Мать сгоревших детей спустя 10 лет обвинила в убийстве отца
На днях Кемеровский суд вынесет приговор отцу, который, по версии следствия, заживо сжег двух родных детей и их бабушку (выбежавшей из полыхающего дома матери удалось спастись). Восемь месяцев было погибшей Полине и два годика — Насте. Мотив страшного преступления? Мужчина совершил его, якобы чтобы не платить алименты бывшей гражданской жене.
Может, он безумец или беспробудный пьяница? Но нет, обвиняемый Ринат Закурнаев здоров психически, владеет серьезным бизнесом (точнее, владел до своего ареста).
Закурнаеву грозит пожизненный срок. Не исключено, что отбывать его он поедет в «Мордовскую зону», где сидит по обвинению почти в точно таком же преступлении другой россиянин, с Чукотки: он сжег чум с детьми, женой и тещей. Но если сомнений в виновности этого осужденного ни у кого нет (в крови его была практически смертельная доза алкоголя, есть свидетели и совершенно однозначная экспертиза), то в случае с кемеровским коммерсантом вопросов больше, чем ответов.
Но есть и другая версия: уголовное дело возникло спустя много лет после пожара с одной целью — отобрать бизнес у предпринимателя.
Страшные костры синих ночей
Небольшой кузбасский городок Прокопьевск Кемеровской области малоизвестен, но весьма примечателен. Его считают угледобывающим центром страны, и даже День города здесь совмещен с Днем шахтера. А еще тут есть необычные памятники: к примеру, Адаму и Еве, Иисусу Христу.
Сейчас в Прокопьевске живет около 190 тысяч человек, но в советские годы численность населения доходила почти до 300 тысяч. В свое время этот шахтерский город дал стране многих известных советских деятелей и ученых. Здесь, к примеру, преподавал в музыкальной школе автор шлягера «Взвейтесь кострами синие ночи» Сергей Кайдан-Дешкин. Эту песню многие вспомнили с печалью, когда в городе и окрестностях один за другим в начале 2000-х стали гореть дома…
По официальным данным ГУ МЧС по Кемеровской области, в одном только маленьком поселке Высоцкий за короткий период сгорело 16 домов. Семь ЧП закончились гибелью людей (в одном случае сгорела семья из пяти человек). Причиной возгораний чаще всего становилось нарушение правил пожарной безопасности при эксплуатации отопительной печи. Но у меня на руках фотографии, где видны электрические столбы с оголенными проводами, куски проводки… Некоторые жители, скорее всего, пытались воровать электричество, и безопасность их не волновала. В те времена частный сектор периодически отключали от электроэнергии, а как без света и тепла прожить?
В одном из скромных деревянных домов на улице Ногинской того самого поселка Высоцкий жила Светлана Панькова со своей матерью и двумя маленькими детьми — восьмимесячной Полиной и двухлетней Анастасией.
Стоит рассказать про эту семью подробнее.
Светлана Панькова познакомилась с Ринатом Закурнаевым, когда тот учился в институте. Девушка родила, молодые люди решили жить вместе. Ринат привез Светлану домой к своим родителям.
Затем родилась вторая дочь, однако отношения между юными гражданскими супругами (брак они официально не оформили) не ладились. Ринат ушел к другой женщине. Причем собрал вещи и переселился к ней, а Светлану с детьми оставил в доме своих родителей. Друзья говорят, что он настаивал — пусть пока Света поживет у них. Но она через полгода решила переехать к своей матери, которая снимала дом на Ногинской. Тот самый дом…
Бросить двух крошечных детей и их мать — этот поступок Рината, мягко говоря, не самый лучший, но состава преступления здесь точно нет. Светлана была обижена, оскорблена (в своих показаниях она прямо так и говорит). Накануне трагедии женщина решила подать на алименты.
9 мая 2005 года Ринат узнал, что его вызывают к 10 часам следующего дня в Федеральный суд Рудничного района города Прокопьевска для установления отцовства и взыскания с него алиментов на содержание совместных малолетних детей. В суд ни он, ни Светлана не явились. Вопрос установления отцовства отпал сам собой — к утру девочки были мертвы.
«Дом горел вкруговую»
Что произошло той страшной ночью? Сухая сводка гласила, что в период с 2 до 4 часов сгорел дом, в котором спали дети, их мама и бабушка. Трое погибших, один выживший. Вот как описывает сейчас (слово «сейчас» — важно!) трагедию Светлана.
По ее словам, она и восьмимесячная девочка спали на веранде. Небольшое отступление: в ту ночь температура была плюс 3 градуса (официальные данные), а обогревателя в доме, как утверждает женщина, не было. Тогда как они не замерзли? Это один из многочисленных вопросов. Но продолжим. Бабушка и старшая девочка спали в зале — там, где есть печка.
По словам Светланы, она проснулась ночью от шума, вышла на веранду и увидела Рината. Тот держал в руках канистру с бензином. Ринат облил дом по кругу горючей жидкостью, а потом бросил в сторону веранды (единственного выхода) то ли зажигалку, то ли окурок.
Из показаний Светланы: «…Выбежала на крыльцо… моментально вспыхнул огонь. При этом так сильно и быстро, что даже меня, стоявшую на крыльце, обдало пламенем и обожгло мне лицо и волосы… Ногой вытолкнуть раму не смогла. Только разбила стекло и порезала ногу… дом горел вкруговую… На мне загорелись штаны… Там… было много дыма, так как пожар был уже в доме. Мама вместе с Полиной и Настей выбрались из дома…».
Сам Ринат, как утверждает Светлана, убедившись, что дом полыхает, сел в машину и уехал.
Из материалов дела: «Панькова, пытаясь спастись от сожжения заживо, предприняла действия по перемещению из горящего дома на улицу Гусевой Л.П. (своей матери) и малолетних Паньковой А.Р. и Паньковой П.Р.
Осознав, что выйти через горящую дверь веранды невозможно, разбила окно в доме и через образовавшееся отверстие потерпевшие выбрались из горящего дома».
Далее следствие делает вывод: несмотря на совершенные Закурнаевым действия по убийству Паньковой, ее смерть не наступила по не зависящим от него причинам. Цитирую: «В то же время в результате умышленных действий со стороны Закурнаева и неустановленного следствием лица малолетним детям, а также матери Паньковой были причинены термические ожоги разной степени тяжести, от которых названные лица, уже находясь в городской больнице, скончались». Как старый «поджог» раскрывали
Я пытаюсь представить, как весь город судачил — виноват Ринат или нет. Как люди разбились на два лагеря. Одни говорили, мол, странное совпадение, что дом сгорел аккурат накануне установления отцовства. Другие отказывались верить, что родной отец предал страшной смерти своих маленьких дочек… И из-за чего? Из-за денег? Да сколько относительно законных способов уйти от алиментов!
Наверное, были и те, кто утверждал, что выжившая Светлана могла оговорить Рината на фоне невыносимого женского горя.
Все это я представляю, но всего этого не было. Никаких громких споров и слухов тогда, в 2005 году, не было. У людей было четкое представление, что случившееся — несчастный случай. И даже первоначальная экспертиза (ее потом признали ненадлежащей), где было написано, что причиной пожара мог стать поджог, на общественное мнение не повлияла. Почему?
Во-первых, сама Светлана не заявляла всего того, о чем неожиданно вспомнила десять лет спустя. Во-вторых, у Рината оказалось железное алиби — соседи, родители и новая супруга подтвердили, что он был с ними на другом конце города.
В общем, возбужденное 11 мая 2005 года уголовное дело 14 октября 2006 года было приостановлено (суд постановил, что нужна новая экспертиза и т.д.). После этого о нем забыли.
И вот прошло много лет. Ринат стал очень успешным в Кузбассе предпринимателем.
— У него было несколько видов бизнеса, в том числе ресторанный, лесозаготовительный, по продаже горно-шахтного оборудования и т.д., — рассказывает нынешняя супруга Марина Пятова. — Мы с ним познакомились в 2014 году, сразу стали жить вместе.
Он постоянно говорил, что с него вымогают по 5 миллионов рублей в месяц за «крышу». Был момент, когда на его склады с обыском явились полицейские и изъяли горно-шахтное оборудование на 40 миллионов рублей.
Для него было делом принципа доказать, что это незаконно. В итоге суд полностью встал на его сторону. Полицейские вернули часть оборудования, вторая «потерялась». Ринат подготовил новый иск, хотел потребовать компенсацию вреда. И как раз в этот момент его арестовывают по делу о поджоге 2005 года… С тех пор он 4,5 года в СИЗО. За это время от его бизнеса почти ничего не осталось, а сам он превратился в больного человека.
Интересный факт: постановление о возобновлении уголовного дела подписал руководитель СК России по Кемеровской области Сергей Калинкин, который вскоре сам попал за решетку (сейчас суд рассматривает дело по вымогательству акций «Разрез Инской», на скамье подсудимых вместе с высокопоставленными чиновниками и Калинкин).
Что послужило поводом для возобновления старого дела о поджоге? Оказалось, что спустя 10 лет, а точнее, в 2015 году, Светлана вспомнила детали того страшного дня и смогла осознать: да, именно Ринат был поджигателем. Но не слишком ли странное это совпадение двух событий: вымогательства у Рината денег и его ареста? И вот чтобы развеять сомнения, в деле появляется важный свидетель — брат Рината Андрей, который делает неожиданное признание, что был в ту ночь с ним.
Я изучаю медицинские документы о травмах, полученных Андреем после задержания в период дачи им признательных показаний. Могу сказать одно — били его так, что в какой-то момент он, видимо, решил, что другого способа остаться в живых нет. Вот что он говорит (есть в материалах дела об избиении):
«…Также дать признательные показания меня заставил следователь Ивлев. Он сказал мне, что если я не дам показания против своего брата, то меня продолжат избивать, затем посадят в «петушатник», и там меня заставят сказать.
Также Ивлев показал мне схему поджога этого дома и указал на этой схеме то, где во время совершения преступления якобы находился я, мой брат и автомобиль, на котором мы приехали.
Ивлев сказал мне, что я должен сказать, что ездил на поджог, рассказал мне обстоятельства, каким образом совершался поджог этого дома. Через некоторое время приехал адвокат. Перед допросом Ивлев мне сказал, что если я дам показания, которые ему нужны, то поеду домой, если не дам, то меня спустят вниз и продолжат избивать». В СИЗО Ринат был дважды избит, в том числе перед самым первым заседанием суда по своему делу (делали это заключенные, и это был «привет от следователя»).
— Два года назад ко мне как к члену СПЧ поступило обращение по делу братьев Закурнаевых из Кемеровской области, — говорит Александр Брод. — Поначалу я направил запросы в органы прокуратуры и СК, получил стандартные отписки.
Потом так совпало, что оказался в регионе в связи с мониторингом избирательных процессов, встретился с Андреем и близкими Рината. Им удалось записаться на прием к зам.генерального прокурора Гриню, после чего были затребованы материалы и было возбуждено уголовное дело по факту избиения Андрея. Но в постановлении правоохранители-садисты значились как «неустановленные лица».
После этого дело несколько раз то прекращалось, то возбуждалось снова благодаря настойчивости прокуратуры. И вот опять затишье. У меня лично создалось впечатление, что следствие не хочет «сдавать» виновных, иначе слишком громкий скандал будет. При этом развалится дело Рината, которое отчасти построено на оговоре его со стороны Андрея и бывшей жены.
Мертвый свидетель
Отъем бизнеса, новые воспоминания потерпевшей, возобновление дела спустя 10 лет, избиение главного свидетеля… Все это чересчур подозрительно, не правда ли? Но правоохранители говорят: есть масса других доказательств вины Рината, а само преступление срока давности не имеет.
Да, за эти 4,5 года следствие обросло сотней томов дела о поджоге. Появились странные свидетели. Один из главных экспертов в области уголовного права, автор книг для студентов вузов МВД (в том числе популярного учебника «Уголовное право России») и пособий для следователей, профессор, д.ю.н. Давид Аминов изучил их и нашел множество сомнительных моментов:
— Вот, скажем, свидетель Ахметшин. Выяснилось, что брал у Закурнаева большую сумму в долг и не вернул. Следовательно, для того чтобы уклониться от исполнения своих долговых обязательств, он и мог сообщить следствию заведомо ложные сведения.
Или вот свидетели, которых я объединил бы в одну группу. Они утверждают, что их бывший сосед Борис Чалый якобы ранее им говорил, что сам лично видел, как Закурнаев поджигал дом. Однако Чалый своевременно так и не был допрошен, а впоследствии умер.
Как представляется мне как специалисту, все эти свидетели не могут быть признаны носителями информации, доказывающей виновность Закурнаева, поскольку они лишь пересказывают сведения, ставшие им известными по слухам.
И вообще непонятно, почему Чалый, если он действительно являлся очевидцем поджога, в тот момент не вмешался в ситуацию (в 2005 году ему было только 49 лет). Раз он разговаривал с соседями после пожара, сообщив им информацию о Закурнаеве, значит, в момент пожара должен был позвонить кому-нибудь из них по телефону или вызвать полицию. Почему он этого не сделал?
Будучи соседом Паньковой, не мог же он не знать о том, что в горящем доме могут находиться двое маленьких детей. Почему он после известных событий не стал инициатором обращения в правоохранительные органы?
На все эти вопросы ответов в материалах данного дела нет. Все это не может не вызывать критического отношения к такого рода сведениям, пересказанным упомянутой группой «свидетелей».
Про свидетелей все более-менее ясно. Но что экспертиза? Оказалось, их несколько, и одни противоречат другим. Аминов показывает документы:
— Мне кажется, стоит доверять выводам специалиста в области судебно-медицинских экспертиз Дугина. Цитирую: «Получение телесных повреждений, учитывая глубину и распространенность ожогов, отравление окисью углерода (угарным газом) Паньковой А.Р, Паньковой П.Р., Гусевой Л.П. и Паньковой С.М. внутри горящего изнутри деревянного дома возможно с высокой степенью вероятности. А получение телесных повреждений, учитывая глубину и распространенность ожогов, отравление окисью углерода (угарным газом) Паньковой А.Р, Паньковой П.Р., Гусевой Л.П. и Паньковой С.М. снаружи горящего дома, в непосредственной краткосрочной близости от открытого пламени, маловероятно».
Были и другие эксперты, которые настаивают: очаг возгорания возник внутри — и приводят массу технических характеристик (скорость распространения племени, скорость сгорания бревна, состояние стекол и т.д.).
— По делу Рината немало вопросов у адвокатов и правоведов, изучавших материалы, — вздыхает член СПЧ Брод. — Они говорят о подтасовках и игнорировании реальных доказательств.
Похоже, следствие решило состряпать ужастик о детоубийце-поджигателе. Хотя совершенно не укладывается в голове, как психически здоровый, обеспеченный человек способен поджечь дом с детьми и бывшей супругой, чтобы не платить алименты. Бред! Спасибо председателю СПЧ Михаилу Федотову, который направлял запросы в связи с болезнью Рината. Но что будет дальше?
Приговор Закурнаеву будет вот-вот вынесен. Каким он станет, обвинительным или оправдательным, мы узнаем только после его оглашения. Давить на суд сегодня не может никто — ни следователи, ни профессора уголовного права, ни целые институты правозащиты (такие, как уполномоченный по правам человека в России, СПЧ). Но если обвинение столь страшное — разве не может, не должно общество требовать максимально точных и однозначных доказательств вины подсудимого?
Только бы «поджоги» и пожары в России закончились…