Ледяная пустыня, по которой бродит лихой человек

Хороший человек повстречал девушку своей мечты. Все вроде его устраивает, но она «хэкает». А он кандидат наук, скоро докторскую будет защищать. Иногда он ее поправляет. Но тщетно. Она настояла, чтобы он купил себе спортивный костюм. «Нормальный мужик должен носить спортивный костюм» - считает она. Пошли они в торговый центр. Когда выходили  из магазина,  заорала сигнализация. Охранник подходит, извиняется, мол, можно ваш пакетик посмотреть? Но не тут-то было. Девушка хорошего человека оказалась не из робкого десятка. Она схватила охранника за шкирку со словами:

– Утырок, мы только из кельвина кляйна, я что в твоем вонючем юникло буду вещи воровать по-твоему?

Для пущей убедительности она продемонстрировала пакет из кельвина кляйна. Возможно, дело бы закончилось дракой (девушке, как выяснилось, не привыкать), если бы хороший человек мягко не осадил ее и не извинился перед охранником. Самое сложное, говорит он, это привыкнуть к её «хэканью»

Пошли они как-то в ресторан. Он заказал ей «жрачку» (жалуется, что еду она иначе называть не может) Официант приносит блюдо и девушка заявляет во всеслушание:

– Я прям из хрязи в князи.

И смотрит преданно  на хорошего человека. Кстати, спортивный костюм они купили ярко-красного цвета.

– Ты реально собрался его носить? – спросил я

– При ней буду иногда надевать.

Однажды я   ехал в поезде. В вагоне-ресторане, куда зашел почитать книжку и попить кофе, два столика были заняты. За одним столиком сидела семейная пара – молодые люди, а за другим – четыре парня. Все в тельняшках. Семейная пара тихо о чем-то беседовала, смотреть на них было приятно. Те же четверо громко кричали, матерились, в общем, вели себя соответственно своим тельняшкам. Возвращаясь из курилки, один из представителей этого вида, взял и дал как бы дружескую оплеуху парню, который сидел со своей супругой. Просто шел к  столику со своими «сородичами» и решил дать по затылку человеку, которого не знает и никогда не встречал, не сидел с ним в МГУ за одной партой и не спорил о схоластических воззрениях Абеляра. Человек, который возвращался из курилки не спросил человека, который сидел со своей дамой, желает ли тот получить по затылку? Желает ли ехать с ним в одном поезде? И хотел бы жить с ним в одной стране?

Парень густо покраснел, но остался недвижим. Его девушка отвернулась и наблюдала из окна поезда за пробегающим пейзажем Средней полосы. Через пару минут супруги тихо встали и покинули вагон-ресторан. Их сопровождало ощущение своего бессилия и униженности. Это было, конечно, заметно.

Парни продолжали пить «пивасик», иногда дерзко рассматривая человека за соседним столиком (меня, если кто не понял)

Я понимал, что любое неосторожное слово или взгляд будут стоить мне «удовольствия» вступить с ними в коммуникации, чего я естественно не очень хотел.

Но судьба ко мне оказалась более благосклонной, чем к парню, получившему «дружескую» оплеуху от «дерзкого» пацана в тельняшке..

Часа через два эти четверо уже выясняли отношения с официанткой, которая принесла счет, за который они не могли расплатиться. А еще позже немолодая мужиковатая кондуктор (немолодая мягко сказано, мужиковатая еще мягче) пила водку в их купе и громко смеялась. В курилке я снова с ними столкнулся.

Они спорили, кто из них «совокупит»  немолодую кондукторшу, вступить в связь с которой любой мужчина отказался бы даже если на планете Земля не осталось женщин вовсе. И если бы был голод и ему еще предложили еду бонусом. И если бы пригрозили смертью вдобавок.

Помню у нас в институте был преподаватель по КСЕ. Его называли «лысый одуванчик» из-за отсутствия волос на черепе. Что уж говорить, студенты над ним издевались. А однажды, во время пары, один из моих однокурсников – парень, который в аббревиатуре КСЕ делал немыслимое количество орфографических ошибок, швырнул в нашего преподавателя, эмм, как бы это сказать, в общем, презерватив, в котором было мужское семя. (где и как он раздобыл сей предмет, сказать затрудняюсь) И попал прям по интеллигентской лысинке. Кэсэешник снял презерватив, повисший на его хрупком плечике, аккуратно возложил его на кафедру (люди зачастую странно ведут себя в момент сильного унижения) и сказал:

– Как бы я хотел, чтобы все интеллигенты умели драться. Мы бы за себя постояли. И никакого семнадцатого года не было бы.

Потом заплакал.

Вряд ли мой однокурсник понял, о чем вообще речь.  Вот интересно, когда пропасть между теми и другими в очередной раз станет критической?