Пономарев: Воронин – всегда элегантный, красивый, Бесков любил таких
Сегодня, 17 июля лучшему игроку СССР 1964-65 годов Валерию Воронину исполнилось бы восемьдесят. Это интервью о Воронине его партнер по сборной защитник ЦСКА Владимир Пономарев дал пять лет назад, но появилось оно в сильно урезанном виде. Еженедельник «Аргументы недели» публикует полный вариант.
- Мы встречались только в сборной. Он пришел пораньше. Игрок, конечно, был выдающийся. Связка была еще такая в «Торпедо» Воронин – Маношин, великолепная. Коля был такого плана комбинационного, а Валерка – мотор команды. Он всю черновую работу делал. Двигался очень много по футбольному полю. 4-2-4 система. Два полузащитника. В сборной он играл в паре с Сабо. Йожеф – слева, а Валерка справа. В сборной он сменил Нетто. Планировали Маношина, но тот не потянул в физическом плане. А в сборной Валерка очень подходил той системе, которую пропагандировал сначала Бесков, а потом Морозов. С Бесковым они выиграли второе место на ЧЕ (в 1964-м – прим. ред.), за что Константина Ивановича выгнали с работы, а в 1966-м за четвертое место на ЧМ сняли Морозова. Мы играли в полуфинале с немцами, вдевятером – Численко выгнали, Сабо сломался. И проиграли 1:2. Воронин очень здорово сыграл на том ЧМ в Англии, вошел в символическую сборную. Но первый матч с корейцами не играл, конфликт с Морозовым был. Сичинава вышел вместо Воронина.
- Часто его использовали для нейтрализации…
- Да. Против Эйсебио здорово сыграл (в матче за третье место на ЧМ-1966) – тот ничего не смог сделать! Морозов сказал: «Не отходить от Эйсебио, даже если он в сортир пойдет!» Так и бегали за ним по всему полю. Хотя Валерку это напрягало - когда его разменивали на кого-то, он человек творческий, мешать кому-то играть – не его. Он любит сам созидать. В том матче много ошибок наделал Хурцилава: рукой сыграл (на 11-й минуте в своей штрафной, Эйсебио забил пенальти) и пропустил здорового Торреса в штрафной – когда второй гол забивали. Если бы Шестернев играл, мы бы убрали португальцев.
- В Рио на пляже Капабакана он играл с местными ребятами, после говорил: «Бразильцы меня признали»…
- Мы вышли позагорать после матча с бразильцами. А там ребятишки бегали, как обычно. Видят- футболисты, и предложили побегать пять на пять. Разбили их. Хотя на песке тяжеловато, там по щиколотку утопаешь, правда, волна пройдет, опять песок плотный. Но через некоторое время опять рыхлый.
- Он был капитаном в сборной.
- Потом после ЧМ в Англии Алик Шестернев стал.
- В сборной был на особом счету, человек такой европейский…
- Да. Он был делегатом фирмы «Адидас». Мне говорил: «Ты играешь в Адидасе?» «Да, в Адидасе». «Имей ввиду, за каждую игру будешь получать сто долларов!» У Валерки был контракт. Но он же еще, что удивительно, был агентом «Пумы» - конкурентов «Адидаса»! И как-то ему говорят: «Как же так!» И он на тренировку вышел однажды: на одной ноге – «Пума», на другой – «Адидас».
- Кто из современных полузащитников напоминает Валеру?
- Никто! Бесполезно искать.
- Стрельцов говорил: Воронин сам себя сделал. То есть не был таким уж гениальным от природы…
- Бесков в ФШМ тем не менее отбирал только талантливых – лучших со всей Москвы.
- Вы пришли в сборную через четыре года после него, его отношение к молодым не было таким… снисходительным?
- Нет! Абсолютно как к равному! Помню прекрасно первую игру в Австрии, проиграли 0:1 – никакого давления со стороны этих основных. Только поддержка. «Не волнуйся! Все в порядке».
- Тот матч знаменитый 1965 года в «Лужниках (СССР – Бразилия – 0:3), когда не справился с Пеле…
- Да проиграли 0:3, но тогда никто не справился! Петрович (Морозов) нам сказал: «Ты играешь против своего нападающего – Парана, отвечаешь за него полностью – он в туалет, и ты за ним!» Они что сделали. Пеле и Флавио играли два центральных нападающих, двое других крайних - Парана и еще кто-то - отошли к середине поля. Ну и я отошел к середине. Они нас специально растащили, чтобы было побольше простора для Пеле. А тому только дай получить мяч – и не поймаешь! Вот Флавио и Пеле и начали нас раздевать. А Валера отвечал за Пеле. Но тот был в такой сумасшедшей форме! Он кого угодно умотал бы – хоть два. хоть три человека! Как Анзору (Кавазашвили) перебросил голеностопом в девятину – за шиворот. Я потом Николаю Петровичу сказал: «Я больше так играть не буду!» Хотя получил хорошую оценку. Он: «Ты что имеешь ввиду? Ты же выполнил свою задачу!» «А что толку! Я должен был страховать центрального защитника!»
- Вы то играли против него персонально?
- Он всегда играл очень легко, с шутками. Выходим. «Пономарь, ну что вы стараетесь! Все равно ведь у вас выиграем!» И ведь действительно все время торпедовцы у нас выигрывали. «Может, сразу и разойдемся – посидим в другом месте?»
- У Воронина была кличка в сборной?
- Нет! Валера и все.
- А вы были всегда Пономарем…
- Да нет. Они меня прозвали «Крэзи» (смеется).
- Его сравнивали с Аленом Делоном.
- Да сравнивали. Очень симпатичный. Он даже брал автограф у Софи Лорэн. Интеллигентный. И без всякого звездняка. Элегантный, красивый. Бесков любил, когда у него футболисты хорошо одевались. Это Бесков привил такое. Он первый начал шить костюмы клубные. А то ходили как беспризорники! На тренировку выходили, в чем попало. А Валера всегда и на тренировки выходил очень элегантный. Костюмы спортивные и футболки у него были очень красивые – он играл за сборную мира, там выдали.
- Тренера его не очень жаловали, ведь независимый?
- Тренеры его и побаивались, и уважали одновременно. Так же как Леву Яшина. Тот тоже себе ни в чем не отказывал. И курил все время. Выпивал тоже. Валерка тот не курил.
- Собрания были, пропесочивали?
- Были по игре только. Как-то Петрович объявил собрание перед матчем с Грецией. «Задача – выиграть! Володь, против тебя играет Папаиоанну!» Ваське Данилову: «А против тебя играет Паппаэмануэль! Ну хер с ними! Выйдете – сами разберетесь!» Вот и вся установка! Мы же никого не видели, никакой информации не было.
- Мог Воронин что-то возразить тренеру?
- Были у них собрания перед игрой – Яшин, Воронин, Шестернев и тренер. Состав обсуждали.
- Воронин по характеру - балагур, рассказчик…
- О! Любил потравить! Подколоть. Вот в Южной Америке у нас с Виталиком Хмельницким такой случай был. Долго в Сан Пауло сидим на сборах - недели две. Ну и решили подшутить. С нами два оперативника ездили - чекиста. Один старый, другой молоденький – тот все следил за нами, чтобы мы по двое ходили. Вроде как двое не сбегут. И мы решили подшутить. Договорились с Валеркой Ворониным, что он распустит такой слух, что Пономарь с Хмельницким решили свалить. То есть остаться за границей. А этот молодой сидит - слушает. А Валерка как будто его не замечает и говорит ребятам: «Они сегодня вечером свалят - собрали сумки уже, такси подъедет». А этот молодой все слушает. И вот мы собрали с Хмелем сумки, набили шмотками, вечером выходим из отеля. А этот чекист как выскочил за нами, хватает наши сумки и орет: «Не пущу! Не пущу!» Ребята сидели в холле – хохота было!
Или вот еще история. В Швеции живем на сборах перед чемпионатом мира. Петрович не разрешил никому купаться. А там бассейн, девчонки. Я забрался на вышку пятиметровую, стою в костюме. Валерка сидит внизу, рядом Численко, Малафеев, кто-то еще. Валерка: «Ну что, Пономарь, нырнешь?» Я: «Деньги собирайте – нырну!» Валерка начал собирать с ребят по двадцать долларов. Кричит: «Вот сто долларов! Ныряй!» Думаю, хер с ним! И прыгнул. Лечу вниз, и тут Петрович выходит. Е Мое! Сгорел! Да еще в костюме… Вынырнул, рукава растянулись – шерстяной ведь костюм. Петрович подходит к краю бассейна: «Зайдешь..» Зашел. «Ты что нырял?» «Да упал!» «Да видел, как сиганул! Поспорил что ли? Сколько денег получил?» «Сто долларов!» «Ну и молодец!»
Еще помню случай был интересный, с Валеркой связанный. Играли со сборной Швейцарией (кажется, вничью сыграли), после матча, как обычно, ужин. А Петрович сидит и смотрит, чтобы на столе не было ни одной бутылки, и официантам приказал: никакого алкоголя! И вот сидим, выпить охота. Молодые ребята, после матча. Валерка что делает. Подходит к каждому. «Пономарь, ты суп будешь?» «Буду». «Тебе с водкой?» «Давай!» Тем, кто согласился, приносят тарелку, но там вместо супа водка. С хлебом, ложкой хлебаешь эту водку. Человек пять шесть в лом пьяные! Петрович ничего так и не понял.
А еще был случай в Южной Америке. Сборная полиции Сан Пауло предложили нам сыграть. Уговорили Петровича - вместо тренировки. Накидали им штук десять, и они нам каждому дарят по коробке водки! По десять бутылок. Крокодил нарисован на этикетке. Петрович как увидел – с ума сошел. «Петрович! Это же сувенир! Домой привезем!» И что ты думаешь – к конце поездки ни одной бутылки ни у кого не осталось! Перед ужином махнешь этой гадости. Вот так и расслаблялись.
- Почему так рано и нелепо ушел из жизни?
- Валерка был очень симпатичный парень, коммуникабельный, друзей до черта! Все его приглашают, никому он не может отказать – так же как Эдик Стрельцов. И растранжирил себя. А здесь все-таки нужно иногда и подрежимить, от чего-то отказаться.
- К тому же авария эта…
- Это уже как следствие… Получил жуткую травму: руль вылетел через крышу, дал в подбородок. Как у него башка не отлетела!
- Говорят, был трезвый, когда разбился…
- Да там не поймешь. Он мог от девушки ехать – издалека ехал из Нижнего Новгорода, кажется. Или из Коломны. Заснул за рулем.
- И ведь вернулся в футбол!
- Но уже не тот был. Нарушена координация. Говорят: первые слова его были, когда пришел в сознание: «Когда я буду играть?» У него мозжечок был травмирован. И сотрясение мозга глубокое. Поиграл годик, и все. Иванов его вернул в команду. Надеялся на него, но тот начал, как и Стрельцов…
- Железное здоровье, но…
- А у Эдика Стрельцова какое здоровье было! И у Валерки такое же сумасшедшее, но растратили себя. И семья развалилась с Валентиной. Красивая девчонка. Двое детей. И Мишка тоже в футбол играл, и тоже рано умер. Так часто бывает – такие талантливые думают, что им все ни почем, но здоровье заканчивается…
- С женой его знакомы?
- Конечно. Валя Птицына, из ансамбля «Березка». Она и на матчи приходила, на тренировки. Интересная женщина. И пара такая красивая была. Но Валерка – гулящий, что с ним сделаешь! Любвеобильный, девушки его очень любили…
- Внешне изменился?
- Очень изменился! Я его не узнал, когда мы встретились на стадионе «Динамо», очень хорошо помню. У него было деформировано все лицо, одутловатый, какой-то цвет нездоровый. А ведь был такой красавец! Все бабы балдели от него.
- Как не запить от такого…
- Везде принимают, угощают. Поговорить он мог – на английском хорошо говорил.
- Он за ветеранов играл?
- Конечно! До самых последних дней ездил.
- Это при всех нарушениях режима…
- О! Да там все нарушали! Банкеты каждый раз после матчей. Он был в своей стихии. Стрельцов тоже…
- Выходили на 15 минут?
- Валерку выпускали, Численко тоже – минут на десять - пятнадцать. Больше те не могли уже. Но публика требовала: Стрельцова, Воронина, Численко! Попылили в свое время по Средним Азиям… Годы то какие были: заработков не было. А тут хоть платили что-то. С работой детским тренером у Валерки так и не сложилось, у Эдика тоже. Численко – тот пошел цветы сажать, в озеленение.
- Говорят, для многих смерть его не стала неожиданностью. Хотя нелепая – от удара тупым предметом по затылку…
- Не стала. Он квасил, ушел в серьезный запой.