Фекла Толстая: «Мы к классикам относимся как к памятникам»

25 апреля открыла выставку «Жаль, что Толстой не арбуз» (12+) в Литературном музее имени А. М. Горького (улица Минина, 26) праправнучка писателя – известная журналистка Фекла Толстая. Одноименная книга, посвященная 80-летию писателя, отмечавшемуся в 1908-м, вышла в прошлом году. Нам сейчас трудно представить, преклоняясь перед масштабом личности и талантом писателя, что 110 лет назад о том, нужно ли широко отмечать юбилей Льва Толстого, велись жаркие споры. Газеты, карикатуры, фотографии Какие мнения высказывались в обществе накануне большой даты, прекрасно демонстрирует цитата из казанской газетной статьи: «Как жаль, что Толстой не арбуз и что его нельзя разделить на две части. Страшная путаница возникла бы в головах тысяч людей, если бы осуществить предложение делить Толстого на две половины: здоровую и гнилую». Из этой фразы родилось название книги и выставки, подготовленной московским Государственным музеем Л. Н. Толстого. Надо отметить, что он сам никаких пышных церемоний не хотел и день рождения отметил в скромном кругу близких людей. Выставка поместилась в двух залах нашего музея. Здесь собраны газеты, рисунки (карикатуры и шаржи) и фотоснимки. В одной из публикаций представлен длинный ряд фотопортретов Толстого, как он менялся: со времен службы в армии и до последних лет. Есть даже копия первой российской цветной фотографии, сделанной в 1908 году в Ясной Поляне. О материалах, вошедших в книгу и экспозицию, Фекла Толстая рассказала на вернисаже. О чем книга? – Нам было интересно рассказать о Толстом глазами его современников. Что думали о нем люди, для которых он не был «великим классиком русской литературы», хотя в конце жизни он стал очень известным и признанным автором. Он прожил 82 года. Представьте себе, в конце 1860-х годов он выпускает роман «Война и мир», в 1870-е выходит «Анна Каренина», он переводится при жизни на множество языков, но при этом он издается еще и 1910 году. Показательной «точкой» для нас стал юбилей Толстого, который отмечали в 1908 году. Уже на его 75-летие, в 1903-м, выходили статьи о нем, но это было несравнимо с тем, что происходило пять лет спустя. Вырезок из газет центральных изданий в музее сохранилось около трех тысяч. Представьте, о нем выходило по десять статей в день! Он высказывался как писатель по всем самым важным, болезненным темам того времени. Формально дискуссия развернулась о Толстом, но она велась о жизни в целом и о том, как к нему относиться. Второе впечатление, поразившее нас, связано с формой высказываний в прессе – они были гораздо свободнее, чем сейчас. Их хлесткие, яркие высказывания и сравнения вошли в книгу. Мы к классикам относимся «снизу вверх», с придыханием, как к памятникам, что мешает их лучше понимать. Позиции живого диалога, с возможностью иметь свое мнение, нам сегодня очень не хватает. Как хотели отметить? – Даже такая обычная для нас традиция – издание полного собрания сочинений к юбилею – в те годы вызвала проблемы. В результате оно так и не было осуществлено. Многие его произведения (философские и религиозные тексты, «Крейцерова соната» и главы из романа «Воскресенье») в России были запрещены цензурой и издавались за границей. Чем не угодил? – Он был пацифистом, резко высказывался о действиях правительства. О его взаимоотношениях с религией можно отдельно долго говорить. Он был глубоко верующим человеком, но нужно разделять веру и церковь. В 1901 году он был отлучен от церкви – сформулировано это было как «отпадение Толстого от церкви». Его взгляды на семью вызывали большую критику. Тогда много говорили о том, сколько судеб он разрушил. О смертной казни – В том же 1908 году он издает статью «Не могу молчать!», где негативно высказывается о смертной казни. Причем после 1905 года подобные выпады были запрещены. Толстой – единственный, кто выступил против. Сохранились записи, сделанные на фонограф, где он просто кричит, зачитывая статью. В недавно вышедшем фильме Авдотьи Смирновой «История одного назначения» речь шла о том же – тема его волновала с 1860-х. Сейчас нам кажется его позиция очень понятной – у нас введен мораторий на смертную казнь. Но в те годы статья была запрещена и за ее издание типографии штрафовали на немаленькие деньги и арестовывали редакторов. Толстой как зеркало России – Как писали тогда, этот юбилей нужен России, а не Толстому. Это характеристика нас, но не его самого. То же самое случилось после выхода романа «Война и мир», а критиков было немало. Но теперь мы судим о тех критиках по высказыванию о нем, а не о романе, на основании их статей. Запрет на высоком уровне – Городские думы в разных губерниях России принимали постановления о запрете собраний и отмене чествований в этот день. Хотя некоторые государственные органы все же присылали поздравления. Но в основном проводить что-либо боялись. С владельцев типографий брали письменную расписку, что они не будут печатать листовки в связи с юбилеем. Такой Толстой «нам не нужен» – Звучали разные мнения: за и против, и довольно большая группа статей была посвящена разделению его на «плохого» и «хорошего». Толстой-художник, мастер слова – нам годится, а философ и религиозный учитель, автор неудобных произведений – не нужен. Мне кажется, нам стоит подумать о том, нужно ли целостную личность делить на части (как тот арбуз) или же воспринимать его целиком. При этом нам в нем что-то может нравиться или нет, и это прекрасно. Образ классика – В советские годы высказывания Толстого были подняты на щит и отношение к писателю сформировали высказывания Ленина о нем. Благодаря ему я и моя семья жива-здорова. Когда мой дед (белый офицер) оказался в эмиграции и потом написал письмо Сталину с просьбой вернуться в СССР, его по возвращении не отправили в ГУЛАГ. Нам повезло в отличие от других репатриантов. Выставку можно посетить по 18 мая. Телефон для справок 436-65-83.  Ольга ПЛАКСУНОВА  Фото Андрея АБРАМОВА