Николай Пржевальский: Военный, учёный и путешественник
В биографии Пржевальского почти каждая деталь вырастает в черту национального характера, русского государства и русской судьбы, - в её самых ярких и отточенных формах. Масштаб и роль его личности осознавали уже его современники. Так, Антон Павлович Чехов, чьи детство и юность пришлись на время знаменитых экспедиций Николая Михайловича в Центральную Азию и Тибет, писал о нём:
Один Пржевальский стоит десятка учебных заведений и сотни хороших книг. Идейность, благородное честолюбие, имеющее в основе честь родины и науки, делают его в глазах народа подвижником, олицетворяющим высшую нравственную силу.
Смоленский дворянин
Пржевальский родился в имении своей матери, в деревне Кимборово Смоленской губернии. Теперь об этом местечке нам напоминает только неказистая стела советской эпохи, установленная в четырех километрах от населенного пункта Мурыгино Починковского района Смоленской области, недалеко от дороги между Орлом и Витебском. С 60-х годов прошлого века деревни не существует…
Фото: www.globallookpress.com
По отцу наш герой принадлежал к древнему шляхетскому роду герба Лук: «Серебряные лук и стрела, повёрнутые вверх на красном поле».
Герб этот был пожалован его предкам от короля Стефана Батория за подвиги во время Ливонской войны, совершённые, естественно, на стороне поляков, против войск Курбского и Ивана Грозного. Прямым предком нашего героя был казак Корнила Анисимович Пржевальский, как раз во время этой войны и отличившийся. Однако где-то с конца XVII века Пржевальские служили уже московскому царю. Члены большого шляхетского рода поселились на западе России, в Смоленской и Витебской губерниях.
Отец нашего героя, отставной штабс-капитан Михаил Кузьмич Пржевальский, умер, когда мальчику было семь лет. Николая и его братьев воспитывала мать Елена Алексеевна, урожденная Каретникова, а помогал ей в этом непростом деле её брат Павел Алексеевич Каретников, заядлый охотник и знаток местных дорог. Мальчишек было трое, все вышли в люди. Один брат Николая – Владимир – стал известным московским адвокатом, другой – Евгений – математиком.
Семья жила в нескольких километрах от Кимборово, в деревне Отрадное. Когда-то эта деревня принадлежала деду мальчиков, богатому смоленскому помещику А.С. Каретникову. Старый дом почти разрушился, Пржевальские возвели новый. Революция не оставила от имения камня на камне. Немецкая оккупация и бои Великой Отечественной войны довершили дело.
Учился Николай Михайлович в гимназии в Смоленске (в наше время – Смоленская гимназия имени Пржевальского, старейшее учебное заведение города и области), успевал недурно, но ни отличником, ни паинькой не был. Отличался великолепной памятью, что спасало его при многих обстоятельствах. Гимназист Пржевальский запоминал материал почти моментально, а потому сдавал экзамены, как казалось его педагогам, без труда.
Школьные предания хранят историю, как еще отроком Коля был высечен за то, что отправил в плавание по Днепру свой дневник. Поспорил с однокашниками, что утопит дневник, и сделал это. Кому же охота спор проигрывать?
А в остальном что? – уроки, драки, карты, - обычная жизнь русского юноши дворянского рода середины прошлого века. Но мечты о дальних странствиях, вероятно, уже будоражили его сознание. Возможно, этому способствовали долгие прогулки с дядей-охотником, возможно, великолепные виды, которые открывались с высокого днепровского берега. Не зря потом, уже почти на исходе не слишком долгой жизни, Пржевальский заметит: «В сущности, путешественником надо родиться».
Смоленск. Гимназия. Фото: www.globallookpress.com
О гимназии, кстати, у него остались весьма печальные воспоминания:
Значительное число предметов и дурной метод преподавания делали решительно невозможным, даже при сильном желании, изучить что-либо положительно. Подбор учителей, за немногими исключениями, был невозможный, они пьяные приходили в класс, бранились с учениками, позволяли таскать их за волосы.
Русский офицер
Закончив гимназический курс в 1855 году, 16-летний Пржевальский определился унтер-офицером в Рязанский пехотный полк. Затем, получив первый офицерский чин – прапорщика – был переведён в 28-й пехотный Полоцкий полк.
Юноша мечтал о подвигах, грезил образами героев Севастополя (шла Крымская война), а столкнулся с повседневной муштрой, строгой дисциплиной и полным отсутствием возможностей для великих свершений. Отдохновение Николай Михайлович находил в книгах. Он много читал – книги по географии, биологии, ботанике. И дальние страны уже манили его…
В жизни каждого человека бывает период, когда надо перетерпеть, но не затягивать, и найти способ переломить ситуацию. И Пржевальский подал рапорт о переводе в Приамурье, на земли, только что присоединенные к империи. Но вместо долгожданного путешествия получил трое суток гаупвахты. Так что нужно было искать какое-то другое решение.
Николаю Михайловичу пришлось отказаться от привычных офицерских посиделок с картами и товарищеских пирушек, усиленно засесть за книги. Он готовился поступать в Николаевскую академию Генерального штаба, самое знаменитое военное учебное заведение страны. Товарищи по полку говорили: «Куда тебе, ты ж не князь какой, не столичный гвардеец», но Пржевальский лишь с большим ожесточением погружался в учёбу. И преуспел.
Н. Пржевальский. Фото: www.globallookpress.com
В Петербурге, в Академии, у него началась совсем другая жизнь, открылись новые перспективы. Тогда же, на втором году обучения, он написал своё первое значительное сочинение «Военно-статистическое обозрение Приамурского края».
Уже в этой работе Николай Михайлович проявил свои уникальные качества, сумев связать чисто научный, познавательный интерес с работой на благо государства, со стратегическим государственным мышлением. В частности, он одним из первых заговорил о необходимости прихода России в Маньчжурию:
Чтобы вполне воспользоваться выгодами, представляемыми бассейном Амура, нам необходимо владеть и важнейшим его притоком Сунгари, орошающим лучшую часть этого бассейна, и, кроме того, в своих верховьях близко подходящим к северным провинциям Китая. Заняв всю Маньчжурию, мы сделаемся ближайшим соседом этого государства и, уже не говоря о наших торговых сношениях, можем прочно утвердить здесь наше политическое влияние.
Работу молодого офицера оценили по достоинству. Неожиданно для себя он был избран действительным членом Российского географического общества. Для молодого офицера это была большая честь, - многие маститые кабинетные ученые добивались членства в Обществе годами и десятками академических трудов.
Труд Пржевальского прочёл, заметил и оценил глава Общества, брат императора Великий князь Константин Николаевич. Это и есть одно из величайших преимуществ монархии – заложенное в самой системе государственной власти личное измерение, возможность обойти бюрократическую структуру, привычный ход дел.
Великий князь Константин Николаевич. Фото: www.globallookpress.com
Однако прямыми человеческие пути бывают чаще всего только на бумаге. Судьбе было угодно, чтобы после окончания Академии действительный член императорского Географического общества Пржевальский отправился не в экспедицию в Приамурье, а добровольцем в Польшу, на подавление восстания.
Второе Польское восстание, которое началось с невиданных и ничем не оправданных зверств польских националистов, вызвало взрыв негодования в русском обществе, и молодые офицеры-генштабисты сочли своим долгом участвовать в боевых действиях.
После усмирения Польши Пржевальский ещё некоторое время жил осёдло, преподавал историю и географию в Варшавском юнкерском училище. Он изучал историю африканских открытий, даже составил учебник по географии. В эти годы он – молодой офицер с блестящими карьерными перспективами, отмеченный братом императора, - был завидным женихом. Но ни одной варшавской или петербургской красавице не удалось найти путь к его сердцу. Его привлекали совсем другие дороги.
Неизведанная Евразия
В середине XIX века великие географические открытия казалось, давно остались в прошлом. Берега всех океанов мира были нанесены на карты и даже обжиты. Но в глубинах Евразии, в сердце степного моря ещё лежали неизвестные земли и целые страны, куда не ступала нога европейца. Тибет, Внутренняя Монголия, Тянь-Шань, Алтай, Гималаи – эти пространства манили самых отчаянных и настойчивых. Многие государства Центральной Азии и Дальнего Востока были совершенно закрыты. В Тибете, находившемся номинально под китайским протекторатом, иноверцам за одно появление рубили головы, на горных дорогах хозяйничали разбойники, на просторах между Китаем и только что присоединёнными к России среднеазиатскими землями возникали и исчезали эфемерные государственные образования, о самом существовании которых европейцы узнавали спустя многие годы.
Тибет. Фото: www.globallookpress.com
Но не только один познавательный интерес вёл русского офицера Николая Пржевальского на Восток. Англичане, закрепившиеся в Индии, уже бросали хищные взгляды и на Афганистан, и на Тибет, и на Монголию. Россия не могла допустить появления своих заклятых противников у новых границ. Нет ничего хуже, чем военные конфликты на неизвестных землях. И Николаю Пржевальскому выпала честь сделать неизвестные земли известными, открыть заново для европейцев территории, которые тысячелетиями находились в пространствах совсем иных цивилизаций и вер.
До сих пор идут споры – был ли Николай Михайлович Пржевальский военным разведчиком? Конечно же был, но только в самом высоком смысле этого слова. Он был разведчиком–землепроходцем, как и весь русский народ-землепроходец, перешедший в свой час за Волгу, покатившийся на Восток и дошедший до последнего берега последнего океана.
Все центральноазиатские экспедиции Пржевальского на первый взгляд носили не только научный, но и военный характер. Но его спутники – казаки и офицеры – не забывая вступать в бой со встречавшимися им разбойниками и местными отрядами, - становились одновременно картографами, зоологами, ботаниками. Ученик Пржевальского, географ и офицер Всеволод Иванович Роборовский вспоминал:
Там, на дикой чужбине, под походными палатками, все жили одним духом, одними желаниями, питались одною пищей, составляя одну семью, главою которой был Николай Михайлович. В семье этой царствовала дисциплина самая суровая, но нравственная, выражающаяся в рвении каждого сделать возможно более для того святого и великого дела, которому каждый подчинялся добровольно. Каждый солдат и казак старался служить чем может и как умеет: тот принесет ящерицу, другой цветок, третий укажет ключ, где можно поймать рыбу…
Члены экспедиции Н. Пржевальского. Фото: www.globallookpress.com
Удача картежника
Путешествия Пржевальского начались в 1867 году. Годом раньше он вновь подал рапорт о переводе в Приамурье, и, наконец, получил положительный ответ. По пути из Варшавы на Дальний Восток Николай Михайлович представил в Петербурге Географическому обществу проект первой экспедиции в Центральную Азию, однако получил отказ. Другой знаменитый русский географ и исследователь Средней Азии Семенов-Тян-Шанский так объяснил впоследствии этот казус:
Пржевальский был в научном мире еще малоизвестной величиной, и дать пособие ему на его предприятие, а тем более организовать под его руководством целую экспедицию Совет общества не решился.
Однако уже весной 1867 года Пржевальский отправился в свою первую большую экспедицию по Уссурийскому краю. Легенда гласит, что в ту пору невероятно большие деньги на это предприятие — 12 тысяч рублей - он выиграл в карты. Начальство в Иркутске предоставило всего четыре тысячи, и этих средств никак не хватало на предполагаемое путешествие. А ограничивать себя Пржевальский никак не хотел.
В итоге Николай Михайлович решил, как он сам говорит, всю жизнь свою поставить на кон. Благодаря прекрасной памяти - а картёжником он был отменным и великолепно запоминал комбинации — ему удалось выиграть крупную сумму денег. Таких, как он, теперь называют «счётчиками» и запрещают играть в казино.
После выигрыша Пржевальский, решив больше не искушать судьбу, демонстративно выбросил колоду в Ангару.
Сухой остаток
Н. Пржевальский. Фото: www.globallookpress.com
Дальнейшее – хрестоматия. Осенью 1867 года Пржевальский вместе с двумя казаками и молодым препаратором Николаем Якуновым дошёл до озера Ханка, а зимой исследовал Южно-Уссирийский край, нанеся на карту, по словам одного английского недоброжелателя, территории в полтора раза больше Британии. В процессе, с прибывшим подкреплением, он разгромил в Маньчжурии восстание китайских разбойников – хунхузов, за что получил должность старшего адъютанта штаба войск Приамурья.
В 1870 году Николай Михайлович при поддержке Географического общества и Генерального штаба получил, наконец, деньги на долгожданную Центральноазиатскую экспедицию.
Получив разрешение китайских властей, он достиг северного берега озера Делай-Нур, отдохнул в Калгане, нанёс на карты хребты Сума-Ходи и Инь-Шань, первым показал, что великая китайская река Хуанхэ не имеет разветвления в своих верховьях, как считали китайские географы, и наконец, пройдя через пустыню Ала-Шань и Алашанские горы, вернулся в Калган.
В 1872 году он продолжил исследования китайской части Центральной Азии, вышел к озеру Куку-Нор, пытался пройти в Тибет, но потерпел неудачу, через пустыню Цайдам и центральную часть Гоби вернулся в Ургу (ныне Улан-Батор), а затем в Кяхту. И в этом путешествии многие территории были нанесены на европейские карты впервые.
Фото: www.globallookpress.com
В 1876 году он отправился через Тянь-Шань к озеру Лоб-Нор, открыл хребет Алтын-Таг, на Лоб-Норе исследовал и описывал птиц. В 1879-м Пржевальский отправился на Тибет, перешел через перевал Танг-Ла, но вынужден был остановиться в 250 км от Лхасы. Местное население и тибетское правительство были так возбуждены его появлением, что он счёл за лучшее вернуться обратно. В 1883 году он вновь двинулся через Кяхту и Угру на Тибетское плоскогорье, и, после трёхлетних странствий, оказался у берегов Иссык-Куля.
Смерть
Смерть настигла Пржевальского в конце осени 1888 года на территории Российской империи, в Семиречье, на границе Киргизии и Казахстана. Как рассказывают очевидцы, во время охоты Николай Михайлович сделал то, что всем всегда запрещал – попил воды из реки, - и заразился брюшным тифом. Он умер через несколько дней. Последним его желанием было быть похороненным на высоком берегу Иссык-Куля.
Пржевальская пристань. Могила Н. Пржевальского. Фото: Kirill Skorobogatko / Shutterstock.com
30 тысяч километров пути
За свою жизнь Николай Михайлович Пржевальский прошел больше 30 000 километров. Он открыл множество видов животных и птиц (самая известная – лошадь Пржевальского – далеко не единственная), описал сотни растений, собрал крупнейшие коллекции. Его считают одним из самых значительных в истории специалистов по климату, ботанике, географии, зоологии. Даже недоброжелатели-англичане признавали, что со времён Марко Поло мир не знал такого великого путешественника.
Сам Пржевальский писал, что «путешествия потеряли бы половину своей прелести, если бы о них нельзя было рассказать». Он был талантливым литератором и оставил после себя несколько ярких книг: «Путешествие в Уссурийском крае», «Путешествия в Центральной Азии», «Монголия и страна тангутов» и др.
Его лекции в Петербурге и Москве всегда собирали аншлаги. Настоящий герой своего времени, на публике он появлялся нечасто. Дорога манила его куда сильнее славы.
Пржевальский и Сталин
Существует байка, пущенная польскими журналистами накануне Второй мировой войны и многократно растиражированная прессой, что Пржевальский мог быть отцом Сталина. Но эта не слишком привлекательная легенда опровергнута, и достаточно давно. В тот год, когда Екатерина Джугашвили была беременна сыном Иосифом, Николай Михайлович находился в Китае.
В XIX веке от Китая до Грузии было чересчур далеко…
***
…Николай Михайлович Пржевальский говорил: «Мир прекрасен еще и потому, что можно путешествовать». Согласимся с ним.
Он знал, о чём ведёт речь.