«Россию спасает, что против нее не стоят фанатично-идейные страны, такие как Третий рейх»

Опрос недели: А, по-вашему, в отечественной элите много шпионов и агентов влияния Запада?

На неделе стало известно имя возможного американского шпиона в Кремле — это экс-сотрудник администрации президента РФ Олег Смоленков, два года назад якобы спешно вывезенный властями США из России. Насколько сильно шпионы влияют на российскую внутреннюю и внешнюю политику? И где скорее нужно искать таких агентов — во власти или среди оппозиции? «БИЗНЕС Online» отвечают Евгений Сатановский, Николай Сванидзе, Константин Затулин, Максим Калашников, Ильдус Янышев и другие.

Евгений Сатановский основатель и президент независимого научного центра «Институт Ближнего Востока»: — Тут ведь как — у нас каждый второй агент влияния кого-нибудь, но при этом он и про себя не забывает. А вот элиты у нас я что-то не вижу. Элита — это люди, которые думают не о себе, а о своей стране. Очень много вы таких людей у нас наблюдаете? Перечислите мне их хотя бы по пальцам одной руки, я вас с удовольствием послушаю…

Алексей Филатов подполковник ФСБ в отставке, вице-президент международной антитеррористической ассоциации «Альфа»: — Тяжело оценить количество этих агентов, оно, наверное, колеблется вокруг среднестатистического, такое было и 10 лет назад, и будет впереди. Что касается Смоленкова, я думаю, что это полный фейк. Первое тому подтверждение — это попало в средства массовой информации. Потом Смоленков вполне официально купил на свое имя жилье недалеко от Нью-Йорка. Это уже само говорит о том, что человек не мог являться никаким американским шпионом, он бы на 100 процентов попал бы под правительственную программу защиты свидетелей, он бы никаким образом под своей фамилией не жил бы так открыто. (Фото: © Александр Натрускин, РИА «Новости»)

Валентин Катасонов экономист: — Я не разведчик и не контрразведчик, но могу сравнить, какой был режим защиты государственных интересов и секретов в Советском Союзе и какой сегодня. Так вот на сегодняшний день практически никакого режима нет. Поэтому таких вот кротов у нас, думаю, более чем достаточно. У меня есть воспоминание, когда в 1991 году летом я был в Америке. И в американских газетах периодически встречались объявления, в которых было написано, что граждан, приезжающих из Советского Союза, просим не беспокоить Центральное разведывательное управление на предмет оказания каких-то услуг. То есть таковых было неприлично много. И сегодня, думаю, таких «помощников» более чем достаточно.В советское время соприкасался с государственными структурами и знаю, видел, чувствовал, какой был режим проверки. При устройстве на работу, при работе с грифованными документами, был Первый отдел. Сегодня, по-моему, таких структурных подразделений, даже в крупных компаниях, в госкорпорациях нет. По крайней мере, я не слышал.

Николай Сванидзе журналист, историк: — Если бы я был агентом ЦРУ, то, конечно, более точно ответил на этот вопрос. А так, думаю, что есть. И в нашей элите есть американские, западные агенты, и в американской, французской элитах есть агенты, а в том числе, наши. Это нормально. А что такое много или мало? Естественно, не каждый второй. Каждый второй или третий это при Сталине было, судя по тому, сколько их расстреляли. А сейчас явно поменьше, но есть. Повторю, это нормально, разведки же работают.Как влияют на политику? Да никак не влияют и никогда не влияли. Потому что, если шпион оказывается, не знаю, членом правительства, тогда еще может как-то оказать влияние. А так он все-таки доставляет информацию, а не влияет на политику. В конечном счете, вот эта взаимная шпионская деятельность идет на пользу. Так как страны должны друг о друге больше знать. Кода больше знаешь — не так боишься, не так дергаешься, и не такие нервные истерические решения принимаешь. Поэтому все это, на самом деле, в рамках нормы. Ну, а что касается оппозиции, зачем там нужны агенты? Оппозиция не обладает информацией, откуда она у них? Конечно, и американцы, и наши, и все норовят какие-то отношения иметь и с представителями власти, и с представителями оппозиции, но это не агентура. Это так, на всякий случай, вдруг люди когда-то будут у власти. (Фото: © Рамиль Ситдиков, РИА «Новости»)

Константин Затулин депутат Госдумы, директор Института стран СНГ: — Я не хочу комментировать историю со Смоленковым, о которой я знаю только из сообщений СМИ. Судить о том, был он или не был шпионом, знал он что-то или не знал, я не могу, просто потому что никогда не был с ним знаком. А что касается наличия или присутствия шпионов или агентов, то дела, которые периодически возбуждаются по инициативе Федеральной службы безопасности или других наших правоохранительных органов, говорят о том, что в нашей практике в нашей жизни и в нашей стране есть люди, которые готовы, как правило — из корыстных побуждений, продавать военные секреты и ступать на путь предательства. Такие люди сопровождают всю человеческую историю, это не какое-то уникальное явление. Другое дело, что у нас в 90-е годы в целом ослабла… ну, не бдительность, а если хотите — сопротивляемость, иммунная система к таким явлениям. Были потеряны ориентиры. Что было белым — стало черным В Верховный Совет России выбрали Олега Калугина, который был патентованным предателем. Побывав в роли депутата-демократа, он ретировался обратно в ту страну, которая его в свое время перекупила. В 90-е годы у нас печатались книги маститых властителей дум, которые говорили, что Власову надо поставить памятник, потому что он боролся против большевизма. И, кстати, сейчас эти книги перепечатываются. И тому подобные вещи, которые, на мой взгляд, являются ярким признаком декаданса — когда в крайней форме все здоровое считается уродливым, а все уродливое — здоровым.В 2000-е мы наконец-то стали выздоравливать, но сказать, что мы выздоровели полностью, нельзя. К тому же теперь на людей очень сильно действует расслоение в обществе. Есть люди, у которых нет моральных барьеров, и они, завидуя тем, кто живет лучше, богаче и так далее, сами хотели бы хоть таким образом пробиться в этот слой. И с этим связано и то, что по сравнению с Советским Союзом мы стали слабее. И эти люди вступают на путь предательства. Но на этот путь вступают не только отдельные люди в России. На путь предательства, к сожалению, вступают целые политические элиты в странах СНГ. Ну, например, на Украине. Разве не пошли они по пути предательства? Ведь те люди, которые заседают в Верховной Раде Украины, которые были президентами, как, например, тот же Порошенко, учились в советской школе. И в советской школе они получили совершенно определенное впечатление о том, кто такие бандеровцы, почему они не могут быть героями для любого здорового человека. Но разве не эти самые люди потом с пеной у рта, став президентами, били себя в грудь и говорили: «Я — Бандера, Бандера — это герой…». Вот ведь что произошло. Что ж тут удивляться, что на этом фоне кто-то пытается делать свой маленький гешефт и распорядиться тем малым, что у него есть — государственными секретами.

Ильдус Янышев предприниматель: — Не вижу большой разницы между шпионами, продающими государственные секреты, и теми, кто вывозит капиталы из России за рубеж. Это такое же преступление против экономического благополучия своей страны, такое же, как и продажа секретной технологии. Все это способствует экономическому процветанию другого государства. Из непатриотических поступков — закупка иностранных автомобилей за бюджетные средства, это наносит не меньший вред экономике, чем секреты. Было бы намного полезнее для общества, если бы мы развивали свою собственную промышленность, покупали бы для бюджетных нужд автомобили собственного производства. Поэтому тут, по сути, игра слов, я вижу во всех этих явлениях более глубокий экономический смысл.

Максим Калашников писатель, футуролог: — Потенциально да, очень много. Я вообще удивляюсь, как к Кремлю ходы не прорыты. Почему? Потому что дети там, активы там. Не забывайте, что верхи Российской Федерации «трудятся» с 1991 года, когда хлынула наверх субпассионарная масса, которая грохнула всю страну, ограбила. Думаете, эти люди куда-то делись?По поводу сфер влияния российская внешняя разведка крайне непоследовательна. Собственно говоря, то, от чего было бы страшно Западу, и то, что бы выражало национальные интересы, сделано не было. Единственное, что спасает сейчас Россию, это то, что против нее не стоят сильные, влиятельные и фанатично-идейные страны, такие как императорская Япония, Третий рейх или США второй половины ХХ века. Разведки этих стран. То есть, нет сильного противника, который мог бы использовать информацию против РФ.

Сергей Сергеев доктор политических наук, профессор: — В связи с делом Смоленкова я бы хотел высказать два соображения. Причем сразу подчеркну, что буду высказываться как дилетант, который читает не только детективы, но и какие-то документальные работы о шпионах. Я достаточно много таких работ читал, но, тем не менее, считаю себя в этом вопросе дилетантом.И первое соображение у меня такое — говоря о шпионах или об агентах влияния, важно не впадать в паранойю и не искать шпионов враждебной державы у себя под кроватью. Тем не менее, все государства в сегодняшнем мире — от США и России до Сингапура, все они имеют спецслужбы, которые занимаются своей деятельностью. Но особенность современных, особенно — западных спецслужб, состоят в том, что агентуре придается не очень большое значение. Значительно большее значение придается анализу открытых источников, которым можно заниматься хоть в Вашингтоне, хоть в Лэнгли — где угодно. Для этого не нужно находиться в той стране, в отношении которой ведется шпионаж. Кроме того, каждое государство хотело бы иметь источник информации в самом центре той державы, за которой они шпионят, здесь очень важно, на кого они в первую очередь обратят внимание. Кого они будут пытаться вербовать — представителей оппозиции или представителей властвующей элиты? Ответ не совсем очевиден, но, мне кажется, что все-таки скорее тех, кто ближе к администрации, ближе к президенту, к правительству, к правящей партии. То есть «пятая колонна» не там, где об этом кричат ретивые пропагандисты.

Игорь Коротченко главный редактор журнала «Национальная оборона»: — Надо брать статистику, каждый год на коллегии ФСБ, когда там присутствует президент, директор ФСБ Бортников приводит статистику по разоблаченным шпионам, вот ее и надо брать, и смотреть цифры, остальное всё — это оценочные суждения. Лица, которые имеют двойное гражданство, недвижимость и бизнес-интересы, счета на Западе, наверное, ориентируются не только на интересы нашей страны, но и на интересы тех стран, где у них все это дело находится и куда они готовы отбыть в случае форс-мажорных обстоятельств. На мой взгляд, недопустимо, когда у нас есть министры, депутаты, даже вице-премьеры РФ — обладатели недвижимости на Западе. Такие лица должны быть уволены с государственной службы и отправлены на вольные хлеба, в бизнес или куда-то еще.Надо чистить и оппозицию, и власть от таких людей, есть они и там, и там. Вопрос: кто опаснее -шпион ЦРУ или коррумпированный чиновник, который миллиарды отправляет в Лондон, потом отъезжает туда на постоянное место жительства? На мой взгляд, одинаково опасны и те, и те. За коррупционные преступления, которые совершены представителями власти, наказание должно быть такое же, как за государственную измену, вплоть до пожизненного с полной конфискацией имущества, как у них, так и у их родственников. А все, что нажито преступным путем, должно конфисковаться и поступать не просто в доход бюджета, а в специальный внебюджетный фонд, в который вместо того, чтобы собирать смсками российским детям на операции, будут поступать эти деньги.

Мансур Гилязов драматург: — Наверное, много, у них ведь тоже работа. Раз спецслужбы работают, то агенты есть, есть они и у нас в Татарстане, везде. Они же все знают и все изучают. Вот, например, в Германии немецкие историки, они так хорошо знают историю Татарстана, мой брат с ними общается, просто диву даюсь, наши историки так не знают историю РТ, как их немецкие коллеги. Поэтому я думаю, что и политики, и экономисты и спецслужбы — это тоже самое.

Фандас Сафиуллин экс-депутат Госдумы РФ: — Каждое государство старается иметь информацию о своем тактическом, военном или другом, гражданском, научном оппоненте. А сколько шпионов — гадать не берусь, могу угадать и могут подумать, что у меня там связи есть. Они влияют ровно настолько, насколько близки к тем, кто принимает решение и насколько важна полученная ими информация, она может быть очень опасна, вредна, вызывать осложнения дипломатические или другие. То, что любое государство старается иметь разведисточники в стане противника — это исторически нормальный процесс. И ловить агентов нужно везде.