БРОДСКОМУ СЕМЬДЕСЯТ ПЯТЬ (Сергей Георг Сретенский)
Бродскому семьдесят пять
Было бы Бродскому семьдесят пять
Двадцать четвёртого мая этого года
Просыпайтесь люди – идите стихи читать
На Бродского нынче мода
Мода бунтарская - поперёк себя
Двадцать четвёртого мая этого года
Сегодня трубою Бродского раструбят
Исход из России еврейского народа
Да он тунеядец! Да, в туне селёдку ел,
И всё то, что муза ему подавала
Холодный Питер на шее сидел
И слушал проповеди из подвала
Тоскливо - гневный плаксивый вой
И в ум и в сердце рифмы впадают реками
Уводит тунеядца чёрный конвой
Из зала судов над сверхчеловеками
Не тяготят ордена и медали грудь
Вали лес в глухомани своей Родины
И забудь, что ты Слово, и Слово забудь
Но помни – этапы не все ещё пройдены.
Он был тот породистый тяжеловоз
На коем тонны чужой вины вывозили
Но сбросил с себя подневольный воз
Без сожаленья, Без лишних усилий
Было бы Бродскому семьдесят пять
Сегодня Двадцать четвёртого мая
Просыпайтесь люди – идите его читать
Весь мир проснувшийся его читает
Двадцать четвёртого мая этого года
Просыпайтесь люди – идите стихи читать
На Бродского нынче мода
Мода бунтарская - поперёк себя
Двадцать четвёртого мая этого года
Сегодня трубою Бродского раструбят
Исход из России еврейского народа
Да он тунеядец! Да, в туне селёдку ел,
И всё то, что муза ему подавала
Холодный Питер на шее сидел
И слушал проповеди из подвала
Тоскливо - гневный плаксивый вой
И в ум и в сердце рифмы впадают реками
Уводит тунеядца чёрный конвой
Из зала судов над сверхчеловеками
Не тяготят ордена и медали грудь
Вали лес в глухомани своей Родины
И забудь, что ты Слово, и Слово забудь
Но помни – этапы не все ещё пройдены.
Он был тот породистый тяжеловоз
На коем тонны чужой вины вывозили
Но сбросил с себя подневольный воз
Без сожаленья, Без лишних усилий
Было бы Бродскому семьдесят пять
Сегодня Двадцать четвёртого мая
Просыпайтесь люди – идите его читать
Весь мир проснувшийся его читает