Эскалация в Ливии: силы фельдмаршала Хафтара приближаются к Триполи

Станет ли Хафтар единоличным правителем Ливии? И как наступление сочетается с запланированной на середину апреля мирной конференцией?

Ливийская национальная армия (ЛНА) почти без боя взяла два населенных пункта Гарьян и Сурман на подступах к столице, сообщает РИА Новости со ссылкой на мэра Гарьяна Бахлюль ас-Сейида. Глава ЛНА Халифа Хафтар заявил генсеку ООН Антониу Гутеррешу, что продолжит бои, пока «не освободит Триполи от группировок боевиков, которыми жители города сыты по горло».

Ранее сам Гутерреш и спецпредставитель ООН по Ливии прибыли в ставку Хафтара в ливийский город Раджма, расположенный на востоке страны. Позднее Гутерреш написал в Twitter, что покидает Ливию с «тяжелым сердцем» и призвал избежать кровопролития.

Почему наступление на Триполи было начато именно сейчас, не ясно. В расплывчатом заявлении Хафтара говорится, что он надеется взять столицу мирно, хотя ЛНА откроет огонь по тем, кто предпочитает конфронтацию. Наступление совпало с прибытием в Триполи генсекретаря ООН, что вряд ли может быть случайностью.

Антониу Гутерреш посетил Ливию в рамках подготовки мирных переговоров с участием всех сторон ливийского конфликта, которые планировалось провести во второй половине апреля. По версии Al Jazeera и ряда других международных СМИ целью Хафтара отнюдь не является взятие Триполи — это всего лишь попытка повлиять на ход мирных переговоров. Варианты озвучивает в эфире Euronews эксперт Chatham House по Ливии Тим Итон:

Халифа Хафтар — один из старейших участников конфликта в Ливии, да и ливийской политики вообще. В 1969 году, будучи молодым офицером, он участвовал в перевороте, в результате которого к власти в Ливии пришел Муаммар Каддафи. Карьера Хафтара пошла в гору, и он вскоре стал одним из высших офицеров ливийской армии и главных приближенных национального лидера. «Он был мне сыном. А я ему был как духовный отец», — говорил Каддафи в одном из интервью.

В 80-х все изменилось. Хафтар командовал силами Ливии в войне с Чадом, но попал в плен вместе с несколькими сотнями солдат. Каддафи отрекся от Хафтара — по одной версии, потому что был вынужден подписать соглашение о прекращении войны с Чадом, по другой — потому что чувствовал угрозу со стороны популярного главнокомандующего.

Вскоре, освободившись из плена, Хафтар начал планировать вторжение в Ливию, но после переворота в Чаде оказался в США. Там он прожил 20 лет, получив американское гражданство и только один раз вернувшись в Ливию, чтобы поддержать неудачное восстание против Каддафи.

Когда в Ливии началась гражданская война, Хафтар снова вернулся в Ливию, пережил своего «духовного отца», некоторое время побыл генерал-лейтенантом при переходном правительстве и снова вернулся в США. Наконец в 2014 году Хафтар провел успешную кампанию против Всеобщего национального конгресса Ливии — временного парламента, который объявил себя бессрочным, провел выборы в палату представителей Ливии в Тобруке и создал Ливийскую национальную армию.

Когда в 2016 году ООН признала законным не правительство в Тобруке, а правительство национального единства в Триполи, Хафтар отказался подчиняться. С тех пор силы ЛНА постепенно — где-то силой, где-то переговорами — подчиняли себе все большие территории Ливии. Сейчас Хафтар контролирует около 70% территорий страны — почти всю Ливию, кроме пустынных земель на юге и окрестностей Триполи на северо-западе страны.

Несмотря на боевые успехи Хафтара, на международной арене он остается в сравнительной изоляции. Его ближайшими партнерами считаются Арабские Эмираты, Франция и Россия, но никто не поддерживает Хафтара напрямую.

После начала наступления Париж и Абу-Даби присоединились к международному призыву о «немедленной деэскалации напряженности», а пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков заявил, что Москва «никак не участвует» в поддержке Хафтара.

Осенью 2018 года Хафтар приезжал в Москву на переговоры с участием Сергея Шойгу. Более того, как писали СМИ, на мероприятии заметили Евгения Пригожина, которого ряд российских и международных изданий связывают с деятельностью частных военных компаний. О том, возможно ли тайное участие России в ливийском конфликте на стороне Хафтара, рассуждает старший преподаватель департамента политической науки ВШЭ Григорий Лукьянов.

Григорий Лукьянов старший преподаватель департамента политической науки ВШЭ «Это большая загадка. Мы знаем, что, соответственно, у господина Пригожина и связанных с ним компаний есть свои интересы в Африке, есть свои интересы на севере африканского континента. Но до сих пор нет документальных свидетельств присутствия военных специалистов на ливийской земле. С другой стороны, и сам Хафтар, и ливийская национальная армия, как и правительство в Триполи, активно пользуются услугами политических консультантов и различного рода специалистов в сфере PR. И здесь действуют специалисты совершенно разных стран: европейские, арабские, Соединенные Штаты Америки, Великобритания. В том числе могут действовать и специалисты из России, что, в общем-то, не возбраняется и не запрещается — ни ливийским законодательством, ни международным».

Для стороннего наблюдателя новая ливийская эскалация произошла внезапно — в последние месяцы Ливия почти не появлялась на первых полосах международной прессы. Вскоре после начала наступления правительство в Триполи объявило о переводе правительственных сил в боевую готовность, начали появляться сообщения о столкновениях. Генсекретарь ООН вскоре покинул Триполи и посетил Тобрук и Бенгази, где прошли переговоры с альтернативным правительством и, собственно, с самим генералом Хафтаром.

О перспективах мирного урегулирования можно только гадать. Косвенная причина не быть слишком оптимистичным — и сам Хафтар, и спикер парламента в Тобруке называют наступление контртеррористической операцией. Получается, что для них признанное ООН правительство в Триполи — это террористы, а с ними вести переговоры не принято.