Чёрный и Белый

Итак, сейчас два часа ночи, и значит пришло время составлять подробный психологический потрет двух моих котов: Чёрного и Белого. Я часто обсуждал их с друзьями, когда те заходили в гости. Почему–то эти коты — очень удобный повод для разговора, и вокруг них даже выработался определённый дискурс.
Но что в них интересного?..

Это не руководство по дрессировке и не занимательная сюжетная история, а просто фрагментарное описание того, что из себя представляют эти два существа.

***

Если замахнуться на Белого, он прижимает уши и прищуривается. Кто–то когда–то его бил.
Если же замахнуться на Чёрного, он не меняет позы и сонно обнюхивает поднесённую ладонь.
Белого я нашел на улице: он вышел мне навстречу из–под припаркованных "Жигулей".
Чёрного я взял котёнком по объявлению.

***

Чёрный блестяще устанавливает зрительный контакт и использует этот навык, чтобы зовуще оглядываться, пока ведёт меня на кухню. Я стараюсь не обольщаться — Чёрный умеет играть в гляделки с месячного возраста, так что это, скорее всего, нечто чисто инстинктивное. Но то, как он правдоподобно имитирует осмысленный взгляд, всё равно завораживает.

Белый же, когда у меня в руках еда, никогда не смотрит мне в глаза. Он смотрит только на миску.

Во взгляде Белого, если он всё же на тебя смотрит, читается презрение, недоверие и тихая ненависть. Взгляд Чёрного же, подобно швейковскому, неизменно добр, пуст и безмятежен.

***

Чёрный доверчив и позволяет брать себя на руки. Однако если притронуться к нему, когда он этого не ожидает — вздрагивает. Чёрный никогда не царапается и кусается. Даже выкручиваясь из нежелательных объятий, он делает это хоть и энергично, но мягко.

Белый же не любит, когда его отрывают от земли, и, выскальзывая из рук, не стесняется выпускать когти. Зато он не вздрагивает от нежданных прикосновений: лишь поднимает голову и издаёт приветственную вокализацию.

В русском языке, кажется, нет специального слова для этого звука, так что придётся его изобрести: взмурк. Взмурк это что–то между приветствием, вопросом и лёгким удивлением. Если Белый тебя долго не видел, то при встрече поднимет хвост и взмуркнет.

***

В квартире две входных двери: наружная металлическая и внутренняя деревянная. Бесхозная внутреняя всегда открыта, и время от времени Чёрный вбирается на неё — тогда видно, как под лоснящейся чёрной шерстью переливаются мышцы. Чёрный бегает по вертикальным поверхностям просто от избытка энергии. Дермантин внутренней двери висит клочьями.

Белый же пассивен и слаб. По конституции он напоминает енота: круглое, расширящееся к заду тело на тонких ножках. Когда Белый спит на батарее, он выставляет пятку, и тогда напоминает облако, в которое воткнули зубочистку. Белый не способен взобраться на вертикальную поверхность, даже если посулить ему еду.

Когда Чёрный разводит свои пальцы, то видно, что его лапа значительно шире лапы Белого.

Несмотря на физическую одарённость, Чёрный плохой охотник: я не припомню, чтобы он хоть раз сумел поймать птицу. У Белого же из пасти частенько торчит веер перьев.

Походка Чёрного напоминает медвежью, и если прислушаться, то заметно, что он топает. Белый же бесшумен и обладает грацией подиумной модели: зад плавно покачивается, а следы ложатся в линию.

Когда Белый ловит игрушку, то бьёт не сильно, но точно. То, как он распластывается на поверхности, как припадает на передние лапы, как следит за целью — всё выдаёт в нём текучий хищный профессионализм. Он не двигается весь, а как бы выбрасывает псевдоподии. Охота Белого — это поединок шаолиньского мастера.

Когда же игрушку ловит Чёрный, слышен громкий стук. Чёрный бьёт изо всех сил, вкладываясь в удар всем телом. Чёрный не экономит движений, и пантерья пятерня попадает по цели через раз. Охота Чёрного — это пьяная драка на сельской дискотеке.

***

Белый смог научиться подавать лапу. Более того, его способность к абстрагированию достаточно высока для того, чтобы он смог усвоить противоречащую инстинктам модель поведения: Белый сумел понять, что для того, чтобы получить еду, надо коснуться не той руки, в которой я держу корм, а той, в которой ничего нет.
Если посадить Белого в застеклённый книжный стеллаж, он после нескольких попыток понимает, как надо отодвигать стекло.

Если посадить в застеклённый стеллаж Чёрного, то он тревожно мяукает, пока его не выпустят.
Лапу он подавать не научился, провалив первый же этап дрессировки: он так и не уловил, что для того, чтобы я снял ладонь с его миски, надо коснуться моей руки. Он даже не попытался, а просто из раза в раз силой пропихивал морду сквозь мои пальцы.

Однако Чёрный не абсолютно бездарен. Он научился виртуозно интонировать мяуканье, придавая ему оттенки страха, боли и ужаса — но все эти вокализации включаются, только когда он требует еду. В этом, видимо, и кроется причина того, что в драматической палитре Чёрного закрепились лишь мрачные тона: чем больше скорби, тем с большей вероятностью я сдамся и досыплю ему паёк сверх нормы.

Чёрный всегда прибегает первым и интонирует мяуканье, Белый же приходит вторым и утробно скулит. Хотя "скулить" — это не совсем точно. Примерно такие же плавающие вокализации я ожидал бы услышать, если бы это был миниатюрный кит. Загадочные, немного потусторонние звуки.

***

Чёрный постанывает во сне. Скорее всего, ему снится, как он выпрашивает у меня корм.
Белый спит молча.

***

И Чёрный, и Белый любят находиться среди людей. Если приходят гости, то коты присоединяются к компании — но стратегии Чёрного и Белого принципиально различны.

Чёрный чаще оказывается посреди комнаты. Этот монолитный чёрный оковалок почти всегда на виду и открыт для общения. Он безоглядно отдаётся поглаживаниям и высоко задирает голову, когда ему чешут шею.

Белый же выбирает место, откуда его сложно достать: щель между коробками, нижняя полка шкафа, пространство за велосипедом. На худой конец подойдёт прислонённая к стене трубка от пылесоса — Белый встанет позади и будет выглядывать из–за трубки. Между вашими руками и Белым всегда есть препятствие. Он не любит прикосновений. Если попытаться его почесать, он отвернётся.

Чёрный мурлыкает громко и по любому поводу. Белый мурлыкает неслышно (надо приложить палец, чтобы почувствовать вибрацию) и крайне редко.

Чёрный боится всех, кроме меня. Белый дружит со всеми, кроме меня.
Чёрный машет хвостом, когда ему интересно, Белый — когда недоволен.

На двоих у них всего два яйца, и оба у Чёрного.

Если я вижу на лотке кота, то почти всегда это Чёрный. Но парадоксальным образом именно Чёрный несколько раз мочился вне лотка, а Белый — ни разу.

***

Чёрный любит лежать на мне. При этом он предпочитает ложиться так, чтобы зад был ниже головы: например, передние лапы кладёт мне на ногу, а задние остаются на диване. Чёрный приходит лежать на меня, когда сыт, а в доме тепло.

Белый приходит лежать на мне, только когда я забывают его покормить, либо когда в доме холодно. В отличие от Чёрного, он ложится в канонической кошачьей позе, компактно подобрав конечности и повернувшись задом к моему лицу.

***

Очевидно, что Белый — это набор внутренних конфликтов:

— слабый, но более хищный
— толстый, но лучше ловит птиц
— неприветливый, но никогда не гадил вне лотка
— не любит прикосновений, но не вздрагивает от них
— умный, но не додумался до драматических вокализаций
— белый и пушистый снаружи, но не внутри
— у него нет яиц, но есть развитое чувство собственного достоинства

Чёрный же — тот же самый набор противоречий, но с точностью до наоборот.

Как и полагается всяким способным заинтриговать героям, и Чёрный, и Белый в своей основе глубоко парадоксальны. А когда один многогранный парадокс оттенён ещё одним, но диаметрально ему противоположным, то такая двухуровневая антисимметрия приковывает внимание просто–таки с неизбежностью.

Может, именно поэтому Чёрный и Белый — это неизменно хороший повод для разговора?

Написал zobern на cats.d3.ru / комментировать