- Руди, уходи в сторону! - бешено заорал гауптман Хольман, но "мессершмитт" уже рухнул, сбитый нашим танком

Четвёрка «мессершмиттов» вышла на свободную охоту. На третий день войны, 25 июня, воздух над Украиной был чист. Русских самолётов не было. Все они сгорели на своих аэродромах ещё 22 июня.

- Так даже не интересно воевать! – ухмылялся рыжий фельдфебель Краузе, он числил за собой полтора десятка французских и польских самолётов, сбитых им в воздушных боях.

- Здесь, в России, нет достойных противников, наши коллеги бомбардировщики постарались на славу, - говорил он. – Сожгли всех, нам остаётся только забавляться.

Небо было чистым, ни облачка. Только впереди справа вверх поднимались клубы густого дыма. Там, выстроившись кругом, Ю-87 по очереди разносили какую-то железнодорожную станцию.

Русские лихорадочно перебрасывали резервы к границе, пытаясь остановить стальной поток вермахта. Но все пилоты люфтваффе знали, что это бессмысленно. Никто не сможет устоять перед мощью и силой Великой Германии.

 

 

«Мессершмитты» шли высоко, выглядывая добычу.

- Влево, делай как я! – услышал в наушниках Краузе приказ старшего группы гауптмана Хольмана.

Немецкие истребители послушно развернулись и понеслись вслед за ведущим. Он увидел движущуюся к фронту танковую колонну русских. Видимо, они тоже заметили «мессершмитты» и торопились втянуться в лес.

- Сейчас повеселимся! – задорно крикнул кто-то.

По приказу гауптмана четвёрка разделилась. Одна пара начала штурмовать голову колонны, вторая обрушилась на последние танки.

Краузе поражало то, что ещё ни разу ни в одной колонне не попалось зенитное прикрытие. Видимо, русские не думали о том, что их будут атаковать с воздуха или очень надеялись на свои самолёты.

Так или иначе, но более комфортной войны Краузе с товарищами ещё не видел, хотя сражался уже второй год. За три дня войны с русскими их полк потерял только два самолёта, и то из-за неисправных моторов. Один сел на аэродром, а лётчик второго сумел выпрыгнуть с парашютом.

Сейчас Краузе вёл за собой ведомого. Он выбрал себе целью топливозаправщик. Без горючего русские танки встанут. Пушистые трассы протянулись от «мессершмитта» к неуклюжему грузовику. Но очереди прошли выше цели.

А его ведомый взял в прицел лёгкий танк и не промахнулся. Увидев, как тот вспыхнул, Краузе ухмыльнулся. Русские готовились к какой-то странной войне – на этих танках башни были опоясаны бензобаками. И порой, чтобы поджечь его, хватало одной пули.

В голове колонны уже пылали три танка. Это веселился гауптман со своим ведомым.

- Я всё равно сожгу этот топливозаправщик, - насупился Краузе и приказав ведомому держаться выше, сам развернулся, снизился до бреющего и помчался к цели.

- Руди, Руди, в сторону, в сторону! – вдруг бешено закричал гауптман. Он, как хороший командир, увидел опасность раньше подчинённого.

Старший лейтенант Лыков, командир танкового взвода, заметил, как один из «мессершмиттов» снизился чуть не до земли и стремительно приближается к уходящим в лес танкам.

- Стоять! – крикнул Лыков мехводу. Чуть повернув башню в сторону, старший лейтенант направил пулемёт на атакующий «мессершмитт». Прикинув упреждение, он нажал гашетку.

Длинная очередь буквально вспорола «мессершмитт». Он дёрнулся, попытался уйти вверх, но ничего не получилось. Сбитый самолёт рухнул в поле, метрах в ста от наших танков.

Оставшиеся «мессершмитты» тут же прекратили атаку, сделали круг над горящим истребителем и улетели.

Лыков получил благодарность от командира бригады.

- С почином! – сказал тот.