мэпплторпа приняли драматический оборот после смерти фотографа в 1989 году. Политики выступили против его откровенных снимков нью-йоркского «кожаного» гей-сообщества [названного так из-за любви его членов к кожаной одежде и БДСМ. — Пер.], так что передвижную ретроспективу работ фотографа в Вашингтоне отменили, а в Цинциннати на нее подали иск за непристойность. Взбудораженный конгресс США запретил выделять из федерального бюджета деньги, предназначенные на нужды культуры и искусства, на поддержку гомосексуальных тем. В свете этой моральной паники квир-критики Мэпплторпа пересмотрели свое отношение к фотографу.
Инсталляция Лигона запечатлела этот свежий всплеск гомофобии; она представляет собой сложное произведение искусства, которое и не осуждает, и не реабилитирует Мэпплторпа.
В 1993 году, когда Ма Люмин помог основать сообщество художников-авангардистов, известное как пекинская Ист-Виллидж, он был молодым живописцем в поисках выразительного языка. Рассказывают, что о том, как легко и охотно Ма может сойти за красивую женщину, узнали после шуточного переодевания на одной из пирушек. В течение следующих одиннадцати лет художник исследовал свой дар, обращаясь к отчасти женскому альтер эго Фэнь Ма Люмин.
Ма избегал создания цельного гендера для своего творческого образа. Фэнь Ма Люмин воплощает пестроту гендера; ее лицо — женское, а его тело — мужское. Если рассуждать в терминах даосизма, то лицо художника представляет собой женское инь, а тело — мужское ян. Фэнь Ма Люмин подчеркивала эти четко различимые аспекты, выступая на перформансах обнаженной.
На этой фотографии запечатлен дебют Фэнь Ма Люмин перед небольшой группой друзей из Ист-Виллидж. Визажист завершает макияж художника, одетого в платье без рукавов. Позже в этом же перформансе Фэнь Ма Люмин раздевается догола, доводит себя до оргазма мастурбацией, а затем пьет свою сперму, смешанную с водой. И хотя это может показаться очевидной демонстрацией маскулинности персонажа, потеря спермы с содержащейся в ней цзин (жизненной энергией) традиционно считается процессом, ослабляющим мужское ян. Выпивая насыщенную цзин-сперму, инь Фэнь Ма Люмин замыкает этот круг. В те годы китайское правительство расценивало такие формы искусства как вопиюще противозаконные. Через год после этого выступления Ма Люмина арестовали обнаженным во время еще одного перформанса и поместили под стражу на два месяца по обвинению в публичном непристойном поведении. Продолжившиеся рейды и принудительные выселения вскоре положили конец Ист-Виллиджскому эксперименту.
У кого из нас не было случаев, когда занятия, казавшиеся нам безобидными и заключающие в себе для нас какое-то волшебство, вдруг резко, с жестким неодобрением прерывали? Когда мы молоды, мы прощупываем границы дозволенного самовыражения и иногда узнаем, что нечто приносящее нам удовольствие идет вразрез с давно устоявшимися правилами. Такие уроки обычно приходятся на долю детей, которые переходят гендерные границы. Незадачливый нарушитель, которого наказывают за то, что он надевает «не ту» одежду, играет «не в те» игры или же невинно озвучивает «неприличное» желание, — типичный персонаж историй из жизни членов квир-сообщества.
«Шрамы на всю жизнь» — серия фотографий, увеличенных до размера журнальных полос; на них запечатлены детские травмы. Девять сюжетов на постановочных фотографиях Моффат не похожи друг на друга: от одних по коже бегут мурашки, другие пропитаны черным юмором. На фотографии «Игрушечные роды. 1972» двух мальчиков восьми-девяти лет застали в разгар игры. Мальчик, изображающий акушерку, нервно смотрит в камеру, а его друг все еще глубоко погружен в завораживающий процесс родов. К снимку прилагается приписка: «Его мать застукала его рожающим куклу. С тех пор ему запретили играть с соседским мальчиком». Это могло бы быть фразой из экстравагантной независимой комедии. Моффат также была режиссером, и помимо юмора в ее работах мы чувствуем и нежность, с которой она направляла молодых актеров, а это порождает эмпатию. Горькая правда в том, что на многих квир-жизнях остались шрамы, и боль этим детям причинили уверенные в своей правоте взрослые.
«Если что-то имеет значение, значит, всё имеет значение». Название выставки Вольфганга Тильманса, прошедшей в 2003 году в Британской галерее Тейт, бросило вызов укоренившимся стереотипам, согласно которым некоторые вещи считаются незначительными по своей сути. Тильманс видит в мятых брюках, висящих на батарее, или в налете на кофейной чашке ценный визуальный опыт, достойный столь же благоговейного запечатления, как и всемирно известная супермодель.
И всё же нам трудно подавить в себе убеждение в том, что некоторые вещи значат пусть ненамного, но больше, чем другие. Во втором зале на выставке в Тейт Тильманс представил подборку фотографий, сделанных в период его отношений с немецким художником Йоханом Кляйном (сейчас все эти снимки находятся в собрании Тейт). Фотография «Йохан принимает ванну» была увеличена до размеров гигантского постера, что сделало нежную домашнюю сцену неофициальным центром выставки. Из интервью Тильманса за год до экспозиции следует, что остальные работы в подборке также связаны с моментами, которые фотограф пережил вместе с Кляйном.
На самой откровенной фотографии запечатлены сплетенные пальцы мужчин на фоне больничной койки — снимок был сделан в последний день жизни Кляйна, умершего от осложнения СПИДа. Эта душераздирающая фотография 1997 года названа Für Immer Burgen. Между этими работами, образующими эмоциональные полюса экспозиции, Тильманс разместил более «тихие» снимки. Что здесь: отдыхающая пара любуются на восход луны? А это брюки Йохана? Они завтракали вместе, когда Кляйн болел? Тильманс сопротивлялся биографическому прочтению своих произведений. Тем не менее сложно воспринять прошедшую летом 2003 года в Британской галерее Тейт выставку иначе, чем как памятник квир-любви и потере.
Фотографии и отрывки из фильмов, из которых состоит серия «Девушки, желания и вымысел» Кармелы Гарсия, запечатлели необычный мир лесбиянок. Это не ереполненный бар и не лесное убежище, а целый город уверенных в себе и полных желаний квир-женщин. Они оценивающе смотрят на других женщин у газетных киосков, флиртуют в дверях, гуляют по дорожкам парков и направляются друг к другу домой. Внезапно оказывается, что каждая встреча чревата многими возможностями.
Все это, как напоминает нам название серии, — вымысел. Фотограф и ее помощники создавали эти постановочные сцены в Мадриде. Публикуемая здесь фотография была сделана в парке Буэн-Ретиро. Из преображенного города Гарсия исчезают не только мужчины и женщины традиционной ориентации; интересно, что дети, подростки и все, кому больше тридцати пяти, также испарились. Нельзя сказать, что этот город — лесбийская утопия, ведь многие женщины-лесбиянки уехали бы из «Гарсиявилля» первым же поездом,но этот визуальный эксперимент заставляет нас критически задуматься о пространствах, в которых мы находимся ежедневно.
В реальных городах большинство из нас привыкло ожидать жестокости и предвзятости от незнакомцев. Что нужно для того, чтобы самые маргинализованные группы населения ощутили публичные пространства своими по праву, с той же степенью безопасности и свободы, которая доступна самым привилегированным слоям общества? Альтернативный Мадрид Гарсия дает возможность одной из таких групп оценить, к чему может привести такая (абсолютно утопичная) перспектива. На одном из снимков две женщины беззаботно целуются на солнечной улице и, на удивление, этим они привлекают внимание лишь проходящей мимо дайк, которая оглядывается на них через плечо.