Скажи–ка, дядя, мне "ciciri": Сицилийская вечерня и сопутствующие истории, XIII век, Средиземноморье

Ночь длинных кинжалов
Говорят, большое кровавое мочилово присуще даже самых просвещённым народам. И если геноцид и репрессии вызывают потом боль и раскаяние, то массовое уничтожение захватчиков зачастую становится примером для гордости и подражания.
В ночь на 29 марта 1282 года, в самый большой христианский праздник Пасху, жители Палермо зарезали порядка 2 тыс выходцев из Франции, почти столько же, сколько погибнет в печально известную Ночь Св. Варфоломея. Они убили всех, кого только смогли найти: мужчин, женщин, детей и даже местных дам, надумавших связать свои жизни с французами. Разгорячённая толпа, тускло сверкая окровавленными клинками, металась по улицам Палермо, врывалась в храмы, монастыри, таверны, постоялые дворы, выбивала входные двери домов, выволакивая сонных перепуганных жильцов, чтобы задать им один–единственный вопрос: Сiciri? Иностранцы не могли чисто воспроизвести этот сицилийский шибболет и подвергались мгновенному закланию. Чем же так насолили сицилийцам французы?
Чтобы лучше понять произошедшее, углубимся в историю острова.

Циклопы, греки, финикийцы
Говорят, в древние времена Сицилию оккупировали циклопы, пожиравшие случайных туристов. Самый несносный из них, Полифем, помимо каннибализма промышлял ещё и киднеппингом, похищая с корыстной целью сатиров, для последующей эксплуатации и утех. Дело было поставлено на поток, покуда, наконец, античный скиталец Одиссей не обуздал беспутного великана, опоив его вином и лишив зрения.
В реальной жизни, древние греки и финикийцы заполонили Сицилию не хуже циклопов. Их мощные города–крепости контролировали моря, омывающие остров, а умелые бригады кораблестроителей уничтожали леса в округе. И пока аборигены неспешно ассимилировались, тучные стада коз и баранов довершали начатое, превращая цветущий оазис в каменистую пустошь, поросшую колючим кустарником. И если бы не рассаженные всюду оливковые деревья, впору было бы говорить об экологической катастрофе.

От римлян до нормандцев
Греков и финикийцев сменили римляне, наводнившие земли военнопленными, за ними пришли варвары, спустя недолгое время сдавшие вахту византийцам. Арабы, после ряда попыток, овладели островом в IX веке, принеся с собой апельсины, лимоны, хлопок и суматоху торговой жизни. Под сенью мусульманского каганата на Сицилию опустились благоденствие и достаток, когда в 1060 году со стороны материка показались хищные корабли нормандцев, уже успевших покорить большую часть Южной Италии. Грозные потомки викингов, перемешавшись с франками и приняв их веру в Иисуса, затеяли новую массированную экспансию. Христианское население острова приветствовало их, арабское влияние пало, и Роже Буссо, младший из братьев Отвилей, стал первым сицилийским сеньором. Больше 100 лет правили потомки графа Рожера, объявив остров королевством под протекторатом Святого Престола. И эти годы стали золотым веком Сицилии. Казалось ничто не может поколебать власть нормандских "избранников Божьих", но, как водится, болезни и неважное медицинское обслуживание сделали то, чего не смогли сделать враги и завистники: династия захирела, и Сицилийское королевство досталось немцу с труднопроизносимой фамилией.

Гельфы и гибеллины
Старший сын германского императора Фридриха Барбароссы, Генрих Гогенштауфен получил Сицилию в приданое от своей жены Констанции, прямой наследницы из рода Отвилей. Перспектива восшествия на сицилийский престол германского короля никого не радовала, но Генрих ввёл войска, и вопрос решился положительно. Немец был суровым правителем, его ненавидели и боялись, и когда император умер от поноса, многие вздохнули с облегчением. Его сыну Фридриху достались разорённое королевство и частые ссоры со Святым Престолом, но он любил Сицилию, вырос на ней, и вернул острову часть былого величия. К сожалению, та ненависть, которую местные испытывали к Генриху, передалась и сыну. Остров постоянно лихорадило, война церковных гвельфов с имперскими гибеллинами казалась бесконечной, и национальное сознание сицилийцев становилось всё больше замешано на внутреннем негодовании. Сицилия желала самоопределения, а вместо этого опять превращалась в захудалую окраину империи. Особенно со смертью Фридриха, его правящие дети Конрад и Манфред уже не уделяли ей такого внимания. Конфликт между Гогенштауфенами и Святым Римским Престолом завершился в пользу последних: Сицилия попала под власть Анжуйской ветви французской династии Капетингов, папа Урбан протолкнул на трон земляка. И это была настоящая катастрофа.

Властелин полумира
Несомненно в начале 1282 г. Карл Анжуйский, король Сицилии, Иерусалима и Албании, граф Прованса, Форкалькье, Анжу и Мэна, регент Архейского княжества, сюзерен Туниса и сенатор Рима, являлся величайшим монархом в Европе. Победа в Италии досталась ему очень непросто, и чтобы показать всем силу духа и твёрдость позиции, бестрепетной рукой он отправил на казнь 16–летнего Конрадина Гогенштауфена, внука Фридриха, законного наследника империи. По глупой случайности юный принц, почти уже победивший в решающей битве, попался в плен, а затем и под меч палача. Но этого показалось мало, и Карл отнял земли у многих старых сицилийских семейств, отдав их своим французским приспешникам. И теперь вдохновлённая армия Карла готовилась загрузиться на корабли и отправиться в поход на Византию, чтобы сделать его повелителем всего Средиземноморья. Совсем как в древнем пророчество о некоем Карле, потомке Карла Великого и отпрыске французского королевского дома, который станет правителем всего мира и вновь объединит христианскую Церковь. Огромный флот будущего властелина покачивался в Мессинской бухте у берегов Сицилии. И то, что сицилийцы сожгли его, даёт немалую пищу для размышлений о скрытых причинах их освободительного восстания.

Совет меча и орала
Согласно самой раскрученной версии, столкновение спровоцировали сами французы. Они припёрлись на площадь к церкви Святого Духа и нагло приставали к сицилийским дамам. И даже теребили их за волнительные сосцы и бёдра, вызвав резкое неодобрение сицилийских мужчин. Но вот что удивительно, стоило первому обидчику пасть на землю, захлёбываясь кровью, как тут же зазвонили колокола храмов, и по улицам побежали глашатаи с лозунгом: Смерть французам! Как по волшебству город накрыла толпа вооружённых и очень решительно настроенных горожан. Впрочем, без кинжала в то время и в туалет не выходили. И всё–таки мысль о хорошо спланированной и подготовленной акции восемь веков не даёт покоя всем любителям истории.

Жена дона Педро
Собираясь завоёвывать Византию, Карл, видимо, забыл, что юный Конрадин не был последним Гогенштауфеном. Подобно Констанции из нормандского рода Отвилей, подарившей мужу Генриху сицилийское наследство, была ещё одна Констанция — дочь последнего германского короля Манфреда. 20 лет назад её выдали замуж за испанского инфанта Педро, который с некоторых пор превратился в могучего короля Арагона. И его любимая жена королева Констанция имела все права Гогенштауфенов в Италии. После поражения принца Конрадина, ручеёк его бывших сторонников потянулся ко двору Педро в Барселону. Среди них было немало знатных и интересных людей, и в их числе доктор Джованни да Прочида, личный врач императора Фридриха. Через его руки прошли и король Конрад, и король Манфред, и многие другие. Говорили, что Карл Анжуйский не просто отобрал земли Прочида на Сицилии, его люди изнасиловали дочь Джованни и убили его сына. Удостоившись доверия королей Арагона, мстительный медик начал подогревать их амбиции и подбивать на борьбу за итальянское наследство.

Возвращение резидента
Легенда сделала из Джованни да Прочида великого заговорщика, серого кардинала кровавого сицилийского восстания. И похоже он действительно был в теме. Неспроста король Педро сделал его канцлером Арагона, дав возможность рулить всей внешней политикой королевства. Согласно молве, Прочида поехал в Константинополь и договорился о финансовой помощи с императором Михаилом Палеологом, казна которого позволяла любые авантюры. После Джовани заручился поддержкой папы Николая III, своего бывшего пациента, и мятеж на Сицилии стал реальностью. Мы не знаем точных деталей соглашений, но когда Карл Анжуйский начал готовить флот для атаки на Византию, Педро Арагонский собрал не менее впечатляющую армаду, якобы против африканских язычников. Не существует никаких записей, каким образом был организован заговор на Сицилии, но, скорей всего, туда тайно доставляли оружие за византийские деньги и на испанских судах. Не будем забывать и об огромной греческой диаспоре, совершенно не собиравшейся воевать под знамёнами Карла с византийскими родственниками.

Шах и мат, Карл Анжуйский
После ночи длинных кинжалов в Палермо, восстали и другие города. Следующей ласточкой стал Корлеоне, чьё название — музыка для любителей "Крёстного отца". Дольше всех сохраняла спокойствие Мессина, где стоял основной французский флот, но подозрительность анжуйцев сыграло с ними злую шутку. Не доверяя законопослушным мессинцам, они попытались заменить их гарнизон на преданных Карлу французов. Мессинцы психанули, взяли в плен всех вновьприбывших и сожгли флот Карла. Узнав о событиях на острове, император Михаил Палеолог записал в своём дневнике: "Если бы я осмелился заявить, что был орудием Господа в деле освобождения сицилийцев, то не погрешил бы против истины..."
Чем вам не Рука Бога Диего Марадоны?
Карл изверг из себя не менее замысловатую фразу: "Господи, если Тебе угодно низвергнуть меня, позволь хотя бы спускаться вниз мелкими шажками..."
Всё–таки, красноречивый лидер — большая радость для потомков.
Выждав театральную паузу, чтобы позволить сицилийцам умолять себя примерить корону Сицилии, арагонский король Педро наконец высадился во главе огромной армии на побережье Тирренского моря. В том самом месте, куда полторы тысячи лет назад причалили римские галеры, развязав Первую Пуническую войну с Карфагеном. Сицилийская вечерня переросла в европейскую кампанию.

P. S. Мафия бессмертна
Есть мнение, будто бы лозунгом восстания стала фраза "Morte Alla Francia, Italia Anela" (Смерть Франции, — взывает Италия), аббревиатура которой послужило появлению слова "мафия". Чушь конечно, но звучит красиво. Факт, что на долгие годы Сицилия попала под власть испанской короны. Спустя три столетия, французский король Генрих IV пообещал испанцам, что отнимет у них владения в Италии:
— Моя армия наступает так быстро, что завтракать я буду в Милане, а обедать в Риме!
Ответ испанцев оказался на редкость остроумным:
— Тогда на Сицилию, Ваше Величество, Вы поспеет как раз к вечерне...
Переживший Варфоломеевскую ночь бывший гугенот Генрих решил не обострять.
Такая кровопускательная ботва. И спасибо всем за внимание.

Для желающих углубиться:
Пост о гвельфах и гибеллинах
Средиземноморье Стивена Рамсивена

Кдпв: Микеланджело Меризи да Караваджо "Жертвоприношение Исаака"(1603)

Написал September66 на september66.d3.ru / комментировать