Вопрос дня: откуда экономисты черпают свой оптимизм?

Отток капитала по-прежнему остается ключевым внешним риском для российской экономики Пока одни эксперты говорят о возможном падении ВВП уже весной этого года, любители позитива не отступают от своих принципов: РАНХиГС и Институт Гайдара говорят о возможном росте ВВП России на 1,7-2% в 2019 г. – пишет телеграм-канал «Мысли-НеМысли» Объяснения этому весьма интересны, но, если коротко, то там всё просто: если ничего не случится плохого, то нам будет хорошо. При этом была использована адаптированная к российским условиям методика декомпозиции темпов роста ВВП, которая якобы показала, что на разовые факторы, которые обеспечили рост на 2,3% по итогам 2018 г. по данным Росстата, заявлениям МЭР и ЦБ и других, можно не обращать внимание, а всему виной улучшение ситуации на мировых товарных рынках. Не очень понятно, о каком улучшении ситуации идет речь, если металлы в основном показывали снижение в течение большей части прошлого года или оставались более-менее стабильным, а повышение цен на нефть стало неплохим подспорьем для российской экономики, но не могло спровоцировать такой рост на фоне большого числа негативных внутренних факторов. Какая-то нелепая попытка оправдать друзей из Росстата? Да и вряд ли в МЭР могли упустить возможность пообещать рост в районе 2%, если бы она у них была. Очень странно выглядит такой прогноз, очень. Более того, затем в РАНХиГС прямо говорят, что у нас низкая инвестиционная активность, что повышение темпов роста за счет инвестиций вызывает все больше вопросов. То есть попытка властей запустить экономику за счет вливания денег через крупные проекты не будет успешной. Но тогда за счет чего рост планируется на таком уровне? Опять товарные рынки помогут? Ах, да, мы же устойчиво преодолеваем последствия кризиса 2014-2015 гг., адаптируемся к санкциям и низкому уровню цен на нефть. Ну-ну. Только почему-то выход из кризиса у нас по-прежнему сопровождается обнищанием населения. Moody’s, кстати, доминирование государства в экономике и монополизацию ставит в качестве основного фактора, препятствующего инвестициям. Старые демографические проблемы также сдерживают потенциал экономики, и, на фоне сокращения населения страны в 2018 г. впервые за 10 лет, вся надежда на устойчивый приток трудоспособных мигрантов из стран Средней Азии и Украины и пенсионную реформу. Санкции также остаются в числе основных рисков, при этом в Moody’s ждут ограничение против «конкретных олигархов, близких к Кремлю, их предприятий, структур, вовлеченных в строительство газопровода Nord Stream-2, нового и существующего суверенного долга и долларовых расчетов российских госбанков, которые, предположительно, обслуживают незаконный бизнес и политические интересы ближнего круга президента Путина». И хотя это угрожает возможности Минфина размещать ОФЗ, негативные эффекты будут временными, так как мы по-прежнему сохраняем ключевые сильные стороны кредитного профиля, и хотя бы это радует. Тем не менее, в Moody’s уже заявили о возможном понижении рейтинга в случае жестких санкций. *** В дополнение к данным Moody’s о том, что государственный «дирижизм» является важным риском для российской экономики, хорошо ложиться исследование ING, согласно которому доля доходов населения, полностью зависящих от выплат из бюджета, выросла до 34%. 11 лет назад показатель не превышал 22%. При этом доля расходов консолидированного бюджета, направляемых на поддержку домохозяйств, выросла с 45% до 60%. И это на фоне снижения поступлений от предпринимательства. Верной дорогой идем. Это важный факт, касающийся все ухудшающегося финансового положения россиян. Потребление приходится поддерживать именно за счет бюджетных ресурсов, и пока нет причин для изменения ситуации – реальные доходы продолжают снижаться, инвестиционная и предпринимательская активность остается низкой. Вот только экономика с такой модель поддержки потребления вряд ли уйдет далеко. И это еще один камень в огород всей этой идеи с нацпроектами и попытками запустить экономику таким образом. Очевидно, что реализация нацпроектов даст какой-то импульс для увеличения ВВП, но не повысит уровень жизни граждан, то есть мы возвращаемся к нынешней ситуации, когда экономика вроде бы растет, но россияне почему-то беднеют. Ну и ключевым внешним риском для российской экономики остается отток капитала. С ним пока никак не удается справиться, а это угроза и для рубля, и для стабильности финансового рынка. Вот в таких условиях РАНХиГС ждет повторения экономического успеха прошлого года. Осталось только найти еще один проект в каком-нибудь регионе, который даст возможность показать такой рост хотя бы на бумаге.