Офелия — не нимфа

«Офелия»

Великобритания, США, 2018

Режиссер: Клэр Маккарти

В ролях: Дэйзи Ридли, Джордж Маккэй, Наоми Уоттс, Клайв Оуэн, Том Фелтон, Доминик Мафэм

16+

В прокате с 25 июля

В кинотеатрах — «Офелия» Клэр Маккарти. Пожалуй, за последние годы это самая вымученная и нелепая экранизация шекспировской пьесы.

Гамлета мечтает сыграть каждый драматический актер. Между тем это едва ли не самый проблемный персонаж мировой драматургии. Не зря же из почти сотни экранных принцев в вечности задержалось не более десяти. Тяжелее пришлось лишь жертвам гамлетовских интриг — невольным статистам трагедии, господам и придворным Эльсинора. Отчего бы, в самом деле, не вынести крах королевства на авансцену, оттеснив главного героя на второй план?

В 1990-м выдающийся драматург и режиссер Том Стоппард так и поступил,  рассмотрев трагедию с точки зрения самых ничтожных действующих, а по сути — бездействующих, лиц. «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» заработали венецианского «Золотого льва» и покорили шекспироведов, а сыгравшие их Гэри Олдмен и Тим Рот сделали голливудские карьеры. В постмодернистском эксперименте, повенчавшем беккетовский абсурд и шекспировский классицизм, масштаб трагедии не пострадал.

Австралийский режиссер Клэр Маккарти выбрала иной путь и использовала вечный сюжет для того, чтобы прославить угодившую в дамки гамлетовскую пешку. Источником вдохновения послужил феминистский роман Лизы Клейн, раздувшей из едва прописанной судьбы Офелии мыльную оперу по мотивам «усиленной и дополненной» пьесы. Злоключения принца Датского при этом обернулись бледной тенью Офелиевых страстей.

Порой кажется, что, не стерпев самоуправства, Шекспир проклял графоманку с того света.

В первых же сценах дочка Полония зажигает, словно бойкая суфражистка. Едва представ перед очи королевы в замызганной ночнушке, она объявляет: «Быть может, мне и не хватает лоска, но все же рано обо мне вздыхать, я все же подаю надежды!» Девушку отмывают и зачисляют во фрейлины, дабы привить хорошие манеры. Все напрасно: этаким псевдошекспировским менторским штилем Полониева дочка будет изъясняться на протяжении всего действа, а оправдываться ей придется немало — с первых же шагов при дворе эта Офелия принимается повсюду совать нос. То она подглядывает за Клавдием (Клайв Оуэн), целующимся с Гертрудой (Наоми Уоттс), то плещется в пруду на глазах обомлевшего Гамлета (Джордж Маккэй), затем откровенно дерзит принцу, угрожая, подобно богине Диане, превратить его в рогатого оленя и отдать на растерзание псам.

Что бы ни вытворяла Офелия, все вокруг лишь вежливо ухмыляются: в самом деле — девка-огонь (на это недвусмысленно намекает рыжий парик актрисы Дэйзи Ридли). А Гамлет и вовсе стремится завоевать ее сердце. Это, оказывается, нетрудно. Сложности начнутся позже: уезжая в Гейдельберг, принц дает понять возлюбленной, что брак между ними невозможен. Такого поворота событий фрейлина никак не ожидала.

Однако все меняется, когда Офелии является призрак умерщвленного короля. Догадавшись, что дело нечисто, она начинает крутить Гертрудой и вернувшимся из университета принцем. Последнему просто некуда деться — он тайно женится на девице. Казалось бы, жизнь Офелии удалась. В таких обстоятельствах кончать жизнь самоубийством по

меньшей мере странно. Пытаясь объяснить сей казус, Лиза Клейн вводит невнятную многослойную интригу с ядами, изготовленными родной сестрой Гертруды, а по совместительству первой возлюбленной Клавдия. Догадавшись, что фрейлина слишком много знает, королевская чета начинает смотреть на нее косо. Следуя совету колдуньи, Офелия имитирует собственную кончину, чтобы сбежать из обезумевшего Эльсинора. Но передумывает, принимает противоядия и возвращается: нельзя же пропустить финальную дуэль!

Поразившись самоотверженности девушки, Гертруда лично закалывает Клавдия. А затем кончает с собой над трупом единственного сына. Благородная Офелия, оставшаяся едва ли не самой родовитой наследницей датского престола, как ни странно, предпочитает удалиться в монастырь, чтобы поведать нам свою «поучительную» историю. Похоже, кровавая развязка была оставлена лишь для того, чтобы суфражистке Офелии было о чем рассказать.

Пока принцесса уплывает вдаль на утлой лодочке, закадровый девичий хор напевает: «Stop-stop, to be, or not to be!» Прозрачный намек: вечный вопрос решала Офелия, а Гамлет лишь путался под ногами, сходил с ума без повода и портил всем жизнь. Одним словом, все зло в этом мире от мужчин. Такая трактовка сегодня в моде. На этом создатели ленты не угомонились. Отдав дань толерантности, они принялись чудить, кто во что горазд: превратили Горацио в мулата, пригласили ко двору афробританок, а венчание королевской четы доверили монголу в кардинальской католической шапке.

Единственно, с чем ленте повезло, так это с визуальным рядом. В основу образного решения была взята картина «Смерть Офелии» прерафаэлита Джона Эверетта Милле. Затянув дымкой гладь старинного пруда, художник Дэвид Уоррен («Воображариум доктора Парнаса», «Суини-Тодд: Демон-парикмахер») нагородил окрест водоема английские парки с живописными руинами, подступающими к самым стенам Эльсинора. Последний он превратил в лабиринт закоулков и выставку витражей. Хороши также расшитые камзолы и платья выдающегося художника Массимо Кантини Паррини («Страшные сказки»). Жаль только, что сидят они на всех криво и помято, словно с чужого плеча.