Ради тебя я стану сильной - женская история

Страшно жить, когда тебя не любят. Когда ты никому не нужен.… Но мой сынок будет жить иначе. Я окружу его теплом и заботой.

Сколько себя помню — мать ненавидела меня и всегда била. За все! За плохие оценки в школе, за то, что я не вымыла руки перед едой, поздно вернулась с улицы, привела подругу в гости, съела много конфет... Била скакалкой, ремнем, зонтом... Всем, что попадалось под руку. Друзей у меня не было. Ровесники боялись идти ко мне домой. Особенно если там была мама. Я дружила с одним человеком — соседкой Аллой, и та приходила в гости, только если я была одна...

— Ты сделала уроки? — с порога спрашивала мать. — Почему не вымыла посуду? Грязь кругом!!!

— Я делала уроки. Физику. И как раз собиралась убирать. Думала, ты немного позже придешь...

— Уйти? — зло спрашивала она.

— Нет, просто я хотела сказать...

— Ну, спасибо, что хоть из дома родного не выгоняешь еще. 


Казалось, мама ищет, к чему придраться, чтобы выпороть меня. Правда, иногда она бывала доброй. В минуты слабости начинала рассказывать, как решилась родить в сорок два года, как трудно ей одной поднимать меня на ноги в свои уже не очень молодые годы. Отец? Работал в милиции и погиб при задержании преступника. Все говорилось с укором и явным акцентом на том, что я обязана помнить это и ценить ее Доброту. Но душевные беседы с налетом нравоучения длились недолго — стоило матери заметить, что у меня порван носок или растрепана коса, начинала орать, хватала скакалку, и...


Мама редко покупала мне одежду или игрушки. Точнее, игрушки не покупала вообще, считала пустой тратой денег. Что касается одежды — исключительно по надобности. Нет, мы не жили бедно, мать хорошо зарабатывала (работала адвокатом, имела богатых клиентов). Но она была патологически скупой, да и не любила меня. Никогда не дарила подарки на дни рождения, не подкладывала сладости под новогоднюю елку... Я стеснялась одноклассников. Была одета хуже всех в классе, а на физкультуре все видели мои синяки на руках и ногах. Однажды мать уехала на два дня в командировку. Перед дорогой строго сказала:

— Не смей трогать конфеты в вазе! Слышишь? Приеду, пересчитаю — убью. Ты не заслужила сладкого! В холодильнике борщ и тефтели. Гостей не приводи. И не дай бог получишь хоть одну тройку.


Я осталась одна. В эту секунду меня охватило жуткое чувство ненужности. Меня никто не любит! Зачем жить? Ради чего? Не знаю почему, я открыла старый секретер и стала перебирать бумаги. Хотела найти фотографии — в доме не было моих детских снимков, а когда я спрашивала у мамы, где они, та отвечала, как всегда, лаконично: «Некогда мне было тебя фотографировать. Отстань!» Все ящички были завалены хламом: платежки, квитанции, чеки. И вдруг я заметила пожелтевший документ. Достала, начала читать. Медленно опустилась на диван. Оказывается, я была удочерена! А женщину, у которой меня забрали, лишили родительских прав. Но я чувствовала: тут что-то не то...

— Мама, кто моя настоящая мать? — поинтересовалась, как только она вернулась из командировки.


Сначала мама опешила, глаза наполнились гневом и ненавистью.

— Ты рылась в моем секретере?! — закричала она. — Да я тебя...

— Кто моя мать? — настойчиво повторила я. — Бей, но скажи! 


После долгого скандала, оскорблений и упреков я узнала правду. Оказалось, моя мама была мне не мамой, а бабушкой, а родительских прав она лишила собственную дочь. Той было семнадцать лет, принимала наркотики, промышляла воровством, а потом забеременела мной. Мать посадили в колонию, там я и родилась. Бабушка удочерила меня, лишив при этом дочку родительских прав. Через несколько лет мать вышла из тюрьмы. Заболела СПИДом и вскоре умерла...


После открывшейся правды мама, точнее, бабушка, стала еще хуже ко мне относиться.

— Воровка, такая же дрянь, как твоя никчемная мамашка! Надо же! Полезла в мой секретер! Недолго — и начнешь вещи из дому выносить. А там, глядишь, и нож мне в спину вставишь. Яблоко от яблоньки... — кричала она. После школы я поступила в техникум легкой промышленности, при нем было общежитие, и больше всего на свете хотелось не жить дома. Но и мама недолго скучала по мне. Перед моим уходом она начала грозить, что если перееду в общежитие — останусь без квартиры. И сдержала обещание — выписала меня. Уж не знаю, как сумела. Видимо, помогли связи.

А потом в моей жизни появился Ярослав. Никогда не знавшая любви и хорошего отношения к себе, я поверила парню. Влюбилась. И скоро поняла, что жду ребенка. Ярик уговаривал на аборт.

— Нет, я не убью своего ребенка, — ответила я. — А кроме того, уже поздно. Почти четыре месяца. Это был наш последний разговор. Парень бросил меня.


На следующий день после его ухода я заметила, что исчезли серебряные серьги и цепочка, лежавшие в шкатулке на столе, плеер, наручные часы, двести гривен, калькулятор...

Ярослав украл все, что имело хоть какую-то ценность. Я решила пойти к маме, попросить помощи. Ну не откажет же она, если я жду малыша.

— Шлюха! Убирайся! Ты — как твоя мать. Думаешь, принесла в подоле, и я должна радоваться?! — кричала. — Ни копейки не дам! 


Она буквально вытолкала меня за дверь. Я решила покончить с собой. Кинуться с моста в реку. Погода была ветреная. Первые дни марта не радовали теплом. Я стояла на мосту и думала о своей несчастной судьбе. О матери, которой у меня не было. О бабке, которая удочерила, но, кроме унижений, ничего не дала мне в жизни. О малыше. Что я могу ему дать? И вдруг во мне что-то шевельнулось. Потом еще, и еще раз. Он! Маленький человечек внутри.

— Хороший мой, родной, — сказала вслух. — Ты хочешь, чтобы мы ЖИЛИ?' Хорошо. Ради тебя я научусь жить и быть сильной. Спасибо, что ты есть у меня, мое сокровище...

Андрюшка родился в середине июля. В роддоме была нянечка Прасковья Васильевна, мы очень привязались друг к другу. Фактически женщина стала мне матерью. Сегодня мы с сыном живем у нее. Все-таки мир не без добрых людей. Теперь я в это поверила.

Жанна Свет, © my-fly.ru