Как жители Екатеринбурга готовы проголосовать на опросе по храму святой Екатерины. Социология

В Екатеринбурге 13 октября пройдет опрос по месту строительства храма святой Екатерины. Решение о проведении такого опроса является результатом протестов жителей города, которые в мае этого года выступили против строительства собора в сквере у Театра драмы. Теперь им предложат выбрать между площадкой под бывшим Уральским приборостроительным заводом и участком набережной за Макаровским мостом. За неделю до опроса депутат думы Екатеринбурга Константин Киселев провел социологическое исследование о том, знают ли горожане о голосовании, собираются ли на него и за какую площадку готовы голосовать. Znak.com спросил у него о результатах исследования и выводах, которые можно их него сделать. - Почему вы решили провести это исследование? - Я провожу инициативные социологические исследования по проблемам города примерно четыре раз в год. Особо не афиширую, но это часть моей работы как ученого и депутата. Помимо стандартных вопросов о рейтингах, антирейтингах, доверии и недоверии я всегда отслеживаю вопросы, связанные, во-первых, со сдвигами в идентичности города, во-вторых, с горячими проблемами районов и микрорайонов. В этот раз пройти мимо ситуации с опросом было просто нельзя. Даже просто по-человечески. Причем, я подчеркну, это ситуация именно с опросом, а не с защитой сквера. Это уже совершенно другая история. Гарантии того, что сквер будет сохранен, были получены давно, но вдруг ни с того ни с сего дилетанты от пиара решили или отомстить защитникам сквера, или заработать денег, или все вместе. В итоге стали появляться газеты, листовки, ролики. И все они против защитников. Потом городу были явлены обман и манипуляции с площадками под строительство храма. Естественно, что последовал рост антиклерикальных настроений, которых в мае месяце просто не было видно. Почти не было людей против храма, были за сквер. Сейчас все изменилось. Всем очевидно, что, например, высокий рейтинг у уже исключенной из опроса площадки на перекрестке улиц Фурманова-Белинского был связан не с тем, что все мечтали именно там построить храм, но с тем, что очень многие выбирали эту площадку по принципу с глаз долой, из сердца вон . Лишь бы подальше. И кому это было надо? Кому нужен этот конфликт? Я склонен в этой ситуации видеть именно глупость. В полном соответствии с бритвой Хэнлона - то, что можно объяснить глупостью, не стоит объяснять конспирологически. - Но вам это зачем? Сквер защищен, почему вы продолжаете участвовать уже в другой истории? - А как иначе? Я честно скажу, если вдруг люди, которые, обладая властью, ведут город в никуда, совершают ошибки, то этим стоит пользоваться. Стоит делать то, что полезно Екатеринбургу. Сегодня опрос - очень хорошее дело для всего городского сообщества. Хотя бы потому, что это позволяет наработать опыт, вовлекает людей в политический процесс, заставляет задуматься о будущем Екатеринбурга, актуализирует урбанистическую проблематику. Наконец, я очень надеюсь на этом опросе отработать хоть какие-то механизмы прямой демократии. И очень хочу, чтобы опросы по значимым городским проблемам стали нормой. Опрос - это шаг к возвращению прямых выборов главы Екатеринбурга. - А людям опрос интересен? - Честно говоря, я сам немного ошарашен. Выдвигая гипотезы при составлении анкеты, я предположил, что об опросе знают 10-15% горожан. Ничего подобного. 47,6% жителей Екатеринбурга об опросе знают. Почти половина! При опросе были введены так называемые вопросы отсечения . Нет смысла опрашивать тех, кто ничего об опросе не знает и знать не желает и точно не собирается идти голосовать. Людей, которые ничего не знают - 52,4%. Я готов назвать и абсолютные цифры. С вопросом отсечения мы обратились к 5 тыс. 745 респондентам. В итоге осталось 2700-2750, из которых отсеялись еще примерно 45%, которые знают об опросе, но точно на него не пойдут. Таким образом, опрошены 1 тыс. 504 человека. Выборка строилась по полу и возрасту с учетом территориального проживания респондентов, то есть пропорционально численности семи административных районов. Ошибка выборки не превышает 3%. Мы опрашивали только тех, кто знает об опросе, пойдет голосовать, скорее всего пойдет или еще не решил, будет ли участвовать. Более того, мы опрашивали и тех, кто знает об опросе и скорее всего, не пойдет. Другими словами, мы посчитали и неопределившихся, так как, как правило, именно они решают исход любого голосования. Это 26% от всех состоявшихся контактов. И одновременно мы как бы дали шанс тем, кто занимается агитацией за ту или иную площадку. Работайте! Агитируйте! Понятно, что явка будет много меньше, чем 26% тех, кто ответил на все вопросы интервьюеров, но следят за опросом очень многие. Опрос абсолютно точно в повестке. Я думаю, что это заслуга и тех, кто включил административный ресурс. - Как вы оцениваете такое включение? - Если бы были выборы, то я бы очень резко высказался по этому поводу. А сейчас скажу иначе. Амбивалентно отношусь. Административный ресурс делает все для того, чтобы люди задумались о политике, о том, кто прав, а кто виноват, о своих правах. И это административное принуждение еще не раз аукнется городским властям в более принципиальной политической ситуации. Еще раз повторю, я борюсь за легитимность этого опроса и легитимацию других опросов, иных форм прямой демократии в перспективе. Давайте проще: чем больше административного ресурса сегодня, тем меньше его будет завтра. Более того, мне кажется, что сегодня мы имеем дело с парадоксом - административное принуждение, являясь в общем и целом делигитимизирующей практикой, в нашем случае способно придать легитимность опросу. Во-первых, такое вмешательство поднимает статус простого опроса, который мог бы пройти тихо и незаметно. Во-вторых, принуждение показывает людям, что их голос значим в любом деле, в том числе в самом-самом простом. При любом исходе голосования. Я понимаю тех, кто говорит, что опрос не нужен, что он манипулятивен. Тактически с ними сложно спорить, но давайте думать о стратегии. Отучить пользоваться правами, голосовать, ходить на митинги и выборы очень просто, гораздо сложнее сделать обратное - научить ценить свои права, свой голос, свою честь. - И каковы итоги? - Пока, как видите, лидирует площадка на месте Приборостроительного завода, но это лидерство не так, чтобы однозначное. Разрыв на 17% меньше, чем число неопределившихся. При этом, за площадку за Макаровским мостом никто вообще не топил . Кроме того, понятно, что портить опросный лист бессмысленно, ровно так же, как и на выборах портить бюллетень. Получается, что все зависит от того, как пройдет следующая неделя. Перегнут палку с административным ресурсом - получат обратную реакцию. Сумеют раскрутить площадку за Макаровским мостом, как площадку против всех , будет протестное голосование. Проведут умную кампанию за Приборостроительный - проголосуют за это место. За какую площадку вы собираетесь проголосовать % от числа ответивших за участок под бывшим Уральским приборостроительный заводом, на Горького, 17 46,3 за участок за Макаровским мостом 29,0 испорчу опросный лист 3,6 затрудняюсь 21,1 Итого: 100,0 У меня есть раскладка по районам. Она не очень репрезентативна, но тенденцию показывает. Знаете какой район у нас самый заприборостроительный ? Орджоникидзевский. Примерно три четверти опрошенных в этом районе за строительство на Горького, 17. Закономерно, что самый замакаровский - Кировский район. Здесь около 40% отдают предпочтение строительству за мостом . - А явка? - Явка - очень интересное явление. Я не могу пока предположить какой она будет. Но количество людей, которые спрашивают про расположение участков для опроса, колоссально. Многое зависит от разъяснительной работы. - Вы признаете результаты опроса? - Для меня важны три вещи. Первая, о которой говорил, - легитимация опросов, как перспективной практики. Это стратегия. Вторая, показать городской власти, что ложь и глупость в Екатеринбурге не просто отторгаются, но вызывают искреннее недоумение. Третья, - для меня ясно, что строительство храма должно объединять, а не вести к конфликтам. Сегодня, увы, благодаря глупости, самонадеянности и гордыне произошло иначе. Но я все еще надеюсь и верю. И я не только приму участие в опросе. Я постараюсь организовать наблюдение, экзитпол, то есть институционализировать все возможные формы контроля.