В коме ненависти

В течение нескольких дней внимание общественности оказалось приковано к состоянию Дмитрия Быкова. Маститый писатель, критик, публицист, по разным путаным сведениям, то ли просто был плох, то ли вообще находился на грани жизни и смерти. Благодаря отечественным врачам и чиновникам от здравоохранения Дмитрий Львович пришел в сознание. Что характерно, на Страстной неделе. И, конечно же, он не был бы собой, если бы не решил резонансную ситуацию монетизировать. Итог — ​колонка в сетевом издании, после прочтения которой остается крайне тягостное ощущение. В физическом плане можно говорить о чудесном возвращении человека к жизни, а вот в моральном и духовном, скорее, наоборот.

Сначала Быков громко бичует понятие «русская идея» — ​что ж, не он первый. Затем заявляет, что статистическое большинство сограждан «оболванено, грубо, нагло», «распоясалось», «презирает все остальное человечество». Но, согласитесь, ни один народ ни в одну эпоху не может похвастаться безупречностью, а уж мы сегодня точно не идеальны. Сказать иначе — ​покривить душой.

Однако дальше писатель решает заклеймить и отринуть прошлое, настоящее, будущее и в принципе все, что связано с Россией, а в первую очередь саму Россию, сквозь века, на века, до конца. Он сообщает: «Гипноз страшного слова «родина» пора бы уже, кажется, развеять. Человек не выбирает место рождения и ничем не отвечает за него… Гипноз родины пора сбросить. Огромное количество людей мыслящих, порядочных, честных и свободных, не связывает с этой территорией ничего. Не следует кричать им «валите», потому что где хотим — ​там и живем, и разделять ценности паханов, орущих громче всех, мы совершенно не обязаны, даже если живем внутри паханата».

…С первых же мгновений взлета на российский творческий Олимп обсуждаемый нами персонаж успешно отыгрывал роль не по годам умного, остроязыкого, обаятельного и при этом крайне избалованного и скверного характером мальчишки. Он порхал от либералов к патриотам через головы промежуточных фракций, всех очаровывал, всем мило хамил, всякую компанию поддевал громогласным декларированием ценностей её оппонентов — ​и везде собирал конфеты, комплименты и ругань сквозь зубовный скрежет. Таковым являлся источник его вдохновения — ​быть везде любимым и ненавидимым одновременно.

И тогда о Родине, патриотизме он говорил иначе, нежели сейчас. «Так что ж, спрашивают меня в одном из форумов Интернета ― мальчик, который кричит «А король-то голый!», тоже дурно поступает? Очень дурно. Это же твой король, мальчик. Ты его не выбирал. Поди, стань в угол. А лучше подай ему прикрыться». Это тоже Быков, но в 2002 году. А вот уже в 2010-м он оппонирует ключевой мысли фильма «Аватар»: «Человек вообще остается человеком лишь до тех пор, пока у него есть непобедимые, дорефлексивные предрассудки: бездоказательные и недоказуемые аксиомы. Отказавшись от них, дикарь перестает быть не только дикарем, но и личностью. Родина есть Родина, права она или не права».

С годами непринужденность порхания постепенно уменьшалась, но в остаточной мере сохранялась даже в первые месяцы после возвращения Крыма в Россию. Но всё же в некоторый момент стало необходимым определиться: с кем ты, мастер культуры? И Быков себя детерминировал. Причем в пользу не просто либералов, а той их совсем уж оголтелой части, которая отказывается — ​хотя бы ради приличия — ​пробубнить, что ненавидит она не Россию, а конкретных правителей и порядки. Нет, у оголтелых — ​дело в самой стране, и только. И так как ненависти в быковской жизни значительно больше, нежели любви, он психологически подстроился под данную ситуацию, став, будто вечный двигатель, питаться лишь презрительной злобой и лишь ее одну вырабатывать.

Первая статья спрыгнувшего со смертного одра Быкова напоминает подведение итогов отчетного периода, а то вдруг — ​в следующий раз не успеется. И одновременно — ​это настоящий гимн ненависти. А, кроме того, ответ всем тем, кто если не говорит, то думает, что Дмитрий Львович должен отплатить Родине за свое выздоровление. Каждая строчка и каждый интервал словно вопиют: нет, и помышлять не смейте, ничего я не должен, как не любил, так и не люблю, а теперь даже еще сильнее.

При этом, я уверен, наш болящий считает, что Россия-то ему, как крупному гению, все равно обязана, пусть он к ней и относится со всяческим презрением, и вообще за родную не признает. Хотя в едва минувшей беде помочь писателю старалось именно государство. Но первое, что Быков сделал после возвращения — ​это в него же, в государство, смачно плюнул. И полное отсутствие сомнений и выводов — ​диагноз пострашнее комы. В её разновидности Дмитрий Львович, судя по всему, непрерывно пребывает, и снятся ему там сплошные кошмары. Не про Россию даже, нет, а про себя самого. Так, пожалуй, должно быть, когда внутреннюю ненависть, страхи и злобы проецируешь на внешний мир, ища подтверждение земного несовершенства. Ведь если сам я плох, то может ли быть хорошим что-либо другое? Доказательства ненависти как способ существовать и мыслить. Эй, кто-нибудь, поднимите спящему веки! Или наоборот — ​оставьте его наедине с собственными кошмарами. Он, похоже, всё равно не проснётся.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции