Радикальный рэпер Джейпегмафия: у черных есть причины для ярости (The Guardian, Великобритания)

За окном тихий осенний денек, и Джейпегмафия (Jpegmafia) смеется над тем, как много белых мужчин ультраправых взглядов реагируют на строчки вроде: «Двинь им стволом пистолета, я не буду тратить пулю на притворщика / Инцелы сбиты с толку, потому что я отправился в мир иной / Как легко они переходят от Энн Хэтэуэй к Энн Коултер?»

«Это добивает ниггеров, — бросает он, едва ли не сияя от гордости. — На Reddit они изливают свои чувства и прочее дерьмо. Они не могут это вынести».

Хотя его особый талант приводить в ярость онлайн-эджлордов является недавним открытием, 29-летний рэпер и продюсер экспериментирует со звуком уже более десяти лет. В прошлом году он, наконец, выпустил свой альбом, Veteran, где свел шумовой рэп с радикальной тематикой текстов, которые изобилуют ссылками на аниме и видеоигры и подкалывают всех, начиная с советника Дональда Трампа Келлианн Конуэй (Kellyanne Conway) и заканчивая телеведущим и комиком Биллом Махером (Bill Maher). Теперь музыкант собирается выпустить новый альбом All My Heroes Are Cornballs («Все мои герои — пошляки») — более мелодичный, но лишь немногим менее агрессивный.

Этот альбом совершает поворот влево, являясь крайним выражением идеологии панков — балансирующая на грани и направленная против истеблишмента риторика, руководящий принцип «полагаться на самого себя», обращение к контркультуре — и очередной провокацией.

Джейпегмафия — псевдоним Баррингтона Хендрикса (Barrington Hendricks), который родился в Бруклине, Нью-Йорк. В своей песне «Уильямсбург» Джейпег отчитываает тех, кто взялся обновлять их район: «Мы забираем Бруклин обратно / Вы можете оставить кофе», — рычит он.

Парадоксальная ситуация — тот факт, что мы болтаем в одном из коворкингов Уильямсбурга, в окрестностях Бруклина, под названием «Медный завод», где раньше располагалось настоящее предприятие — не ускользает от внимания рэпера. Все его творчество соткано из противоречий, под музыку в стиле «нойз» ошеломленной белой аудитории в воинственной форме рассказывают о самообороне чернокожих — это радикальный рэп для любителей моша. Джейпега обвиняли в троллинге и провокаторстве, но его неистовые речитативы однозначно говорят об истоках этой ярости и ее адресатах.

«Когда вы слушаете мою музыку, вы понимаете, к кому я обращаюсь, о чем я говорю и в чем конкретно мое послание», — говорит рэпер: на нем традиционная черно-красная бандана, армейские ботинки и футболка, на которой логотип Gucci скрещивается с персонажем из детской книги Rainbow Fish.

«Единственные, кто неверно ее истолковывает, это глупые белые, которые выступают за права черных. Люди лепят на меня ярлыки из серии „провокативный» и прочее дерьмо. Ну, блин, что такого провокативного в том, что чернокожий говорит о проблемах чернокожих? Просто потому, что я делаю это не так, как остальные, типа, „Обними маму» и прочая чушь. — Он делает короткую паузу и ухмыляется. — Но на мои концерты приходят и эти придурки». © AFP 2019, Frazer Harrison / GETTY IMAGES NORTH AMERICA Рэпер Jpegmafia на концерте в КалифорнииТолчком для творчества музыканту послужил альбом рэпера Cam’ron Come Home With Me, который тот еще 12-летним мальчиком услышал в доме своего друга. «Это была музыка в стиле „чипманк соул», такого я никогда раньше не слышал. Она сводила меня с ума. Я думал, это лучшее из того, что я когда-либо слышал». В 13 лет будущий музыкант переселился на юг, в Алабаму, это была радикальная перемена, в результате которой ему предстояло пройти школу расизма. «На меня сразу обрушилась волна агрессии, — вспоминает он. — В некотором смысле это пошло мне на пользу, потому что сделало меня сильнее».

Чтобы сбежать, в 18 лет молодой человек записался на военную службу. Один срок он отслужил в ВВС США: за это время Хендрикс успел побывать в Ираке, Кувейте, Афганистане, Северной Африке и Японии. По словам музыканта, бедность и черный цвет кожи — это единственное, что побудило его вступить в ряды американской армии. «В школу пришел специалист по профотбору, и я подумал: „У меня нет другого выбора: либо умру здесь, либо… по крайней мере, выберусь из этой ситуации», — говорит он. — Я не какой-то там патриот. У меня не было никакого желания защищать свою страну или что-то вроде того. Я был беден. И на самом деле я воспользовался этой возможностью».

Музыкант вспоминает время службы за границей как «ужасно страшное», а военных — как сборище качков-зазнаек. Чернокожий солдат, поневоле оказавшийся на службе у белого американского национализма с его ненавистью к Ближнему Востоку, он сравнивает службу за границей с «кучей дерьма, которую тебе нужно разгребать, хотя не ты все это затеял». Военная служба способствовала изоляции. «Когда они пишут свои правила, они не думают о чернокожих, поэтому для черных эти правила не предназначены».

Он никому бы такого не посоветовал, но служба в воздушных силах привила молодому человеку неутомимое трудолюбие. У Хендрикса был компьютер, и он сочинял музыку в самых немыслимых местах, несмотря на гигантский стресс, с которым было сопряжено ведение прерывистого боя. Служа в эпоху обмена файлами, Джейпег имел доступ к бесконечным запасам цифровой музыки, но для обработки ее ему не хватало скорости широкополосного доступа.

Целые выходные он мог слушать все, что ему удалось загрузить: My beautiful Dark Twisted Fantasy Канье, Kush & Orange Juice рэпера Wiz Khalifa, Teflon Don Рика Росса; Ариэля Пинка, музыку в стиле кантри. Демонстрируя эклектичный и ненасытный музыкальный аппетит, в 2011 году он начал выпускать музыку как Девон Хендрикс (Devon Hendryx). После череды неудачных рэп-микстейпов он перешел к созданию лоу-фай «псих-фолка» как Ghost Pop. «Это самый неуверенный альбом, который я когда-либо делал, — говорит он. — Все там про депрессию и самоубийство. Это последний раз, когда, как мне кажется, я публично потерял бдительность».

Музыкант делал первые шаги, давая живые выступления на небольших домашних вечеринках в Японии. Тот небольшой местный успех, которого добилась группа, укрепил его намерение продолжать заниматься музыкой.

Хендрикс взял псевдоним Джейпегмафия, переехал в Балтимор и был там как раз во время беспорядков, вызванных гибелью Фредди Грэя (Freddie Gray), молодого чернокожего человека, который впал в кому, когда его перевозили в полицейском фургоне. «Это был город-призрак. Все посходили с ума. Все горело. Копы одурели. Это было похоже на войну». Беспорядки вдохновили его на миниальбом 2015 года Darkskin Manson с язвительными песнями, такими как Cops Are The Target («Менты под прицелом») и I Wipe My Ass With Confederate Flags («Я вытираю задницу конфедеративными флагами»).

Джейпег говорит, что его восхитил праведный гнев, охвативший город. «События в Балтиморе внушали мне уважение, „Мы не собираемся ходить строем. Мы будем все ломать». Потому что другого не дано. Так начиналась Америка. Не найдется такого прекрасного человека, который готов прислушиваться к вашим переживаниям, особенно если это полицейские, которые стреляют в 12-летних за то, что они играют с [игрушечными] пистолетами. Так что нет никаких причин на таких людей не наезжать». Его музыка дышит тем же негодованием. © AP Photo, Photo by Amy Harris/InvisionРэпер Jpegmafia на концерте в КалифорнииМузыка Джейпегмафии стала находить отклик у жителей Балтимора, панк-рэп «Ветерана» сделался еще неистовее. Сегодня музыкант по праву считается профессиональным рэпером — пусть ему и пришлось потратить на достижение этой цели полжизни. «Причина, по которой люди услышали обо мне только сейчас, когда мне 29, в том, что здесь все по-честному, — говорит он. — У меня нет менеджера со связями в Interscope [Records]. Я полная противоположность остальным участникам этой индустрии. Я занимаюсь этим с 15 лет, и на протяжении 13 лет никому не было до меня дела. Будь я другим человеком, я бы еще резче выразился, если честно».

Музыкант вспоминает о Нике Дрейке (Nick Drake), исполнителе и авторе песен, который в 1974 году умер в возрасте 26 лет. «Он умер в бесславном одиночестве. Люди поняли это лишь 20 лет спустя. Теперь его копирует масса артистов, творческая карьера которых основана на его стиле. И он никогда об этом не узнает, потому что люди недостаточно быстро соображают».

К счастью для Джейпега, он не обделен вниманием поклонников, и теперь, живя в Лос-Анджелесе, рэпер может похвастаться настоящей славой. Подтекст All My Heroes Are Cornballs заключается в том, что каждая знаменитость — это человек, который вас рано или поздно подведет. «Это что-то вроде исходной отметки. Типа, давайте уберем все лишнее: все ваши герои — чертовски пошлые. Не доверяй нигерам, которых ты не знаешь».

Он ссылается на своего кумира Канье Уэста (Kanye West), который написал ту песню для Common, которая вдохновила его в 12 лет, но не готов давать оценку его высказываниям в поддержку Трампа, предупреждая, что еще неизвестно, какие глупости он сам начнет говорить, когда ему исполнится 40. Его главный посыл в том, чтобы вообще не возводить людей на пьедесталы.

На телефоне у музыканта записаны случайные мысли и песни, которые послужили ему вдохновением при создании альбома, в том числе фраза «убей всех сексотов», альбом The Beach Boys Smile, FanMail группы TLC, Everything But the Girl, Бьорк и, конечно же, Cam’ron. Он отрицает, что у альбома есть какая-то конкретная тема, однако называет его интроспективным. «Я встал на позицию антагониста, обрушился с критикой на людей, а получилось — что на себя самого», — говорит он.

«Я хотел, чтобы эта музыка концентрировалась вокруг меня, во вступлении я заявляю об этом и сразу говорю с людьми начистоту. Так что нам не придется подписывать брачный контракт задним числом. Вы с самого начала понимаете, во что ввязываетесь».

Джейпег знает не понаслышке, каково это быть аутсайдером — ему довелось пережить это во время жизни на юге, службы в армии, как оригинальному музыканту в стиле рэп — и он знает, что такое праведный гнев. Он хочет, чтобы его музыка и его шоу были возможностью выплеснуть эти эмоции. «У черных есть куча поводов для ярости, — подчеркивает он. — Многие из этих парней в металле, они злятся на мир, просто потому что… в общем, неизвестно почему. Но я хочу создать пространство для невидимых чернокожих людей — куда они могут прийти, принести все, что у них накопилось, и дать волю своей злобе. Я просто хочу, чтобы мы делали это вместе: мы все здесь, все мы странные, и всем нам хреново, у всех депресняк. Так давайте кричать об этом!»