«Не стал просить Панарина, чтобы он помог попасть в “Рейнджерс”. Я — за честный спорт»

Настоящую причину возвращения говорить не хочу

— Почему вы возвращаетесь из НХЛ?

— Тут много о чем можно рассказать. Те, с кем я близко общаюсь, знают, почему я хочу вернуться. Распространяться для широкой публики не хочу.

— Тогда попытаюсь понять наводящими вопросами. Почему вы оказались в фарм-клубе «Рейнджерс» — «Хартфорде»? Ведь вы очень неплохо смотрелись в предсезонных играх.

— Мне сказали, что я не игрок 3−4 звена, проводить на льду по 5−6 минут — бессмысленно и нужно ехать набираться опыта в «Хартфорд». Мне кажется, это стандартные для всех игроков слова тренера в таких случаях. Еще дословно: «Мы доверяем нашим специалистам в фарм-клубе, они помогут тебе побыстрее вернуться в Нью-Йорк».

— В первом матче за «Хартфорд» вы провели 5 минут, во втором — сели на лавку в середине игры и уже не выходили. Обычно, когда перспективного хоккеиста отдают в фарм-клуб, то дают ему игровое время. Это видно хотя бы на примере Егора Коршкова в «Торонто». Однако у вас случилась другая ситуация.

— После первой игры мне сказали, что игровое время нужно заслужить через работу на тренировках и игры. Еще сказали, что у меня не поднимался пульс.

— Почему же он не поднимался?

Видимо, я не показывал должного рвения, которое тренеры от меня ждали. Оправдываться перед кем-то сейчас тоже неправильно.

— Вы приехали в Нью-Йорк, жили в чужой семье, работали по плану, предоставленному клубом. Мне кажется, вам должны были доверять хотя бы первое время.

— Да, мне доверили 5 игр в предсезонных матчах. Я много не знаю. Мне говорили, что я вижу лишь маленькую картинку происходящего, но не вижу большую — плана, по которому я буду выступать в НХЛ 10−15 лет.

— Были ли у вас беседы с главным тренером Дэйвом Куинном?

— Да, были. Он говорил мне, что все хорошо, с каждым днем только лучше.

— Такое впечатление, что все тренеры в НХЛ говорят одно и то же!

— Видимо, у них есть какая-то табличка, по которой они общаются, ха! Я могу вам рассказать некоторые подробности в приватной беседе. Но громкие заявления делать не хочу, тем более оправдываться.

— Не надо громких заявлений. Действительно ли «Рейнджерс» могут вас вернуть обратно в любой момент?

— Могут, но не станут этого делать. Мне надо поскорее вернуться в Россию и как можно быстрее начать показывать хороший хоккей.

Мне 19, рано думать о деньгах

— Нет чувства, что вас обманули?

— Ха-ха! С тем, что я не оказался в «Рейнджерс»?

— С тем, что вы могли подписать солидный контракт с клубом КХЛ. Не только с «Трактором», но, допустим, со СКА или с «Авангардом».

— Мне 19 лет, рано думать о каких-то больших деньгах. Я бы потом кусал локти, что не поехал в НХЛ, хотя был шанс. Все говорят «ты молодой, надо было делать, как Кузнецов или Панарин — уезжать в более старшем возрасте». Но все люди разные. У каждого в голове свои мысли, а в жизни — свои обстоятельства. Делать сейчас какие-то поспешные выводы не стоит. Нужно просто вернуться в Челябинск и заново все доказать, прежде всего самому себе. Особенно — в психологическом плане. Ребята из «Трактора» пишут, ждут, поддерживают.

— Вы довольны, как провели пять предсезонных матчей за «Рейнджерс»?

— Я не попал в состав! Если вернуть время назад, я бы сыграл по-другому. А так — ни о чем не жалею.

— Вы второй раз говорите про ТОП-6, но сейчас почти во всех командах НХЛ уже ТОП-9: три креативных звена. А в некоторых и четвертые звенья могут придумать что-то интересное в атаке.

— В «Рейнджерс» в третьем звене играет защитник.

— В том-то и дело. Смит играет в нападении, а вы оказались не нужны.

— Значит, он играет лучше, чем я.

— Вы серьезно?

— Как я считаю, это никому не важно. Уже досчитался.

Не просил Панарина помочь. Я — за честный спорт

— В третьей и четвертой игре за «Хартфорд» вы провели на льду уже больше времени.

— Третью — не сказал бы. Четвертую — да. Да что сейчас говорить! Вернусь в «Трактор» — и там нужно будет все доказывать заново. Еще никто не сказал, что я сейчас вернусь и тут же буду играть по 20 минут.

— Были ли у вас проблемы с адаптацией в фарм-клубе?

— Не было. Я возвращаюсь не поэтому. Не было смысла сидеть в Хартфорде и ждать, пока кто-то травмируется или кто-то не устроит тренера. На чужом несчастье свое счастье не построишь. Пока максимум чего я могу добиться — 3−4 звено НХЛ. А в России можно играть больше, разыгрывать шайбу, а не играть по вертикали. Нужно развивать атакующие действия.

— Вы представляете, в какой «Трактор» сейчас едете? Он идет на последнем месте по потерянным очкам. Хоккеисты пока не понимают, что именно от них просит главный тренер Петерис Скудра. Не боитесь дома столкнуться с новой проблемой?

— Я уже ничего не боюсь. Проблемы только закаляют. Когда все хорошо, развиваться намного труднее.

— Сейчас начался поток комментариев в интернете, что вы зря уехали. Вас это волнует?

— Пусть сходят на передачу «Битва экстрасенсов», если люди могли предсказывать другой исход. Пусть пишут, что хотят. Они же не были в моей шкуре, не знают всех обстоятельств.

— Почему вы не улыбались в «Рейнджерс», когда забивали на предсезонке, пока наконец вас не заставили.

— Помните, вы забили гол и отметили его без эмоций? А к вам подъехал партнер и попросил расслабиться и улыбнуться.

— Ну забил и забил на предсезонке. Да, эмоции были внутри, где-то был рад, но это был всего лишь выставочный матч. Забил бы в чемпионате, поехал бы праздновать, как Панарин.

— Артемий — самый дорогой игрок «Рейнджерс». Мог бы замолвить за вас словечко. Для НХЛ это вполне нормальная практика. Была ли от него какая-то помощь?

— Да я и не требовал какой-то помощи. Панара — хороший человек, помогает, подсказывает. Если бы я что-то попросил, он бы точно попробовал что-то сделать. Но зачем? Потом бы мне это припомнили. Да и я за то, что бы в спорте все было честно. Если я хуже кого-то, зачем ходить и кого-то просить.

— Сыграете с «Амуром»?

— Да вы что! Они же завтра играют! А мне еще лететь до Челябинска.

— То есть, можно ждать вас через игру?

— Это же не мое решение. Скажут играть, хоть в самолете выйду и сыграю.

— Что за драка была в игре за «Хартфорд»? Правда после нее вы быстро упали.

— Да как драка — стычка. Нашему вратарю Игорю Шестеркину ударили по ловушке, он начал кричать на игрока, я вступился. Нашел самого ближнего к себе. Растерялся, первый раз такое в Северной Америке. Не стал ругаться на английском, начал закидывать словами на русском. Схватились, а мне кто-то взял за лицо, поставил подножку. Но я реабилитировался, вскочил обратно и снова схватился.

— Форвард «Трактора» Алексей Кручинин уже написал у себя в Twitter, что ждет вас назад. Общались с ним?

— Так же часто, наверное, как и с родителями. Спасибо ему большое. Он меня все время поддерживал, понимал, что мне сложно, да и не только мне, но и еще двоим ребятам — Игорю Шестеркину и Егору Рыкову. Писал, если хочешь, сам куплю тебе билеты домой.

— Надеетесь еще вернуться в НХЛ?

— Так у меня же трехлетний контракт.

— Это другой вопрос.

— Да, конечно, надеюсь. Если захотят меня видеть. Все зависит от моей игры.

Алексей Шевченко