«Память светла, как свеча на ветру…» Как Сансаныч философию с поэзией переплел

Друзья и многие знакомые звали его Сансанычем. В этом отражалась и простота в общении, и одновременно уважение к его умению быстро находить нужное слово, когда обращались к нему за советами. Памяти Александра Тихонова (1947–2019) Сан Саныч был скор в помощи и не надоедал своим присутствием. Он удивлял своей широчайшей эрудицией как в области философии и науки, так и в художественной литературе. Невероятным образом, учитывая его занятость, успевал отслеживать все книжные новинки. Судьба не была слишком благосклонна к нему, долгое время не давая реализоваться гуманитарной направленности его личности. После окончания 3-й школы в Ульяновске он оказался в автомеханическом техникуме, затем на энергофаке в политехе, окончил его с отличием и получил распределение в Подмосковье – в Красноармейский НИИ механизации. Только в 27 лет он смог осуществить свою тягу к профессиональной культуре мышления, поступив в аспирантуру в Московский государственный заочный педагогический институт. В 1980 году он успешно защитил кандидатскую диссертацию по проблеме формирования научного мышления и остался преподавателем философии в том же вузе. При этом внутренне всегда стремился вернуться в родной город. Как он сам писал в 1983 году: Часто вижу: Волга и над ней – Венец. Здесь когда-то бегал щуплый сорванец. Здесь когда-то плакал и цветы дарил, Здесь из детства в юность я переходил. Так родных просторов я узнал красу И ее как боль я в жизни пронесу. Волжские просторы душу теребят, Снятся мне ночами и зовут назад. Но в мечтах о славе я забыл покой, И мои дороги не ведут домой. Вновь мои дороги убегают вдаль, Принося тревоги, радость… и печаль. Через 10 лет после написания этого стихотворения он все-таки возвращается в Ульяновск и начинает работать на кафедре философии и культурологии педагогического университета. А.А. Тихонов прошел путь от доцента до профессора и заведующего кафедрой. Думаю, что именно в эти годы он в полной мере смог реализовать себя как философ и талантливый педагог. Тогда появились его интересные и глубокие книги по теории познания, а также необычное исследование, анализирующее творчество Гомера с точки зрения философа: «Одиссея разума и разум Одиссея». Он участвовал в Любищевских чтениях, в региональных и всесоюзных конференциях, печатался в столичных философских журналах. В 2006-м блестяще защитил диссертацию на соискание степени доктора философских наук. В ней, опираясь на богатейшую историко-философскую традицию от Сократа и Платона до Гуссерля и других современных философов, он попытался решить проблему становления субъекта познания. Полученные результаты, где он справедливо указывал, что «знаниецентрические» и «интеллектоцентрические» модели постепенно уходят в прошлое, на смену «субъектоцентрическим» моделям и концепциям в образовании, весьма актуальны для современной педагогики. Венец. 1954 Но если в своей профессиональной сфере он стал широко известен в философском мире, то есть еще один аспект его многогранной личности, о котором знал небольшой круг друзей и родных. Это его поэтические эксперименты, в которых философия тесно переплетается с поэзией. *** Стихо-творение – стихии творение? Иль слово иное имеет значение? Ты пробуди стихию чувств, Стихию языка и смысла. Сам – стихни. И сквозь рев стихий Услышишь тихий голос близкий. Он скажет все – Спокойно, ясно, мелодично. Растает дымом мир привычный, Проступят тайные черты. И ты поймешь: творец – не ты. Ущербен, слаб твой ум убогий: Творенье – стихии, Но творчество – Бога! *** Счастья нет. Нет страданий и зла. Омут жизни прозрачен и тих. И в глубинах вода – холодна: Льет студеные слезы родник. Вступая в своеобразный диалог с Александром Блоком (стихотворение «Жизнь – без начала и конца»), Александр Тихонов написал стихотворение с шутливым названием «Философема»: Отчеканил поэт формулу и пустил ее по миру, Ходить ей с нищею сумой, но я ее не помилую. Сотри случайные черты И ты увидишь: мир прекрасен. Чарует прелесть Красоты, Богине человек подвластен. Случайного сотрем черты и совершенством мир украсим, Но средь чистейшей красоты мы что-то важное утратим... И сквозь прекрасного черты иные манят нас миры... Сотрем прекрасного черты и удивимся – мир комичен, Средь бестолковой суеты едва ль не каждый обезличен. Кружится жизни балаган, и хохот глупый раздается... Смешон оптический обман – Судьбою нашей он зовется. Все люди – пьяные шуты, и мир – бардак иль богадельня; От смеха лопнут животы: Фальшь породила мир поддельный. Мы в хохоте раззявим рты, и нам рыданья не слышны... Сотрем комичного черты и мы увидим – мир трагичен! В нем нет ни грани доброты, вновь людоедство – наш обычай. Зияет жизни пустота – кошмарнее, чем пасть могилы; И нет любви, есть маета... Куда ж она нас заманила? Мы превращаемся в чертей, метаморфозы нет черней. Стирая грани и черты, сдирая кожу и покровы, Наводим в бешенство мосты, мы умертвить весь мир готовы. Привычно нам стирать черты – себя сотрем с лица Земли... Вдруг светлая мысль озаряет меня: Спектром сияет круг Бытия. Нет ничего случайного в мире В чистом виде – прекрасного нет. И комедия в жизни минет, И не гаснет в трагедии свет... Спектром сияет круг Бытия – светлая мысль озаряет меня. Жизнь-волшебница вновь нас пленяет каждым мигом текущего дня. Даже в капле отдельной мерцает Солнечный свет Бытия. *** Бог работой дарует время, Деянием строим свою мы судьбу. Хоть жизнь – непосильно-свинцовое бремя, Но память светла, как свеча на ветру. Буддийские мотивы Домик. Провинция. Сень тополей. Трепет листьев, бликов, теней… Трепет сердца и памяти стон… Банально, но факт: Жизнь – это сон. Дочь Тихонова – Анна – в биографии, составленной недавно, уже после ухода отца, написала: «Он ушел от нас – быстро и стремительно, не прощаясь, как всегда…». Это очень точно сказано. И все-таки в своих стихах он продолжает разговор с нами. Владимир Гуркин