Колымская Атлантида: В память о комсомолке Татьяне Маландиной

MagadanMedia совместно с историком Иваном Паникаровым запустило проект #КолымскаяАтлантида . Публицист, создатель музея памяти жертв репрессий "Память Колымы" ведет просветительную работу в регионе, издает книжную серую "Архивы памяти" и почти 40 лет занимается поиском бывших узников Колымы и историей треста "Дальстрой". Ивану Паникарову есть, что рассказать не только землякам, но всем жителям нашей планеты. КАК ДЕЛА, ПАМЯТЬ? О Татьяне Маландиной – комсомолке 1930-х годов – в годы Советской власти было написано множестве статей. Она была примером патриотизма не только для юных жителей Колымы, но и для всех трудящихся этого сурового края… К сожалению, в лихие 1990-е годы жизнь на Колыме для многих стала невыносимой, хотя об этом во всеуслышание не говорили. Многие покинули, как говорится, насиженное место, а те, кто остался, погрузились в свои жизненные проблемы, и им было просто не до памяти, не до патриотизма, не до правды. Да и СМИ тогда рассказывали о прошлом нашей Родины (и о Колыме в том числе) фантастические легенды, зачастую утверждая, что жили мы не правильно, что октябрята, пионеры, комсомольцы, коммунисты той поры были "плохими" людьми… Теперь вот, слава Богу, опомнились и начали понимать суть дела и осознавать, что и в той жизни было много хорошего, а не только тюрьмы и лагеря. Надеюсь, что нынешние магаданские газеты и Интернет, как и в прежние годы, сегодня расскажут колымчанам о комсомолке Татьяне Михайловне Маландиной, которая погибла более 80-лет назад. Я многие годы собирал о ней (и о других людях) информацию: публикации в СМИ, архивные документы, фотографии. Всё это и стало таким вот историко-краеведческим очерком, рассказывающим о той суровой эпохе, о её людях. И начинаю я свой рассказ с довольно-таки интересных коротких информаций из газеты "Северная правда". В клубе оротуканских металлургов Клуб в поселке Оротукан был построен в 1936 году. Этот клуб носит имя комсомолки Татьяны Маландиной, погибшей от вражеской руки… Первоначально клуб был деревянным, одноэтажным. Зрительный зал его имел 200 мест… В 1939 году надстроили 2-й этаж… В 1953 году была произведена пристройка сцены клуба и расширен зрительный зал до 330 мест… Библиотека клуба в 1954 году насчитывала около 10000 тысяч книг и обслуживала 600 читателей. В 1957 году книжный фонд составляет более 16000 томов, а число читателей – более 1000. (С.П. 18.10.1957 г.) Цветы у памятника Над входом в музей Татьяны Маландиной висит большой портрет этой славной комсомолки, жизнь которой стала примером для многих юных колымчан. Останавливает внимание бюст героини, созданный скульптором Р.И. Мингалевой. Мы видим Таню на многочисленных фотографиях. И везде она с друзьями, подругами, товарищами по работе – веселая, симпатичная девушка... Читаем пожелтевшие вырезки из старых газет. В витрине несколько альбомов, фотографий. Интересны воспоминания о Тане Я. Таха, М. Ольшанской, Е. Соколовой, К. Красинского, хорошо знавших ее. Переходим к следующим стендам: "Наш край", "Оротукан в 1967 году". Здесь фотографии знатных людей, передовиков производства Оротукана. Почетный металлург СССР В.М. Драгальчук, кавалер ордена Ленина Н.А. Сараев, инженеры А.С. Беленков, В.Г. Малородов, Г.М. Елсуков, директор завода М.К. Москаленко, секретарь партийной организации В.М. Леках, заведующая отделением связи Т.Т. Новикова – все это люди, хорошо известные в поселке. Видим на фотографии бараки старого Оротукана и невольно сравниваем с картиной сегодняшнего поселка: пятиэтажные дома, средняя школа на 940 учащихся, крупнейший завод на Колыме, благоустроенные улицы и стройки... И гордишься своим поселком, в котором живешь и трудишься. В школьном музее им. Татьяны Маландиной есть свой штат лекторов-экскурсоводов. Это комсомолки-восьмиклассницы Л. Кузина, Г. Майборода, Л. Бражникова, Л. Курапова. Часто проводятся экскурсии по музею, они воспитывают у ребят любовь к родному краю, гордость за людей, трудом и упорством преобразующих суровую, колымскую землю. Памятник Татьяне Маландиной стоит на одной из площадей поселка. В любое время года у подножия памятника – цветы. (С.П. 07.03. 1970 г.) По доброй воле, не по этапу Биография Татьяны, в об­щем-то, обычная. Родилась в 1910 году в Петербурге (позже – Ленинград, сейчас – Санкт-Петербург. И.П. ) в се­мье служащих. Отец, Михаил Семёнович, – инженер-металлург Боткинского за­вода. Когда Тане было пять лет, отец погиб во время аварии на заводе. Мать, Александра Александровна, с тремя детьми и свекровью переехала в город Сарапул (Удмиртия. И. П. ), где устроилась работать библио­текарем. Во время гражданс­кой войны при неясных тра­гических обстоятельствах она погибла. Восьмилетняя Таня и двойняшки Анна и Семён, которым было по два с половиной года, остались сиротами. Растила их бабушка, Пелагея Ильинична. Очень трудно ей было с тремя детьми, пришлось старшую Татьяну отдать в детский дом. Закончив школу, девушка поступила по ре­комендации школьных педаго­гов в музыкальный техникум, но окончить его не смогла. Бросила учебу и пошла работать, чтобы помочь ба­бушке растить младших детей. Работала разливальщицей ду­хов, ученицей лаборанта, а затем и лаборанткой в хими­ческой лаборатории военного завода… В 1933 году Татьяна уехала жить в Москву, куда её пригласила двоюродная сестра. Устроилась работать на химический завод… Магаданская журналистка Тамара Смолина в "Магаданской правде" за 3 марта 1987 году приводит воспоминания подруги Татьяны Э.Е. Ромис: "Осенью 1933 года, вернув­шись после отпуска в ту груп­пу Центральной научно-ис­следовательской лаборатории химзавода, где я работала лаборантом, я сразу обрати­ла внимание на новенькую девушку – довольно высо­кую, плотную и вместе с тем очень стройную, яркую блондинку. Лаборантом она оказалась хорошим. Ловкая, умелая, ей как-то все удавалось, спори­лось в ее руках. Ее непосред­ственный руководитель хи­мик Чураков был ею дово­лен, ставил в пример другим. Хорошо, даже отлично сда­ла техминимум, получила значок "За овладение техни­кой" Таня была хорошей спорт­сменкой, и в нашу жизнь она внесла нечто новое – спортивное. В ту зиму мы про­вели несколько вылазок на лыжах в Измайлово. Таня ката­лась на лыжах и по субботам, и по воскресеньям. Голубая вя­заная шапочка шла к её ясным глазам. Одна из первых на заводе она получила значок "Ворошиловский стрелок" . Эсфирь Ефимовну в моло­дости все звали Тусей. Со сво­ей подругой Таня часто дели­лась сокровенным, её тянуло куда-то в малоизведанные края. "Почему бы нам не по­ехать на Шпицберген или на Диксон? " — спрашивала она. "…Остановили свой вы­бор на Колыме, – продолжает вспоминать Э.Е. Ромис. – Идем в мос­ковское представительство Дальстроя. Увы... Нам отказы­вают: нет специальной подго­товки и опыта анализа руд. Тут мы ринулись в бой. Дока зываем, что полны сил и же­лания осваивать Север, что на нашем химзаводе более сложная и разнообразная ра­бота, связанная с постоянны­ми экспериментами, что мы ее освоили, а уж работу по ана­лизу руд освоим и тем более. Доказали. Нас принимают на должность лаборантов-хими­ков, с нами заключают дого­вор. Тут новое препятствие. Не отпускает завод, вернее воз­ражают и партийный, и комсо­мольский комитеты. Едем в ЦК партии. Так как у меня партийный билет, прохожу в промышленный отдел. Таня ждала на улице. Через несколько дней яви лась за ответом. Таня опять дежурит на улице, волнуется, напутствует меня, чтобы дер­жалась стойко. В ЦК сказа­ли, что с райкомом договори­лись, нас отпустят, только чтобы оправдали доверие, не пасовали перед трудностями. Таня счастлива, сбывается ее мечта…". Вместе с Татьяной Маландиной и Эсфирь Ромис следовала на Колыму одним пароходом и М. Ольшамовская, работавшая в 1967 году старшим инспектором отдела кадров Ягоднинского ремонтно-механического завода. В газете "Северная правда" за 29 января 1967 года она рассказывает о прибытии в Магадан и дальнейшем трудоустройстве и благоустройстве комсомолок: "В один из ясных осенних дней1934 года наш пароход "Совет" прибыл в бухту Нагаева. Среди тех, кто приехал осваивать Край­ний Север, было много моло­дежи, комсомольцев. Первые наши шаги на колымской земле были нелегкими. Да мы и не ожидали ничего другого. Почти ежедневно устраивали субботники, корчевали тай­гу, расчищали площадки под будущий новый социали­стический город. В ту пору в Магадане возвышалось един­ственное двухэтажное строе­ние – дирекция треста "Дальстрой". Рядом ютились призе­мистые черные бараки. Город рос и развивался на глазах. В любое время года, в любую погоду трудились лю­ди. В 1935 году Мага­дан приобрел черты настояще­го городка, заселенного строи­телями, геологами, дорожни­ками. Для сообщения с другими населенными пунктами к го­родку необходимо было проло­жить автотрассы. А дело это было неимоверно трудное. Спать и согреваться от лютого мороза приходилось в палат­ках, на кострах разогревать консервы, кипятить чай. И все же мало кто хныкал, жаловал­ся на трудности, просился до­мой… Таня Маландина приехала на том же пароходе "Совет" (по др. данным – грузовой пароход "Шатурстрой". И.П. ) , но познакомились мы с ней го­раздо позже, уже в 1935 году, в Усть-Среднекане, где нахо­дилось в те годы единствен­ное горнопромышленное уп­равление. Я работала тогда в секретариате треста "Дальстрой", и директор этого треста Эдуард Петрович Берзин по­слал меня наладить делопро­изводство в этом управлении. Добираться пришлось на ма­шине, на лошадях, а потом на лыжах – от зимовья к зи­мовью. Многих замечательных людей узнала я во время этой поездки. Таня, не по годам серьез­ная, высокая девушка с боль­шими серыми глазами и ко­ротко остриженными светлыми волосами, нравилась всем, и все ее искренне любили. Она знала, куда и зачем приехала. Необжитая Колыма в те годы казалась особенно суровой и неприветливой. О паровом отоплении не могло быть и речи. Железная печь на работе, железная печь дома. Пока горит – тепло... А на окнах лед, который не оттаивает до летних лучей солнца. На нас, молодых, все это не действовало. Нам всегда было весело и хорошо, никакие трудности нас не смущали… Поселок Среднекан располо­жен на берегу реки Колымы, окружен сопками с пологими склонами, с которых очень хорошо было кататься на лы­жах, если позволяла погода. Мы все довольно хорошо хо­дили на лыжах, но Таня меня как-то очень удивила. Стоя на лыжах без палок, она ве­ревкой привязалась к двум большим лохматым собакам, которые быстро несли ее по дороге. Как можно было удержаться на лыжах при та­кой бешеной гонке – мне бы­ло непонятно. Я едва успела отпрянуть в сторону и крикну­ла: "Вот это да!". Но Таня была уже далеко... После та­ких прогулок мы в столовой всегда просили двойные пор­ции... Таня была большой активи­сткой и умела организовать молодежь. В условиях, где не было кино, не было ни­каких развлечений, она орга­низовала кружок фотолюбите­лей, самодеятельности и кру­жок по изучению иностранных языков, в котором, как сейчас помню, даже одна пожилая женщина – синоптик – с большим желанием изучала английский язык. Весной 1936 года горное управление было переведено в Магадан. Были созданы новые горнопромыш­ленные управления: Северное и Южное. Я осталась работать в Магадане, а Таня опять уеха­ла в тайгу. Трудилась по сво­ей специальности и руководи­ла комсомольской организаци­ей… Возвращаясь в 1937 годуиз отпуска, в гостинице Влади­востока я встретила подругу Тани – Тусю Ромис, с кото­рой Таня много лет была не­разлучна. Они вместе учились в Москве, вместе приехали на Колыму. Я спросила Тусю: – А где же Таня? Туся ответила мне: – А разве ты не знаешь?.. Трагедия в Оротукане В архиве покойного магаданского историка Александра Козлова , мне попалась статья в машинописном виде об истинных убийцах комсомолки, датированная 21 февраля 1997 г. Возможно в какой-то из газет области она была опубликована, но не ранее этой даты. Я же привожу выдержки из рукописи. "Первое известие о трагедии, разыгравшейся в Оротукане, северяне получили из газеты "Советская Колыма". 12 мар­та 1937 года она опубликова­ла сообщение, в котором го­ворилось: "5 марта с. г. было обнаружено, что секретарь ко­митета ВЛКСМ ЮГПУ т. Ма­ландина Татьяна Михайловна, которая должна была выбыть на прииск "Пятилетка", бес­следно исчезла. Одновременно установлено ограбление квар­тиры, в которой она прожива­ла. Принятыми мерами розыс­ка райотделения УНКВД по Дальстрою в ЮГПУ и специ­ально командированным на­чальником СПО УГБ НКВД по Дальстрою т. Мосевич вы­явлена группа лиц, которая со­вершила ограбление квартиры. В убийстве принимали учас­тие дневальный квартиры Грибовский Казимир Павлович, Турбасов Александр Александ­рович (он же Козлов Евгений Петрович, он же Козловский, он же Васильев, он же Кузне­цов, он же Казарин). Гайдукевич Николай Васильевич (он же Соболев) и Тарасов Федор Петрович. Турбасов А.А. и Гайдукевйч Н.В., скрывшиеся после совершения убийства, задержаны по дороге в Мага­дан. Труп Маландиной обнару­жен под половицами в там­буре дома, в котором она про­живала. Все участники звер­ского убийства арестованы. Следствие будет закончено в ближайшие дни". Как оказалось, вторую по­ловину февраля и первые дни марта 1937 года Т. Маланди­на провела на прииске "Пяти­летка". Это были дни, когда финишировала Вседальстроевская оборонно-производствен­ная эстафета, и проходил ста­хановский месячник. За не­сколько месяцев до этого прииск попал в число отстаю­щих предприятий, что было объявлено "вражеской рабо­той". По сфабрикованным данным, начальника "Пятилет­ки" инженера А.Г. Кудзиева признали "скрытым троцки­стом" и арестовали. В обста­новке "ликвидации последст­вий вражеской деятельности" Маландина организовала здесь первый на Колыме комсомоль­ский участок. Работая по-ста­хановски, ребята добивались больших успехов. И вот в на­чале марта Татьяна приехала в Оротукан, чтобы решить ряд неотложных производственных вопросов. После хождения по инстанциям возвращалась до­мой очень поздно. Так случи­лось и 3 марта. Пришла на квартиру, легла спать и... ис­чезла. На первых порах её не ис­кали, так как подумали, что она, видимо, возвратилась на прииск. Когда же с "Пятилет­ки" сообщили, что Маландина не приезжала, то начались поиски…Тело уби­той обнаружили только после поимки бандитов. 10 марта 1937 года один из них указал точное место… 14 марта 1937 года "Совет­ская Колыма" поместила нек­ролог, посвященный погибше­му секретарю комитета комсо­мола. Его подписали директор Дальстроя Э.П. Берзин, началь­ник политчасти ДС Б.А. Булыгин, начальник управления лагерей И.Г. Филиппов, ре­дактор "Советской Колымы" Р.А. Апин и ещё одиннадцать руководящих работников. Через три дня "Совет­ская Колыма" поместила но­вое сообщение, в котором го­ворилось, что всем привлечен­ным по делу об убийстве Т. Маландиной "предъявлено об­винение в совершении терро­ристического акта над секре­тарем комитета ВЛКСМ ЮГПУ по статье 58-8-11 УК РСФСР" . В тот же день, 18 марта 1937 года, в Оротуканском клубе, которому уже было присвоено имя погибшей комсомолки, выездной сессией отделения Дальневосточного краевого су­да по Колымскому району началось слушание дела. "В первом заседании , – от­мечала "Советская Колыма", – заслушаны показания Грибовского, Турбасова, Гайдуке вича, Андреева и Тарасова" . По показаниям Грибовского (дневального квартиры, где жила Т. Маландина), раскры­вается жуткая картина звер­ской расправы с покойной: "…Вернулась в 12 часов ночи. Пришла к себе, улеглась спать. В 3 часа ночи Гайдукевич и неизвестный под кличкой "Колюха" приступают к осуществ­лению намеченного плана… ". Девушке нанесли удар в лоб обухом топора, и, разрубив тело на части, спрятали в тамбуре под пол… Суд длился четыре дня. Он огласил данные о том, что ор­ганизатором зверского убий­ства был Н.В. Гайдукевич, который, по сообщению свиде­теля Сандерея, признался ему, что является сыном польского помещика и по заданию поль­ской контрразведки уже не раз переходил советскую гра­ницу. Он же, как показал свидетель Михайлов, "заставлял домработников снабжать свою банду фондируемыми продук­тами по ордерским книжкам хозяев"… При допросе Н.А. Сокол-Кармалюка стало известно, что его отец и брат расстреляны за бандитизм, а сам он дваж­ды приговаривался к высшей мере наказания. Сокол-Кармалюк по-новому обрисовал кар­тину убийства, сказав, что дне­вальный Грибовский схватил проснувшуюся Маландину, стал ее душить, а "я нанес в этот момент удар по голове" . Эксперты С.А. Мазовецкий и Н.И. Скачков подтвердили та­кую картину преступления. 21 марта 1937 года суд при­говорил шестерых убийц "к высшей мере социальной за­щиты – расстрелу", а одного (Г.Н. Корякина) – к трем годам лишения свободы… Детальное изучение одних только газет­ных сообщений 1937 года, не говоря уже одокументах, по­зволяет утверждать, что при ведении следствия допускались большие натяжки и просто подтасовки. Материалы обви­нения базировались лишь на признаниях самих обвиняемых или на ничем не подтвержден­ных единичных показаниях сви­детелей. На самом деле никто из убийц Маландиной не со­прикасался с ней по работе, большинство из них не знало её и по Оротукану. Бандиты задумали совершить преступ­ление, прежде всего, потому, что, по сведениям дневального Грибовского, у нее почти за три года работы на Колыме должна была скопиться круп­ная сумма денег. В доме, где остановилась ночевать Маландина, никого, кроме неё, не бы­ло. Больших денег преступники не нашли, но, убив секретаря комитета комсомола, соверши­ли то, что довольно четко квалифицировалось по зако­нам того времени. Поэтому следователи, исходя из общей политической обстановки в стране, старались доказать и "доказали" существование контрреволюционной группы. В её составе оказался чело­век, "выполнявший задания польской разведки", на что голословно указывал лишь один(!) из свидетелей… Кроме того, до­бавлен целый ряд совершенно невиновных люден, будто бы ведущих троцкистскую дея­тельность. Одним из них стал уже упоминаемый начальник прииска "Пятилетка" А.Г. Кудзиев, которого расстреля­ли в октябре 1937 года. Тогда же бросалась тень на бывше­го руководителя ЮГПУ Ф.Д. Медведя и на его заместите­ля... Так было! А сегодня? Слухи обязательно умирают, когда говорит правда. И нельзя не сказать ещё об одном деле, которое как бы давало почву домыслам. Речь идет об увековечивании имени Татья­ны Маландиной в областном центре. Еще 29 июля 1958 года состоялся общегородской ми­тинг, посвящённый закладке будущего памятника трагичес­ки погибшей комсомолке, со­бирались деньги на его соору­жение. Сегодня нет ни денег, ни памятника... (И сегодня их нет. И.П. ) А ведь имя Т. Маландиной действительно связано с Мага­даном, причём в самый на­чальный период его строитель­ства. Парадоксально, но факт: в областном центре из более чем 150 улиц и переулков чуть больше десяти названы именами людей, имевших хоть какое-то отношение к Колыме. АТатьяна работала здесь ле­том 1935 года, она вместе с Георгием Кузнецовым и Ми­хаилом Тимохиным проводила городскую съёмку. Возможно, что Маландина тогда же принимала участие в строительстве парка культуры и отдыха… Это и есть свидетельство исто­рии. Истории непростой, окон­чившейся мартовской траге­дией. А что же мы, сегодняшние северяне? Помним ли мы тех, кому обязаны своим благополучием?.. 15 марта 1937 года со все­ми почестями жители Южного горнопро­мышленного управления (пос. Оротукан) проводили Татьяну Маландину в последний путь. На всех при­исках и участках в этот день возникали стихийные, никем не организовываемые траурные митинги… Похоронили комсомолку на центральной площади Оротукана. Серый обе­лиск на её могиле постоянно напоминал людям – колымчанам – о том, какой дорогой ценой платили ком­сомольцы 1930-х годов за то, чтобы глухой таёжный Колым­ский край превратился в об­ласть с широко развитой про­мышленностью. И это им удалось сделать. А мы, ныне живущие, не должны забыть их гражданский подвиг. Но помним ли мы? В заключение приведу выдержку из воспоминаний жительницы Оротукана Н. Зыкиной, опубликованных в Ягоднинской районной газете "Северная правда" 8 марта 1967 года: "…Отважная комсомолка погибла от рук бандитов-террористов, погибла здесь, на Колыме, на земле, которую она так деятельно по­могала осваивать. Сейчас в Оротукане имя комсомолки Татьяны Маландиной носят клуб, пионерская дружина, улица, на которой она жила. Здесь же открыт музей Тани Маландиной. Десятки пионер­ских дружин в школах Мага­данской области борются за право носить это имя. На ее могиле воздвигнут гранитный обелиск с барельефом…" Так было тогда. А как сегодня обстоят дела с нашей памятью? Материал подготовил Иван Паникаров, краевед по воле рока.