Личный опыт: тюремщицы тоже плачут

Уволенная сотрудница ФСИН обратилась в суд с иском о дискриминации Людмила Бутузова О работе в местах лишения свободы не мечтают с детства, её не найти по объявлениям в газете, даже поклонники Тома Хэнкса, сыгравшего тюремного надзирателя в знаменитом фильме «Зелёная миля», вряд ли назовут эту профессию интересной, престижной или лёгкой, а вот рискованной – да. Риски в том числе связаны с профессиональной деформацией личности.По мнению экспертов, со временем работники исправительных учреждений начинают разговаривать, как заключённые, слушать ту же музыку, перенимать их привычки, переносить «рабочую суровость», которая чаще всего подразумевает унижения и рукоприкладство, не только на спецконтингент, но и на подчиненных офицеров.Особенно уязвимы женщины-тюремщицы, оказавшиеся на «мужской должности». - В России провозглашено равенство независимо от имущественного положения и половых различий, дискриминация на уровне законодательства запрещена, - говорит. Мария Баст, председатель ассоциации адвокатов России за права человека. - Однако сложившаяся практика диктует право сильнейшего, в таких условиях женщины, особенно одинокие матери, сталкиваются с дискриминацией по половому признаку. Их всеми правдами и неправдами выдавливают из системы, принуждая к существованию в четырех стенах, несмотря на образование и профессиональный опыт. Именно такую историю с незаконно уволенным капитаном ФСИН, бывшим начальником караула Челябинской колонии Екатериной Шакуровой Ассоциация адвокатов держит на контроле. Печально, что именно Федеральная служба исполнения наказаний, несмотря на серьезные реформы в своей системе, продолжает демонстрировать все признаки феодального уклада, а отстраненность государства как бы поддерживает данную политику ущемления прав женщин. Уволенная сотрудница вынуждена обратиться в суд с иском о дискриминации. В современной России это первое дело такого рода, и у Шакуровой есть все шансы добиться восстановления своих прав. Суд только начался. Екатерина Шакурова еще в прежнем статусе уволенной и безработной. О всех сложностях и кошмарах своего положения мать двух несовершеннолетних детей, являющая единственным кормильцем в семье, рассказала «Новым Известиям». - Мои неприятности косвенно связаны с реформой ФСИН, начавшейсяв 2013 году. Реформа – это всегда сокращение штатной численности. Пошли разговоры, что будет уменьшено и количество начальников караула отдела охраны нашего учреждения. Это было неприятно, но я особенно не боялась. Из шести начальников караула я имела самое высокое звание капитана и была единственной, кто проходил накануне курсы повышения квалификации. Это, так сказать, профессиональные плюсы. С точки зрения закона я тоже никаким образом не подпадала под сокращение – у меня двое детей. Сейчас старшему сыну 9 лет, младшему восемь, тогда им было в два раза меньше, незадолго до реформы я только-только вышла изпоследнего декрета. Дети, естественно, болели. Ни одна мать от этого не застрахована. Приходилось брать больничный, отпрашиваться. Начальство проявляло неудовольствие. И хотя закон на стороне женщины, большинство работодателей косыми взглядами создают такую обстановку, что матери с детьми чувствуют себя на службе лишними, и если есть такая возможность, увольняются, прерывают карьеру. У меня такой возможности не было. Воспитываю детей одна, единственный источник существования семьи – моя зарплата. К тому же, до пенсии оставалось полтора года (Во ФСИН существует льготный стаж выхода на пенсию – в 33-35лет), я уже практически дослужилась, а с досрочным увольнением теряла и право на пению, и на бесплатное получение квартиры. Все эти обстоятельства моему начальству были прекрасно известны и должны были учитываться при реформировании нашей структуры. В конце концов реформы проводятся для улучшения работы, а не для наказания сотрудников. Но это в теории. По жизни у всякого начальства существуют свои интересы и ради них летят головы ни в чем неповинных людей. В моем случае сложилось так, что мой непосредственный начальник г-н Новиков захотел вывести из-под сокращения свою подругу, выпихнув с должности меня. Неоднократно, открытым текстом, мне говорилось: если дети мешают работать, увольняйся, сиди дома, все равно попадешь под сокращение. Я не уходила. Начались придирки, дисциплинарные взыскания на пустом месте и унижения по службе. Давались задания, которые никак не входят в круг обязанностей начальника караула. Например, чистить снег вместе с осужденными. Терпела и теперь очень жалею об этом, потому что, уступив один раз, в буквальном смысле развязываешь преследователям руки. 31 декабря 2014 года (обратите внимание на дату – предновогодний день, приподнятое настроение) именно это и случилось. Чистила я этот снег, чистила, замерзла и зашла погреться в комнату караульной службы. Влетел Новиков и еще один начальничек – Никитин, ныне благополучно вышедший на пенсию. (Оба они пришли в нашу систему из танкового училища, Николая Новоселова назначили начальником отдела охраны, Алексей Никитин занял должность заместителя начальника колонии. Из-за отношения к сотрудникам младший состав недолюбливал этих товарищей. Оба имели много дисциплинарных взысканий. По слухам,психологи не рекомендовали их для таких должностей). Так вот, 31 декабря, снег и пара минут на обогрев в караулке.Меня стали выталкивать из помещения, оскорблять, несколько раз ударили, выволокли на улицу за шиворот. Излишне говорить, что такое поведение недопустимо для офицеров, тем более в отношении женщины и коллеги по службе – тоже не в малом звании. Излишне напоминать, что все были при оружии, и разборка очень смахивала на бандитскую.Я сняла побои в медсанчастии написала заявление в прокуратуру. В отношении Новикова и Никитина завели уголовное дело, но оно шло ни шатко - ни валко, наше самое высшее начальство не очень-то стремилось выносить сор из избы, конфликт всячески пытались смикшировать и представить дело так, что между нами просто вышел разговор на повышенных тонах, хотя проверка на полиграфе частично подтвердила вину моих обидчиков. Но им – ничего, а мне устроили невыносимую жизнь, дисциплинарные взыскания сыпались как из рога изобилия – не успевала опротестовывать. В конце концов меня уволили по совокупности «прегрешений». Уголовное дело против преследователей и вовсе прекратили. Я обратилась в Следственный Комитет к Бастрыкину, разместила петицию в интернете в защиту своих прав. В тот раз восстановиться на работе удалось, но ненадолго. Вскоре я попала под сокращение уже якобы «по закону» – в соответствии с проводимой реформой. Оказавшись на улице, бороться с системой трудно, но я не сдавалась, искала защиты где только можно – и в Москве, у руководства ФСИН, и в прокуратуре. Прокурорские проверки не прекращались. Благодаря им в апреле 2019 года я узнала, что моя должность и вовсе не подлежала сокращению, уволили меня незаконно, и уши надо искать не в реформе, а в действиях непосредственных начальников, которые приспособили ее «под себя» и допустили дискриминацию по признаку пола. Подала в суд, хочу восстановиться на работе и восстановить свое право на получение жилья. Также подала в суд на пересмотр уголовного дела за избиение на рабочем месте. Наверное, добиться справедливости будет непросто. Свидетели той «разборки» боятся говорить правду, с их слов известно, что главные фигуранты им угрожают «устроить красивую жизнь». Я людей понимаю: потерять работу страшно, у всех выслуга, семья, дети. Но у меня тоже дети… Надо бороться и за них, и за свое человеческое достоинство. Судебный ход этой истории дан, уже состоялись первые заседания. - Права и свободы человека гарантируют равенство женщины, однако, как показывает история, за эти права приходится бороться. В иных случаях женщина оказывается узницей в четырех стенах. Инициатива Екатерины Шакуровой оправдана.Женщина должна быть свободной, а свобода обеспечивается, в том числе через отсутствие дискриминации. Желаю успеха Екатерине,справедливости и равенства для всех женщин, - заключает Мария Баст, глава ассоциации адвокатов России.