Память в бокале

_{«Особенности национального туризма». Часть пятнадцатая. Прямая речь подруги дней: про стеклотару...}

––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––

Вот едут туристы в Петербург. Едут себе пачками и тачками. В основном, по стандартным экскурсионным программам. Работы туроператору хватает, но всё по накатанной. А бывает и не так. Бывает, захочет тебя поиметь какая–нибудь организация — не дай бог, государственная – вот тут от буйных фантазий не знаешь, куды девацца.

Сотрудничали мы с одной молодёжной организацией. Официальной, а как же. Хоть комсомол и почил в бозе, зато комсомольские функционеры никуда не делись и ничуть не изменились. Те же — узнаваемые, с румяными комсомольскими попками, ленинским задором и желанием как можно больше урвать на карман. Поэтому бюджет, который нам озвучили после многочисленных попилов, очень сильно отличался от того, что утверждали в Москве. А предоставить на остатние деньги нужно было всё, что закажут, и так, чтобы клиент остался доволен.

К 9–му, значит, мая В Питер приезжал "Поезд Памяти". Из столицы везли пионеров и пенсионеров. Оплачивалось мероприятие из бюджета, стало быть, и программу мы получали уже готовую, сами ничего не придумывали. Но требовалось обеспечить и предоставить, уложившись при этом в предложенные деньги.

В теории, вроде бы, несложно, но когда из факса полезли листы с программой, меня пробрал нервный смех. Эти люди хотят банкет. Для ветеранов. Дело святое, почему бы и не банкет, хотя меню несколько странное – картошка, селёдка, водка, квашеная капуста. А, нет… это только закуски. Горячее блюдо тоже заказано. И вино — красное, полусухое. Ну, допустим. Всё возможно в этом лучшем из миров, кроме одного пожелания – банкет должен проходить в Артиллерийском музее.

Питание — моя специализация. То есть, все переговоры с музеем радостно ложатся на мои плечи. Кстати, в музее есть кафе с банкетным залом, но туда никак — ну, просто никак! — не запихать 250 человек. Это были те еще танцы с бубном и разъяснением политической важности мероприятия. Ок, музей мы уломали и на время "памятного поезда" закрыли, в одном из залов с экспонатами поставили столы и стулья – их привезла нанятая нами кейтеринговая компания. Она же организовывала банкет.

А старушка (в моём лице) в это время не мыла фикус на окне, а искала передвижную сцену, аппаратуру, гармониста и певца с военным репертуаром.

Певец нашелся относительно быстро. Шалун эдакий, сказал, что у него даже форма солдатская есть. Что меня порадовало и удивило одновременно. Парниша был довольно молодой и с детства хорошо кормленый. Наверно, форму на заказ шил, потому что таких солдат не бывает — и автомат не поднимет, и кросс не пробежит. Уж не говоря о размере окопа, который, ежели чего, ему рыть придётся. Это ж надо карьерный экскаватор вызывать, чтобы окопать такого бойца. Правда, голос был хороший — баритональный бас. Да и репертуар обширный, как и сам исполнитель. Идея у москвичей была такая – он споёт пару песен, а потом будет по заявкам ветеранов шпарить, чтобы они ему своими старческими дрожащими голосками подпевали.

Гармонист же всё не находился. Аккордеониста, которого я нашла, и который был готов сыграть всё, что угодно, заказчик категорически забраковал. Почему–то у него, заказчика, в голове засела, как осколок, мысль, что в военные годы аккордеона ещё не было. Как я ни пыталась втолковать, что это инструмент XIX века – не, не втолковывалось. Баян тоже почему–то не вызвал доверия. Подай гармонь – и всё тут. Пришлось бежать в Филармонию и там биться головой о двери и стены, чтобы мне дали уже телефоны каких–нибудь гармонистов.

Телефоны–то мне дали, а вот договориться не получается: один на гастролях, второй болеет – ситуация накаляется... Аппарат подо мной уже дымится – банкет завтра, а я без гармониста. Наконец, поймала одного – уф! Можно уже заняться другими группами, они тоже жёлтые клювы к небу тянут, не один же "памятный поезд" на обслуживании. Диспозиция стандартная, форс–мажорная, критическая...

Времени начало десятого вечера, все на работе, я углубилась в свои программы, и тут раздаётся звонок. Это девочка из кейтеринговой компании:
— Галина, как хорошо, что я Вас застала, у нас ЧП!
— Что ещё случилось? – я практически спокойна, потому что с гармонистом.
— Водитель, загружая посуду в машину, перевернул паллету с бокалами. Всё разбилось. А до завтра мы нигде не сможем достать бокалы, у нас везде оплата по безналу, если бы хотя бы за два дня...

Страшно хотелось кого–нибудь убить. Но девочка–то не при чём. Не виноватая она, да и водитель не хотел же. А вопрос решать как–то надо.
— Маменька! – обречённо и устало кричу в соседнюю комнату. – Нужно 300 винных бокалов. Лучше сегодня. Я не могу, у меня ещё работы часа на три.
Слышу, как она набирает номер на своём телефоне.
— Саша, срочно. Заезжай за мной, мы едем в Икею. Скорее, скорее, а то они в одиннадцать закрываются!

Когда я к полуночи приползла домой, там радостно стояли 50 упаковок винных бокалов.
— Блин, ну, нельзя же ветеранам наливать вино в грязные бокалы со склада! – сказала я, принимаясь мыть стеклотару.
Дорогие родственники расстелили на полу свежепостиранные банные полотенца и ставили на них стекло ножками вверх. По мере высыхания запихивали обратно в коробки. А потом носили это барахло уже в мою машину.

Утром — ни свет, ни заря — я стояла у Артиллерийского музея, и добрые официанты забирали коробки и накрывали столы. К тому времени "Поезд" уже пришёл, количество народу определилось точно, поэтому лишние бокалы прямо там мне и вернули. Лишних было коробок восемь, что ли. Наши сотрудники разобрали их по домам, а те, которые были использованы, я поставила кейтерингу в зачёт.

И вот сижу сейчас — сколько лет уже прошло — и смотрю на стоящий передо мной бокал. Памятный...

Написал hovan на kosterok.d3.ru / комментировать