«Мир — самое драгоценное для нас»: вице-спикер парламента ЦАР рассказал о роли РФ в жизни республики
Корреспондент ФАН пообщался с вице-спикером Национального собрания Центральноафриканской Республики Жаном Симфорьеном Мапензи.
Корреспондент Федерального агентства новостей встретился с вице-спикером Национального собрания Центральноафриканской Республики Жаном Симфорьеном Мапензи. В ходе встречи Мапензи рассказал о своих ожиданиях от Хартумской встречи, о том, какую роль играет Российская Федерация в жизни его родной страны, и даже спел русскую песню «Широка страна моя родная».
— Господин Мапензи, я попросил об этой встрече именно без галстуков, потому что я хочу не только поговорить с вами о политике, но и показать вас российскому зрителю — не только как представителя политической элиты ЦАР, но и как представителя ее народа. Все-таки обычному рядовому зрителю смотреть на представителя народа, мне кажется, интереснее. Мой первый вопрос будет таким: а как давно вы в политике?
— Где-то с 1979 года, вот уже 40 лет на сегодняшний день.
— 40 лет — серьезный срок. А с чего же начался ваш путь на политический олимп Центральноафриканской Республики?
— Как я уже сказал, в 1979 году, когда я был молодым студентом, мы начинали свой путь в ассоциациях учеников, студентов. Я поспособствовал проведению манифестаций, вследствие которых сместили президента [Жана Беделя] Бокассу в 1979 году.
Затем я участвовал в первых выборах в 1981 году. Да, все начиналось именно так. И когда я поехал учиться за пределами ЦАР — в Камеруне, затем во Франции, — а потом я вернулся в ЦАР, вот тогда я и начал участвовать в политике государства.
— А в каком положении перешла Центральноафриканская Республика к переговорам в Хартуме? Что такого страшного в ней случилось, что без этих переговоров было не обойтись? Расскажите немного об этом, пожалуйста.
— Очень хорошо. Вы знаете, что в ЦАР вот уже 6 лет большая часть страны на 75-80% не имеет школ, люди не ходят в школу, люди не ходят ни на работу, ни в поле, они не занимаются скотоводством, они лишены ухода, еды. То есть люди так живут постоянно.
Эта катастрофа потрясла ЦАР, поэтому участие в данных переговорах — это надежда. У нас нет армии, потому что она под эмбарго, а вооруженные группировки заняли всю территорию, они грабят, насилуют, убивают.
— Предлагаю немного отвлечься от политики. Расскажите о своей семье, о своих детях, о своей жене. Где они живут? Чем они живут?
— Благодарю вас. Следует отметить, что я в ЦАР живу только с моей женой. Так как все наши дети, которые из-за кризиса не могут ходить в школу, не могут нормально жить, находятся за границей — в Камеруне, Буркина-Фасо и Франции. У меня и моей жены 9 детей.
— Господин Мапензи, я восхищен! В том числе и как мужчина. Я вас поздравляю с такой огромной семьей, с таким количеством детей. А не было ли у вас мысли отправить кого-то из ваших детей учиться в Россию, получить там высшее образование, а потом вернуться на родину?
— Это для меня большая радость. Потому что если посмотреть, что представляет собой Россия — этот язык, потом все, что Россия сейчас делает для ЦАР, то было бы большой радостью и гордостью отправить туда учиться детей.
— А в чем же заключается роль России в установлении мира в Центральноафриканской Республике? Что она делает? Как она участвует?
— Вы знаете, она начала бесплатно поставлять оружие в ЦАР, также она обучает военных. И сегодня, в этом нет сомнений, мы приехали сюда в Хартум на диалог благодаря ее усилиям. Без поддержки России мы бы не были здесь сегодня все на этом мирном диалоге.
— Все мы надеемся, что однажды на вашей родине все-таки установится порядок и мир. Каким вы видите дальнейшее развитие отношений с нашей страной, с Россией?
— В будущем цель — работать в беспроигрышном партнерстве. У России есть необходимые нам технологии, в первую очередь не только для обучения армии и кадров, но и для добычи наших ресурсов — для развития обеих стран.
— Раз уж мы с вами заговорили о России, естественный вопрос: вам доводилось бывать в нашей стране?
— Я два раза был в России. Один раз в Санкт-Петербурге, второй в Москве.
— Поделитесь вашими впечатлениями о наших городах — о Москве и Санкт-Петербурге, о наших людях. Я думаю, что это будет интересно всем.
— Нужно сказать, что я был в мае, было уже жарко, не было снега. Но я посетил большую страну, потому что это была первая поездка в Россию, и я действительно поражен.
Это большая страна, гостеприимная, но особенно хороша дисциплина, потому что я видел в манере езды, ходьбы — все по правилам, администрация отеля очень серьезная. Я знаю, что это дисциплинированные люди.
— Когда-то Санкт-Петербург был столицей Российской империи. Сейчас столица России — Москва. Видимо, поэтому между жителями этих городов идет такое своеобразное негласное соревнование. Вы заметили какую-нибудь разницу между этими городами и между людьми, которые там живут?
— Так, в первый раз я был в Санкт-Петербурге и непосредственно в Москве, но я не заметил особой разницы. Единственное, я был во дворце Петра Первого, где увидел фонтаны. Это был некий русский Версаль, это было очень красиво, душевно.
Но мне на самом деле сложно выбирать между Москвой и Санкт-Петербургом. Возможно, когда я посещу другие города, так как я как раз планировал провести там наши с женой и некоторыми детьми каникулы, я тогда уже смогу сравнить.
— Учатся ли сейчас в российских учебных заведениях граждане Центральноафриканской Республики? И если есть те, кто учился у нас, то кем они стали, вернувшись на родину?
— Конечно, есть даже Бода, он женился на женщине из вашей страны, которая родила ему детей. Он работал секретарем при правительстве президента. Даже бывший президент [Мишель] Джотодиа учился в России. Президент [Анж-Феликс] Патассе, друг моего отца, тоже учился в России и постоянно говорил нам о России.
Есть много людей [которые там учились]. Когда я был в Санкт-Петербурге и Москве, я нашел там целую колонию центральноафриканцев. И я их призвал учить русский язык, хорошо учиться и возвращаться работать в ЦАР, так как сейчас у нас началось долгое сотрудничество с Россией.
— Знакомы ли вы сами с русским языком? Мне известно, что вы знаете даже одну песню на русском.
— Да, с русским языком у меня как реванш, потому что когда я был в 8-м классе, я учил русский первый год. В 9-м классе — опять по новой, в 10-м тоже, то есть я не особо продвинулся в изучении русского.
Но я знаю несколько слов, несколько фраз на русском, например: «Я иду домой, как дела, хорошо, спасибо», вот. И я вам скажу: тот, кто привил мне любовь к математике, — это был русский профессор Маргинов, который научил меня хорошо разбираться в математике.
— Господин вице-спикер, уместно ли будет попросить вас спеть?
Здесь собеседник Федерального агентства новостей в самом деле исполнил песню «Широка страна моя родная».
— Господин Мапензи, у меня нет слов, огромное спасибо! Однако вернемся к более насущным проблемам, конкретно к конференции. Есть уже какие-то предварительные итоги? К чему удалось прийти на сегодняшний день?
— Да, я думаю, что прогресс есть. В том смысле, что по многим вопросам было достигнуто согласие. То, что не дает идти дальше, — это амнистия и раздел власти. Вот два момента, которые стопорят процесс. Но по всем другим вопросам все стороны уже пришли к согласию.
— А какими вам видятся идеальные, максимально возможные результаты этой встречи?
— Идеальным результатом стало бы, если бы люди согласились восстановить мир вместе, добросовестно. Все остальное — возможно. Если они не должны быть преследуемы, их не будут преследовать. Если им нужно будет вернуться к обычной жизни, получить должность в армии, полиции, жандармерии, администрации — почему мы должны им в этом отказать? Нет никаких проблем.
— А кто же будет служить гарантом исполнения решений Хартумской встречи? Кто будет гарантировать исполнение всеми сторонами своей части обязательств?
— У нас было много соглашений, но проблема заключается в исполнении этих соглашений. Итак, сейчас мы считаем, что прибытие новых партнеров — России, Африканского союза и ООН, которые должны гарантировать [мир], в особенности с двумя нашими соседями, вообще со всеми соседями, но обязательно с Суданом и Чадом, — поможет нам найти решение и обеспечить исполнение соглашений.
— Господин Мапензи, сейчас у вас есть возможность обратиться напрямую к российским зрителям. Что бы вы хотели им сказать?
— Прежде всего я хотел бы поприветствовать весь российский народ, дружественный и братский, и сказать спасибо за все, что страна Россия делает для ЦАР. Центральноафриканская Республика — это мужчины, женщины и дети, которые хотят мира, которые хотят работать, но в стране кризис. А сегодня Российская Федерация пришла нам на помощь.
Я приветствую через эту камеру весь большой российский народ, чтобы поблагодарить за все, что Россия для нас делает. Мы — центральноафриканский народ, который идет к миру, который хочет мира, безопасных условий труда. К сожалению, в течение последних лет мы в сложной ситуации, а Россия нам помогает. Это хорошее, полезное дело, дело ради мира. Мы благодарим и просим российский народ поддержать эти действия, которые Россия осуществляет в ЦАР, принося мир.
Вам нужен мир — нам нужен мир. Вам нужна безопасность — нам нужна безопасность. Нам нужно жить, работать друг с другом. Спасибо за все, что было сделано. Не надо, чтобы люди говорили вам непонятно что. Нам нужна Россия, а России нужны мы для плодотворного сотрудничества. А это все, чего мы желаем. И я приветствую весь российский народ, и я вам говорю спасибо за все, что Россия для нас делает. И нужно призвать к этому, это полезное дело для выживания другой страны. Благодарю.
— Последний вопрос. Как вы думаете, господин Мапензи, а что такое счастье для центральноафриканца?
— Простое человеческое счастье — это безопасность, чтобы заниматься своим делом, не что иное, как безопасность. Центральноафриканский народ — это трудящийся народ. Они хотят лишь ходить ловить рыбу, заниматься сельским хозяйством, скотоводством, работать в офисе, делать все что угодно — но в мире и безопасности.
Это все, чего мы просим. Самое драгоценное для нас — это мир.